Раз уж получилось так, что Вы здесь и читаете это, то, полагаю, Вы ищете какую-то информацию. Для Вашего удобства в следующих 3-х абзацах кратко изложена суть настоящего очерка.
Он будет об Иране. Путешествие состоялось в апреле 2017 года и длилось 20 дней. Это не мало, но хотелось бы больше. В качестве способа передвижения внутри страны использовался арендованный автомобиль, а также автобусы, такси и собственные ноги. Кроме классического маршрута Исфахан-Персеполис-Шираз-Йезд-Кашан путешествие было дополнено природными красотами острова Кешм (Персидский залив), пустыни Калют (где зафиксирован абсолютный температурный максимум «+70,7°С» поверхности Земли) и иных интересных мест. Никаких гидов сознательно не искали, всё делали сами либо с помощью добрых людей. Ночевали в совершенно разных местах: от собственного домика в лесу до дормитория, от абсолютно бесплатной квартиры с полным набором благ до ночлежки, где постельное бельё стирают без порошка и в тазиках.
Если Вы не желаете узнать, что такое айван и мукарна, то листайте до конца этого поста, ищите google-карту, а под ней файлик «Помощник по Ирану». В нём, обобщена вся практическая информация, которая значительно облегчит подготовку и само путешествие по Ирану. Там Вы обнаружите всевозможные контакты, полезные ссылки и даже фразы, написанные на фарси носителем языка. Вам больше не нужно по всему отчёту выискивать крохи информации. Кстати, и сама google-карта должна оказаться полезной: помимо маршрута она содержит точные координаты посещённых мест, а также мест, которые мы хотели, но не смогли увидеть лично (они помечены чёрными значками). Если кто-то не знает, то с помощью этой карты можно создать свой файл KMZ/KML и подцепить его в приложение maps.me.
Вы никуда не торопитесь?! У Вас есть время и желание его потратить?! Вы любите просто почитать? Тогда Вас ожидают любопытные истории, в которых я поделюсь своими впечатлениями и эмоциями, а также приятными воспоминаниями о нашем, по-видимому, самом необычном экспириенсе. Обязательно будут затронуты темы алкоголя, гомиков, трансгендеров, группового секса, откатов, казней, хитрожопых дельцов, разных скреп и конечно же поэзии! В конце я буду рада прочитать комментарии, отзывы и ответить на Ваши вопросы. Итак, не будем тянуть кота за тестикулы и приступим.
Май выдался необыкновенно холодным. Все выходные напролёт в окно стучал дождь, будто надеялся, что его пустят в дом без приглашения. Моментами эта монотонно усыпляющая дробь прерывалась громкой раскатистой канонадой грома. Мой благоверный уже давно отбыл в царство Морфея, отчего его конечности самопроизвольно выдавали потешные гуттаперчевые кульбиты. За такие вот повадки и массу в полтора центнера друзья когда-то в шутку прозвали его Кракеном. С тех пор прозвище прочно прилипло и стало почти что родным. Я отставила в сторону бокал и придвинулась ближе к дремлющему монстру. Тут же мощное щупальце подхватило меня за талию и подтянуло вплотную к плечу. Мужское тепло, вино и дождь подействовали магически, погрузив меня в сладкий сон: в миг всё закружилось вихрем и понеслось сквозь сознание.
Я открыла глаза. Привычный домашний интерьер сменился на незнакомый обветшалый кабинет, тускло освещаемый керосиновой лампой. За окном уже наступила ночь. Вспотевший комиссар Паукер сбросил с себя чёрную кожаную куртку и небрежно накинул её на спинку стула. Одёрнув гимнастёрку, он снял с вспотевшей головы фуражку, немного разгладил ладонью взъерошенные мокрые волосы, нервно закурил и тут же сел, выпуская клубы едкого дыма мне в лицо.
– Повторяю свой вопрос: почему Иран? – отдались эхом по комнате картавые слова. – Спонтанное решение. На собственной шкуре захотелось ощутить, каков он на самом деле. – Ну и как? – Противоречиво! – прошептала я, так и не внеся ясности. – Уж позвольте потрудиться и разъяснить?! – Наверное, природа не оправдала завышенных ожиданий: пустынная и унылая, хотя изначально и было понимание, что мы не увидим здесь ни карликовых лесов, ни тропических джунглей. А между тем за зелёными пейзажами стоило бы поехать на север. – А где были Вы? – громогласно спросил комиссар. – Для первого знакомства мы выбрали классический маршрут «Золотой треугольник», дополнив его природными достопримечательностями юга. При этом долю недополученных от природы впечатлений нам с лихвой восполнили иранцы: общение с местными жителями стало одним из самых запоминающихся событий в путешествии. А больше всего меня удивил, причём удивил приятно, их уровень культуры, уровень человеческого потенциала, их отношение к женщине, как к неприкосновенной и недосягаемой святыни. – Полнейший бред! Иранцы – это дикий и зомбированный народ, который несёт угрозу для всего цивилизованного мира! Вы это должны уяснить, как дважды два, и написать об этом здесь! Это в Ваших же интересах! – настойчиво и без тени сомнений отрезал Паукер, протягивая лист чистой бумаги. – Но ведь люди должны знать правду, – твёрдо возразила я. – И моя история будет иной...
Начало истории
Как-то раз попался мне на глаза свеженький рассказ незнакомого путешественника о его необыкновенных странствиях по земле древних персов. «Как так? В Иране можно путешествовать?» – с интересом подумала я. «Оказывается можно и ещё как можно!» – повествовал незнакомец. Ответ прочно засел в голове, и вот спустя несколько лет мне довелось посетить эту загадочную восточную страну, ощутить гостеприимство её жителей и развеять самой себе, моим друзьям и коллегам то великое множество мифов, которые откуда-то накопились в нашем сознании.
Лететь мы решили задёшево. Кракен, мой верный спутник по неизведанным местам, подкараулил в октябре у AZAL открытие продаж на весенние рейсы до Тегерана. Специально исключил дату Навруза (21 марта) и ещё две недели после него. Сверившись с лунным календарём, дабы не попасть в пустыню Калют в полнолуние, выкупил два билета из Москвы, заплатив за них чуть меньше 12000 рублей.
– Полнолуние? Кого Вы боитесь? Оборотней? – Паукер громко рассмеялся хриплым и прокуренным голосом. – Да при чём здесь оборотни?! Даже детям известно, что при яркой луне плохо видны звёзды. А пустыня Калют являлась гвоздём программы, и на неё возлагались особые надежды. Потому в этот раз мы подготовились основательнее, учтя ошибки прошлых лет. Только представьте, как романтично под конец дня, стоя на одной из вершин, помахать рукой уходящему солнцу, а потом поудобнее расположиться на ещё тёплом песке и мечтательно приветствовать первые звёзды. Взгляните на этот чудесный закат! – я протянула комиссару фотографию.
Хотя даты нашего путешествия выпадали почти на самый пик туристического сезона, заранее бронировать отели мы отказались, посчитав цены в $50 (и выше) за номер излишне завышенными. И правильно сделали! На месте выбор оказался гораздо больше, а цены ниже. Сэкономленные на жилье деньги частично компенсировали аренду машины. Таковая была найдена в исфаханском Europcar за пару дней до вылета. Абсолютно новый Рено Логан – внутри весь в плёнке и с отвратительным запахом свежего пластика – после применения промокода достался за адски неприличную сумму в 550 евро на 14 суток с ограничением пробега в 3500 км. Правда, мы закрутили такую петлю, что в итоге пришлось раскошелиться за дополнительные 400 км. Грусть от расставания с непосильно нажитым немного скрашивалась местной стоимостью бензина, цена коего в 10000 риалов самая низкая в мире и к тому же по всей стране фиксирована.
– 15 рублей за литр бензина? Вздор! Будь это правдой, то Игорь Иванович, что из наркомата нефтяной промышленности, понёс бы заслуженное наказание, не оправдав высокого доверия партии, – критически заметил комиссар, растеряв при этом все буквы «Р». Поразмыслив, я не нашла, чем возразить, и как ни в чём ни бывало продолжила свою историю. – К моменту посадки в самолёт у нас имелся лишь предварительный план путешествия и выглядел он как-то так: прилетаем утром в Тегеран, покупаем в аэропорту симку Irancell, меняем в зале вылетов немного долларов, на такси добираемся до автобусного терминала в Тегеране и уже с него отправляемся в Исфахан. А дальше полная неизвестность: куда кривая выведет. – Складно поешь, товарищ, да вот в ноты не всегда попадаешь! Небылицы мне рассказываешь: сходи туда, не знаю куда! – резко оборвал меня Паукер и скорчил язвительную гримасу. – «Маршрутный лист», конечно, тоже прилагался, но спустя пару дней он мог бы пригодиться лишь в сортире, – прояснила я ситуацию. – И коли уж зашла такая тема, то к слову о «диком народе» скажу: у них все туалеты бесплатны. Бумаги в них правда нет, зато есть гигиенический душ и жидкое мыло возле умывальников. Стандартные унитазы для «посидеть и немного помечтать» называются «арабик туалет» и встречаются редко, обычно в приличных отелях. Более распространены агрегаты, вмурованные в пол. – Кхе-Кхе. Давайте-ка не будем так глубоко копаться в ваших грязных историях, – прервал Паукер, заёрзав на стуле – А продолжим с того места, куда Вас завела кривая. – Судьба постоянно преподносила нам сюрпризы. А поэтому я сделала вывод, что в Иране не стоит крепко привязываться к конкретным дням и местам, потому что намеченные планы могут измениться в любую минуту. И хотя костяк «путевого листа» был сохранён, каждый новый день и каждое новое знакомство добавляли ещё один интересный завиток в маршрут нашего путешествия. Отдельные места располагали к себе настолько, что дополнительное время для пребывания в них пришлось выкраивать за счёт секвестрирования первоначального списка: мы отказались от Бама, Кума, Тегерана. Север и запад Ирана вообще оставили до лучших времён. Сейчас, прокручивая всё это в голове, я бы ещё возможно пропустила Персидский залив. Всё-таки не моё это: слишком жарко, слишком пустынно, слишком мало зелени. Люблю сосны или пальмы на берегу. Мне местные говорили, тебе нужно в Дубаи, там красивые здания, и женщинам можно купаться. Люди-чудаки на полном серьёзе в Оман предлагали отвезти. Прямо на лодке. Странно это. У них такая красивая страна, а они мне про Дубай и Оман оды воспевают! – Так каков итог? – перебил комиссар, не дав предаться нахлынувшим воспоминаниям. – Итог: 4000км. Я – за водителя, Кракен – за штурмана.
– А правда, что в России вино чесноком закусывают? – задав неожиданно нелепый вопрос, иранка поудобнее расположилась на ковре и поправила под головой пуфик, выполнявший роль подушки. Сидевший по соседству испанец от удивления поперхнулся и громко закашлял, нарушив покой Кракена. – Гарлик? – спросонья и с некоторым удивлением произнёс мой штурман, к этому времени почти задремавший после сытного обеда и оставивший участником беседы лишь краешек своего уха. – Может всё-таки водку, а не вино? – Нет-нет! Вино, именно вино. – Вот это поворот! Что за нелепость! – произнесла я по-русски.– Сначала арбуз с хлебом, а потом вино с чесноком. Что дальше? Сало с малиновым вареньем?
И ведь точно так же было интересно наслушаться баек об Иране, побывать в нём, а затем аккуратненько, чтобы ничего не упало, начать снимать развешанную по ушам лапшу
После нескольких месяцев зимних холодов всегда приятно оказаться в тепле, в цветущих и благоухающих парках и скверах. И вдвойне приятно, если теплом тебя окружают люди. До посещения Ирана я думала, что грузинское гостеприимство – это верх радушия. Но иранцы в клочья разорвали мои шаблоны. Радушие в квадрате, в кубе, в N-степени, порой на грани родительской заботы. Чувство полной защищённости не покидает, даже когда гуляешь ночью среди поющих бородатых мужиков. Это даже не уровень стран западной Европы, это тот уровень, который Европе только предстоит достичь. Иран и иранцы будут удивлять нас на протяжении всего нашего вояжа и ещё долго после него.
Часто ли к Вам на улицах подходят незнакомые люди со словами «Добро пожаловать в мою страну!», «Как вам здесь отдыхается?», «Нужен ли Вам ночлег?», «Могу ли я Вам помочь?». Ощущение неподдельной приветливости и искреннего участия случайных прохожих стали неизменным атрибутом всего нашего путешествия.
Часто ли с Вами хотят сфотографироваться? Допустим, в Азии или Африке! Не за деньги, а просто так! Здесь я чувствовала себя мировой знаменитостью, от чего порой становилось не по себе. Количество селфи с нами ушло далеко за сотню и уж определённо не от недостатка иностранцев, коих в иранских городах мною было встречено не меньше, чем в Москве. А вот увиденных «руссо-туристо» можно было действительно пересчитать по пальцам одной руки. Тем сильнее проявлялся к нам интерес очередного собеседника, услышавшего понятное иранскому уху «рУсие»: « Русие?!! Русие – гуд, имам Путин – гуд, май френд – гуд. АКС! АКС!».
АКС – это по-ирански фото. Мы тоже не растерялись и под конец путешествия наделали множество снимков обычных прохожих. Не могу не поделиться частью этих работ. На самой первой фотографии сюжет, ставший для меня привычным: группа иранских девушек и я проводим очередную совместную фотосессию.
Апрельский Тегеран встретил жарким дыханием московского июля. Вдоль дороги уже цвели тысячи тюльпанов всех возможных цветов, а деревья радовали глаз только что распустившимися молодыми листочками. Где-то за час таксист доставил наши усталые тела от аэропорта к автовокзалу, где мы погрузились в автобус, отходивший на Исфахан. Если городские автобусы в Иране поделены на переднюю мужскую и заднюю женскую половины, то междугородние имеют общий салон и удобные кресла с массой настроек положения. Кто-то даже считает, что на них комфортно спать ночью. К счастью, испытать на себе этого не пришлось. В расчёте увидеть максимум мы решили передвигаться только днём. Оправдался ли наш расчёт? Скорее нет, чем да! Участки дорог с красивыми видами можно пересчитать по пальцам. Основная картинка – это хай-вэй уровня «трасса Дон в светлом будущем» среди серо-жёлтой каменистой пустыни, на горизонте которой в сизой дымке скрываются силуэты относительно низких горных массивов. Закроешь глаза, подремлешь часок-другой, а за окном всё тот же усыпляющий пейзаж. Скажешь себе «долой уныние!» и снова спать.
Вот среди такого серого безмолвия и пролегал наш путь в Исфахан. Совсем заскучать нам не давал забавный молодой человек, державший путь домой после деловой встречи. Он был безумно доволен, что встретил настоящих русских, приглашал к себе в гости и очень хотел познакомить со своей женой, которую всякий раз называл «май хазбент», вызывая бурю эмоций на лице Кракена. Несколько раз ему подсказывали правильное «прочтение», но привычка, как водится, оказалась сильнее.
Спустя 6 часов мы наконец-то добрались до Исфахана. Наш знакомый записал в моём блокноте сперва свой номер телефона, затем номер своего друга-отельера, потом и вовсе решил посадить нас в дешёвое такси, но в конечном итоге сумел осуществить свой хитрый план и, подсев к нам в машину, отвёз-таки к своему дому на окраине города.
Такси остановилось у входа, и через мгновение на пороге появилась девушка с небрежно наброшенным на голову платком. В руках она держала поднос. На нём стояли стаканчики с розовым напитком, холодным и кисло-сладким на вкус. После угощения уже она взялась уговаривать нас погостить в их доме или хотя бы отужинать, но, не желая злоупотреблять её добротой, мы вынуждены были отказаться. Тем более солнце клонилось к закату, а Кракен очень хотел прогуляться по вечернему мосту Си-о-Се Поль, расположенному в самом центре города. С нескрываемым сожалением в глазах молодой человек проводил нас к машине и дал водителю подробную инструкцию. Вот так вот волей случая наши судьбы передавались из рук в руки, пока мы не заселились в желаемый номер.
– Чувствуете запах? С Вашей стороны отдаёт гнилым душком лжи: кто в здравом уме пригласит к себе в дом незнакомца? – комиссар никак не хотел верить в мой рассказ и нервно скорчил рот, обнажив жёлтые от табака зубы. В этот момент его горбатый нос стал ещё уродливее. – Так это же Иран! – улыбнулась я в ответ – Это была только первая ласточка.
В тот же вечер на полпути к мосту Си-о-Се поль к нам обратился старичок, сидевший на лавочке возле тротуара. История этого знакомства, пожалуй, не столь занимательна за исключением разве что одного момента: он нас понимал и даже немного удивил знанием великого и могучего. Мы перекинулись всего лишь парой слов, и, казалось бы, эпизод завершён, но нашу беседу услышали две девушки, проходившие мимо. Они остановились чуть в стороне и с интересом ожидали своей очереди. И вскоре мы в полной мере смогли удовлетворить их, а заодно и своё любопытство.
Оказалось, эти девушки, две подружки, в прошлом июне совершили свою первую зарубежную поездку. И куда бы вы думали? В Россию! В Москву и Санкт-Петербург. Любопытно почему? Потому что нашу страну расхваливал кузен одной из них, объехавший чуть ли не полмира: от Филиппин до Италии. А знаете, что больше всего их впечатлило после белых ночей, речных прогулок по каналам, фонтанов Петергофа, Красной площади, Ленина и московского метро? Наше голубое прозрачно звенящее небо. Наш воздух, чистый и вкусный! Белые кучевые облака на синей глазури — насыщенной и бескрайней! Озёра, утопающие в зелени, и плывущий по их водной глади отражённый небосвод. Насыщенные багряно-алые закаты невероятных полутонов и оттенков. И когда я вернулась в Москву, то стала с особым трепетом вглядываться в наше родное русское небо.
– Дальше! – перебил комиссар, отхлебнув воды прямо из графина. Выражение «русское небо» обожгло его, как дневной свет вампира. – А дальше мы шли и разговаривали обо всём на свете. Эмоции и впечатления переполняли. Когда на город уже опустилась глубокая ночь, Сима, самая общительная подружка, предложила поехать к ней домой и остаться в гостях. Но, как назло, этим вечером Кракен решил избавиться от толстой пачки иранской наличности и оплатил номер сразу за две ночи. Поэтому договорились о новой встрече после возвращения в Исфахан, обменялись всевозможными online-контактами, заказали самого лучшего шафрана и, уже предвкушая скорое свидание, распрощались. – Хм, – Паукер приподнялся со стула и шаркающей походкой принялся наматывать круги по комнате, – Так дошли вы до моста в этот вечер? – Конечно, дошли! На мосту мы оказались почти в полночь. Но, не смотря на столь поздний час, жизнь здесь била ключом, что, впрочем, было ожидаемо, ведь наш приезд выпал на тот короткий период, когда русло реки полноводно. Обычно он длится всего пару месяцев, и в конце мая русло пересыхает. А пока круглосуточный аншлаг на всех мостах Исфахана гарантирован. Ближе к полуночи под арками моста Хажду можно послушать живой концерт под гитару: от традиционной музыки до современных композиций, и всё это в камерной обстановке при неярком ночном освещении в кругу подпевающих и пританцовывающих людей.
Воу-воу!!. Чувствую, будет обстоятельно. )) Кстати, у вас в файлике "Помощник по Ирану" персидские фразы без транскрипции, а зря. Не все же могут читать персидский текст.. Ну и стоит добавить, что, обращаясь к человеку на улице, желательно начинать фразу с بِبَخشد (бебахшид) - извините.
Решение, реализованное до конца, является правильным.
Derevenskiy писал(а) 08 фев 2018, 18:40:Транскрипцию всё равно не произнесёшь без акцента. Могут вообще не понять.
Могут! Но могут и понять! А сколько приятных минут и воспоминаний связаны именно с попытками, зачастую неудачными, объясниться с местными на их языке! Так что транскрипция желательна.
Запросто! Помню в одном кафе барышня долго не могла понять простого русско-персидского слова "чай". Оно там у них немного по-другому произносится.. И, надо же, те же самые буквы, но с другой огласовкой, явились большим барьером. .
Решение, реализованное до конца, является правильным.
Многие путешественники рекомендуют посещать Исфахан последним. И в этом нет ничего удивительного. Город, чьё второе имя «Половина мира», город с бурным и славным прошлым, город, где жил и творил великий Авиценна, город, в котором шедевры исламской архитектуры подняты до недосягаемой высоты изысканности и утончённости, влюбляет в себя с первых минут. 2500 лет удивительной истории, десятки памятников мирового масштаба, цветущие сады и парки — всё это как магнит притягивает туристов, не позволяя вырваться из пленяющей красоты.
Можно потратить не один день, осматривая многочисленные достопримечательности, такие как дворцы Чехель Сотун, Хашт Бехешт или Али Капу, Большой Базар – лабиринт крытых переходов, тянущийся на многие километры, Пятничная мечеть, мечеть Шейха Лютфуллы, мечеть Имама, и, конечно же, знаменитые мосты Хаджу и Си-о-Се Поль через реку Зайендеруд. А на площади Имама можно и вовсе беззаботно провести целый день, удобно расположившись в тени одного из многочисленных цветущих кустов. Если днём площадь отдана на откуп иностранным туристам, то к вечеру её начинают заполнять горожане. Люди приходят сюда большими семьями, компаниями, парочками. С собой в корзинках они приносят продукты на ужин, некоторые при себе имеют даже газовые баллоны и готовят еду здесь же на площади. Повсюду детвора играет в мячик. И когда малолетний вратарь пропускает очередной гол, снаряд бодро скачет по траве, в итоге находя чью-то голову или тарелку.
В неторопливом темпе мы начали наше первое знакомство с городом. Нужды спешить не было, ведь сюда мы ещё вернёмся. И именно тогда произойдут самые тёплые встречи и самые яркие прогулки...
Историческая справка
На фотографии ниже площадь Накш-э Джахан (площадь Имама), что в переводе означает «изображение мира». Удивительно, но по отношению к Мекке она расположена совсем не по-феншую. Небывалая дерзость даже по нынешним временам. Для того, чтобы это понять, нужно прилично углубиться в историю. В 1501 году персидский трон занимает новая правящая династия Сефевидов, пришедшая из провинции Азербайджан. Своей столицей они провозглашают город Тебриз. Своё название династия берёт от шейха Сефи ад-Дина (предка-основателя суфийского ордена Сефевие). В качестве военной силы шейхи ордена опирались на союз тюркских кочевых племён – кызылбашей (красноголовых, поскольку они носили чалму с двенадцатью алыми полосками в честь двенадцати имамов – приемников пророка Мухаммеда) и, получив власть, приняли шиизм, в котором видели своё идеологическое оружие, имевшее антиосманскую направленность. Тогда ещё не было никакой Саудовской Аравии, и Меккой владела Османская Империя. Провозглашение шиизма государственной религией имело важные политические последствия. Шиитские догмы были популярны в широких массах, видевших в них противопоставление господствующей в исламе идеологии – суннизму. Наконец, провозглашение шиизма официальной религией позволяло Сефевидам изымать огромные земельные фонды и иные богатства, которыми владело суннитское духовенство. Именно с этого момента происходит дистанцирование персов от других мусульманских народов: арабов и турок. Оставшиеся на территории Персии мусульмане-сунниты планомерно уничтожаются. Вот такие увлекательные были времена.
В 1598 г. при шахе Аббасе Великом столица Сефевидов переносится в самый центр Ирана — в город Исфахан. Происходит грандиозная перепланировка города, строится огромное количество мечетей, садов и парков. Именно в тот момент за городом закрепляется известный по сей день эпитет «половина мира». В столицу потянулись европейские торговцы, привнося толику христианских ценностей. Особенно выделялись на этом разноцветном ковре народов армяне. Насильно переселённые со своих родных земель, они быстрее других смекнули, что такое «откаты на самом высоком правительственном уровне», и установили монополию по продаже шёлка. В те времена шёлк был одной из международных валют, наравне с пушниной из России и золотом испанских колоний, поэтому армяне быстро обогатились и даже смогли возвести себе христианские храмы. До сих пор в Иране сохраняются армянские кварталы, где можно удовлетворить свои потребности любыми запрещёнными вещами. Сами иранцы считают армян белой костью с утончёнными манерами поведения.
Вообще в Иране официальный выходной – пятница, и отправившись забирать заказанную машину во вторник, мы были слегка ошарашены: торговые лавки Базара по пути в Europcar были закрыты. Это наводило на неутешительные мысли: в стране случился очередной праздник, и как бы ни вышло так, что машину нам сегодня не выдадут. Офис действительно оказался закрыт, но на крылечке перед его входом сидел молодой человек.
– Добрый день. Добро пожаловать в Иран! Я из Europcar, – улыбаясь, произнёс он. – Сегодня День отца. С Вас дополнительные 20 евро за выдачу машины в праздничный день. – Как так? В нашем бронировании этот день как праздничный не значится! И никакого экстрачарджа в итоговую цену не включено! – возмутился Кракен, демонстрируя распечатку. – Посмотрите вокруг! Вы сами можете видеть, что всё закрыто. А значит сегодня праздник, – уверенно настаивал парень. – Да и не моя это инициатива, это всё правила Europcar, – добил он контрольным выстрелом и продемонстрировал уже свой инвойс.
Вот так мы узнали об особенностях работы Europcar в Иране, а также о том, что праздники здесь такая же неожиданность, как снег на зимних улицах Москвы. Позже при сдаче машины мы вновь столкнёмся с незапланированным выходным, а пока минус 1000$ залога от порчи авто, 300 евро депозита на оплату возможных штрафов, и Логан в нашем распоряжении. Погрузившись в автомобиль, мы взяли курс на Персеполь, в окрестностях которого рассчитывали тормознуть на ночёвку, чтобы не устраивать лишних перепробегов через Шираз. – Господи, сохрани этот Логан в девственной краске, – взмолился мой штурман, после того, как по бокам нашей машины, остановившейся на светофоре по центру своей полосы, в нескольких сантиметрах тормознули две ободранные французские колымаги, заставшие ещё времена Шарля де Голля. – Любезнейший, Господь не слышит атеистов. Или ты от испуга только что уверовал?
Движение в городах Ирана действительно напрягает, и особенно напрягает, когда ты знаешь, что тачка абсолютно новая, а твоя штука баксов лежит у какого-то мужика в залоге. Иранцы водят безобразно: поворотники не включают, пешеходов не пропускают, выезжают на встречку прямо перед носом, ездят в противоположную сторону при одностороннем движении, разворачиваются в самых непригодных и неожиданных местах, но при всём при этом обязательно пристёгиваются. Для иранского водителя дорожная разметка и полоса движения – понятия эфемерные. У многих присутствует неискоренимое желание встать как можно ближе к соседскому зеркалу. «Перебинтованные» зеркала здесь норма, а отдельные перцы и вовсе не утруждают себя их раскладыванием и передвигаются «на ощупь». Потому встретить нецарапанную машину большая редкость. Но при всём при этом за 2 недели активного руления мы не увидели ни одной аварии и ни одной серьёзной пробки. Другое дело движение по трассе. Здесь соблюдаются все правила. Штраф в 45$ за превышение от 1 до 40 км/ч или тюрьма, если свыше, отрезвят даже непьющего джигита. За правильностью скоростного режима наблюдает большое количество всевозможных измерительных комплексов.
В Персеполь мы прибыли к 5 часам вечера. Отправляться на его осмотр в столь поздний час не имело никакого смысла. Окинули взглядом руины, освещённые закатным солнцем, и поехали на поиски аккомодации. Искать долго не пришлось, в паре километров от комплекса в сосновом бору был обнаружен отель с отдельно стоящими деревянными домиками. Маленький островок Подмосковья в иранской пустыне и главное – без надоедливых мух и комаров.
Вечером, сидя на крылечке, штурман тихонько затянул: «Не слышны в саду даже шорохи… Эх, сейчас бы стопочку-другую опрокинуть, да сальца с горчичкой, да с чёрным хлебушком, да вприкусочку...»
«Во время очередного пиршества, в неистовстве схватив с алтаря факел, афинская блудница Таис швырнула его меж деревянных колонн дворца. Не владеющий собой Александр и его пьяная свита последовали её примеру» – так описывают древнегреческие хроники начало конца Персеполя в 330 году до н.э., когда его покорил македонский царь. После ухода греков дыхание города ещё как-то поддерживалось, но уже в средние века он стал служить каменоломней для местных жителей, к тому времени полностью утративших историю великого прошлого своей страны.
Между тем во времена своего рассвета Парса могла затмить размахом и роскошью самые красивые города древнего Востока. Более полувека лучшие строители, каменотёсы и резчики, свезённые со всех уголков огромной империи Ахеменидов, от Малой Азии до Египта, от Мидии до Вавилонии, возводили по велению Дария новую столицу, призванную символизировать мощь и блеск его огромной державы.
Но, не смотря на величественный размах, Парсе так и не довелось стать постоянной резиденцией правителя, и оживал город всего лишь один раз в году, когда весной во время празднования Навруза здесь проходили торжественные мероприятия с участием царя и всего политического бомонда империи.
После осмотра Персеполя мы направились к царским захоронениям в Накше-Рустам, по пути тормознув в Накше-Раджаб. Сразу отмечу, что на последний можно было не тратить ни время, ни деньги, поскольку в Накше-Рустам мы могли лицезреть аналогичные барельефы, но созданные с гораздо большим размахом и на порядок лучшей сохранности. Некоторые туристы включают в свой маршрут ещё и Пасаргады, чтобы взглянуть на якобы «гробницу» самого Кира (Коруша) Великого. Поскольку точное назначение этого сооружения учёными до сих пор не установлено и вряд ли когда-нибудь будет, то делать ради него крюк в 100 км, даже имея свою собственную машину, мы посчитали удовольствием сомнительным и решили закончить осмотр древностей в Накше-Рустам, откуда двинули дальше в сторону Шираза.
После Исфахана Шираз, на который возлагались огромные ожидания, не впечатлил совершенно. Все мало-мальски интересные места были разбросаны по разным уголкам города, исторический центр показался невнятным, чётко не выраженным и не имеющим своего запоминающегося лица. На главных улицах возникали постоянные заторы из-за строительства всяких эстакад и развязок.
Путеводители середины прошлого века описывают Шираз как город поэтов, цветов и вина. Современный Шираз стремится соответствовать этому описанию. И хотя после революции 1979 года в Иране прочно завязали с распитием, но нет-нет да и пробьётся в городе поэтов слабенький лучик надежды для любителей опрокинуть рюмочку. Но поскольку люди мы воспитанные, законопослушные, чужие традиции блюдём свято, то ни вина, ни других веселящих напитков сознательно не искали. Разрешённым максимумом для нас было безалкогольное фруктовое пиво. По правде сказать, не очень понятно, зачем так высокопарно обозвали обычный лимонад, но оставим это на совести иранских маркетологов, хотя нам и понравился их гранатовый продукт. И вот стоим мы вечером около магазинчика, не спеша смакуя только что купленный лимонадик, рассматривая наш Логан, запаркованный под знаком «Стоянка запрещена», и тихонько обсуждаем последствия сего нарушения, как вдруг слышим за спиной:
– Мистер, мистер. Не желаете? – Обращаясь к мужу, незнакомец с довольным видом показал бутылку Джек Дэниэлс. – Нет-нет, большое спасибо, – ответил супруг, и молодой человек тут же спрятал её обратно в чёрный пакет. – Заходите ко мне в магазин.
Мы вошли. То была обычная сувенирная лавка. Внутри за столом сидели ещё два парня и, совершенно не скрываясь, потягивали настоящее пивко с «корюшкой».
– Присаживайтесь и угощайтесь, – произнёс один из них, указывая рукой на банку Heineken. – Как-то стыдно объедать несчастных иранцев, – обращаясь ко мне, пошутил штурман. – Я и у себя-то баночное не пью. – Большое спасибо, но мы вынуждены отказаться, – подытожила я. – Посмотрите, может быть, желаете что-то из этого? – не унимался молодой человек, демонстрируя в телефоне каталог с бесчисленным количеством всевозможных бутылок. – Благодарим, но мы предпочитаем фруктовое пиво.
Пожелав ребятам хорошего вечера, мы вернулись к припаркованной машине. Место стоянки автомобиля внушало опасение не столько из-за нарушения требований знака, сколько из-за манеры вождения местных джигитов. Здесь тот, кто имеет более-менее приличную машину, старается не оставлять её на ночь на улице, а паркует за воротами своего дома или на платных стоянках: арабский фактор здесь играет такую же мотивирующую роль, как у нас кавказский. Не желая и дальше испытывать судьбу новенького Логана, мы снялись с «якоря» и двинули в сторону Мавзолея Саади.
Бытует мнение, что православным христианам не имеет особого смысла посещать мавзолеи поэтов исламской эпохи. Отчасти можно согласиться с этим утверждением, если не принимать во внимание, что это не только мавзолеи, но ещё и парки. Ну а где же, как не в парках можно было проверить утверждение, что мы приехали в город цветов. Однако здесь нас ждало некоторое разочарование: в отличии от Исфахана в Ширазе бесплатных парков не оказалось, ну или таковых мы не обнаружили. Да и входные билеты для иностранцев отнюдь не радовали ценой. Вприпрыжку осматривать точки интереса – совсем не наш стиль, тем более, когда речь идёт о посещении садов и скверов. В парке приятно завершать трудовые будни туриста, как впрочем, и будни рядовых горожан, поэтому вечером около всех «зелёных» мест города выстраивались огромные очереди на вход.
За имевшиеся в нашем распоряжении полтора дня мы понаблюдали за ночным времяпрепровождением горожан в Мавзолее Саади, скоротали послеобеденную жару в тени деревьев самого красивого сада Шираза - Эрама и на закате заглянули в Мавзолей Хафиза, дабы лично убедиться в правдивости историй о том, что любители поэзии и по сей день приходят сюда почитать произведения великого поэта возле его могилы. Действительно, путеводители не лгали: старики и молодёжь, мужчины и женщины, расположившись в разных уголках сада, в окружении единомышленников вдохновенно читали вслух свои любимые стихи. Проходившие мимо люди останавливались и начинали слушать преодолевшие 7 веков истории проникновенные строки вольнодумца и бунтаря:
Не откажусь любить красавиц и пить вино, и пить вино! Я больше каяться не буду, что б ни было,— мне все равно ...
Нет, не пойму я, что творится с моей беспутной головой, Покуда в кабаке не станет кружиться быстро и хмельно.
Советчик мне сказал с укором: «Ступай, от страсти откажись». Нет, братец, буду страсти верен: подруге предан я давно.
Того довольно, что в мечети не стану девушек ласкать, А большей набожности, право, мне, вольнодумцу, не дано!
К наставнику виноторговцев я всей душой стремлюсь, Хафиз, Его порогу поклоняться,— я твердо знаю,— не грешно.
Что касается культурно-исторической программы, то тут всё известно. Утро в Ширазе рекомендуется начать с посещения мечети Насир аль-Мульк, когда лучи восходящего солнца, проходя через витражи окон, рисуют причудливые разноцветные узоры на коврах и стенах её молитвенного зала. Затем можно последовать за туристическими группами в Наранджестан Кавам – бывший дом губернатора, расположенный неподалёку. Шопоголики наверняка захотят побродить по древнему Базару Вакиль, хотя исфаханский мне понравился гораздо больше. Крепость Карим-хан мы и вовсе осмотрели со стороны, вняв отзывам побывавших внутри.
Изюминка и главная святыня Шираза, мавзолей Шах-е Чераг с шикарным зеркальным интерьером, последние пол-года (с конца 2016 года) вновь официально закрыт для иноверцев во все дни, хотя во внутренний двор зайти можно. Конечно, если Вы не голубоглазый блондин, то особых проблем с посещением мавзолея возникнуть не должно. Чего не скажешь про женщин: нас сразу выдаст одежда. Но это не повод сильно расстраиваться, ведь можно заглянуть в другие зеркальные мечети. Их в Ширазе несколько, например: Imamzadeh Seyed Alaeddin Hossein, Imamzadeh Ali Ibn Hamza
В Imamzadeh Seyed Alaeddin Hossein пускают всех, но туристов сопровождает гид, в процессе проводит небольшую экскурсию и не даёт фотографировать. Правда фотографировать зеркальный интерьер без специальной профессиональной постановки света даже на супер-пупер камеру – занятие так себе, что и подтверждается множеством снимков из других отчётов.
В Imamzadeh Ali Ibn Hamza может также зайти любой, но уже без всякого сопровождения. Эта усыпальница меня восхитила, внутри неё оказалось необыкновенно чудесно. К тому же я попала сюда в праздничный день. После окончания службы на выходе из молитвенного зала две «прислужницы» раздавали всем освящённую еду – Nazri. Желающих получить её было так много, что хрупкая девушка, стоявшая в дверях, с трудом сдерживала толпу. Я остановилась в сторонке и стала ждать, пока толпа поредеет и освободит проход. В какой-то момент совершенно незнакомая кроха подошла ко мне и со счастливым и одухотворённым лицом протянула мне контейнер. Отказать ей было просто невозможно. Еда оказалась вкусной и пришлась весьма кстати на следующий день во время переезда на Кешм.
Мечеть Насир аль-Мульк с витражами
Наранджестан Кавам – бывший дом губернатора
Мавзолей Шах-е-Черагх
Крепость Карим-хан
Последний раз редактировалось Sapphire86 11 фев 2018, 15:26, всего редактировалось 1 раз.
Кешм попал в наш маршрутный шорт-лист совершенно случайно. Изначально мы хотели посетить соляной купол Джашк (Jashak salt dome) и приморский город Чахбахар, расположенный на побережье Индийского океана. Но как мы ни старались всё уместить, ограничение по пробегу диктовало свои условия. Первым выбросил белый флаг соляной купол. Отелей возле него не было, а палатку мы не могли взять в ручную кладь из-за металлических дуг и колышков. Вариант заехать транзитом по дороге из Бушера в Бандар-Аббас и потом подниматься на гору под палящим солнцем также отпадал. Мало того, что красивых кадров в полдень не получишь, так ещё и до Бандар-Аббаса добираться, как до канадской границы. Решено было оставить купол до следующего раза. Впрочем, я не совсем уверена, что следующий раз когда-нибудь случиться. Но если вдруг кому-то сердце скажет «Я непременно хочу сюда», то эти координаты должны оказаться полезными: 28.238291, 51.682780.
Вслед за куполом сдался и Чахбахар. Прочитав пару отчётов, я поняла, что смогу увидеть нечто подобное Марсианским горам гораздо ближе – на острове Ормуз. Кораблики на него отправляются как с Бандар-Аббаса, так и с острова Кешм. Решено: Кешм – это наш вариант. Тем более я по наивности рассчитывала поснимать местных жительниц в золотых масках. Однако замечу, что планам ни по Ормузу, ни по фотосъёмке сбыться не удалось. И это притом, что меня пригласили на деревенскую свадьбу, на которой женщин в масках было не счесть, но я оставила дома телефон, не говоря уж о фотоаппарате. Но об этом будет отдельная история.
Итак, попасть в Кешм на своём личном транспорте можно лишь единственным способом: паромом Pohl-Laft, курсирующим через самый узкий участок пролива. Из Шираза google рисовал расчудесно короткий маршрут безостановочной 8-часовой езды. Но местные знатоки, ознакомившись с ним, подвергли google критике и предложили более короткий по времени, хотя и более длинный по расстоянию путь, проходящий через Sarvestan и Darab, с выходом на скоростную трассу № 71 в направлении Бандар-Аббаса. И заодно «обрадовали», что паром ходит только утром. Так что, покидая утренний город, мы не имели ни малейшего понятия, до какого места мы успеем добраться к вечеру.
Дорога из Шираза через сотню километров похудела в два раза, потеряв по полосе в каждую сторону. Скорость упала, и внутренний голос подсказывал, что в таком темпе мы проедем ещё не одну сотню километров. От монотонности за окном я начала конкретно залипать, и штурман вызвался лично пройти самый сложный участок, наплевав на правила Europcar о втором водителе. Пейзаж был настолько пресным, что за несколько часов пути нашлись только три места, в которых захотелось остановиться и сделать фотографии. С выездом на скоростную трассу стало немного веселее: горы подступили чуть ближе, и даже попались парочка тоннелей и горный перевал с цветными породами.
Около 4 часов вечера пришло понимание, что в Бандар-Аббас мы попадём затемно. Так зачем тогда туда ехать? Потребовался запасной вариант с более близкой к нашему положению локацией. По пути значилась лишь одна подходящая точка – Geno. Заповедник с термальными минеральными источниками. Но имелся маленький нюанс: мы не знали, есть ли там отель.
«Свернул, увидел, заселился» – именно так можно описать конец этого дня. Ура, мы ночуем в Geno. А уж от него рукой подать до Кешма.
Geno – это типичный санаторий пролетарско-советского типа, весь обветшалый, но в котором ещё чуть-чуть теплится жизнь благодаря целебным термальным источникам, жутко смердящим сероводородом. Когда мы въехали на территорию комплекса, то увидели сотни отдыхающих семей и компаний. Это было сродни массовому гулянию на День города. Хоть мне и далеко до таланта Хафиза, но увиденное в Geno я бы зарифмовала так: Коптили мангалы, дымили кальяны, Журчала вода, неся жуткую вонь, Люди шумели, но не были пьяны – Сегодня, ребята, в стране выходной.
Ну, раз уж мы в Geno, то стоит и полечиться. Конечно, логично было бы зайти в специально оборудованный бассейн, но ведь так хочется приключений. И мы, схватив полотенца, поспешили вниз по ущелью на поиски скрытых от посторонних глаз купелей. Тем временем смеркалось! Идти далеко по незнакомому маршруту становилось небезопасно. Отыскав в зарослях укромное местечко, мы просто плюхнулись в земляной желоб, по которому минералка стекала вниз. Вот в таком импровизированном джакузи с гидромассажем мы и встретили наступившую ночь. Ничего необычного: горы, звёзды, комары. Но то сегодня! А завтра будет море!
– How much? – cпросила я, тормознув у шлагбаума. – Six, seven …, – молодой человек запнулся и набрал на телефоне нужное число. Я протянула миллион, парень взял купюру, покрутил её в руках и тут же вернул назад, говоря какую-то несуразицу на английском и фарси одновременно. – What’s the matter? – с вопросительным взглядом обратилась я к контролёру. – Что ему ещё нужно? – возмущённо проворчал штурман. – Откуда мне знать? – Почему он не взял деньги? – Так вы по-русски говорите? – разулыбался контролёр, услышав знакомые слова – Так зачем вы меня мучили? – Откуда же нам было знать, что на берегу Персидского залива работают русские?! – пошутила я. – Я не русский, я иранец. Моя мама из Харькова. Поэтому я Вас понимаю. У меня нет кассы с деньгами, здесь оплата только по карте. Дайте, пожалуйста, без сдачи, попрошу следующего водителя оплатить за вас. Вы, кстати, получили разрешение на въезд? Без него во-о-о-н тот офицер не пропустит на паром, – просунувшись в узкое окошко, он кивнул в сторону причала, по которому ходили люди в форме. – Да, конечно, ещё при въезде нас развернули и отправили в офис оформлять бумаги, – произнесла я, показывая рукой туда, откуда мы только что приехали. – Замечательно, не потеряйте, пожалуйста, разрешение. Его спросят при возвращении не материк. Всего доброго, рад был познакомиться.
Вот оно море! Как же я люблю этот влажный и одновременно солоноватый запах, хлёсткие всплески воды о пристань, безумные крики чаек. Утреннее солнце уже припекало, вокруг суетились люди, сквозь них метались загоревшие до копоти продавцы мороженого. Хныкали дети. Из окон соседнего микроавтобуса, прячась за шторкой, за мной подглядывали девушки, шептали что-то друг другу и громко хохотали. Так прошёл почти час. Наконец-то мы отчалили, оставив позади многочисленные бетонные опоры будущего моста: когда-нибудь иранцы всё-таки достроят его и соединят Кешм с материком...
На остров мы ехали подготовленными и во всеоружии, имея при себе контакт одного местного жителя. Обычная история: В Ширазе к нам в очередной раз подошёл совершенно случайный человек. Его звали Масуд. Сперва он заговорил с нами на немецком языке, приняв за своих: полжизни Масуд провёл в Австрии, а другую половину – в путешествиях по разным странам. Я поделилась с ним планами по Кешму, и о чудо: у него там оказался какой-то знакомый. При встрече в следующий вечер он сообщил все подробности, аккуратно записав необходимую информацию в мой блокнот. Согласно инструкции мы должны были направляться в центр острова, в городок Tabl, и за 20 км позвонить некоему mr. Amini.
Знакомство с островом мы начали с портового городка Лафт. Городок, как городок: набережная, тишина, на улицах никого нет, в тени +35, время – полдень, солнце в зените, на берегу отлив. В Лафт туристы заезжают взглянуть на бадгиры – высокие башни, возвышающиеся над крышами домов. Кто-то называет бадгиры древними кондиционерами, на самом деле это ветроуловители, предназначение которых – вентиляция, а заодно увлажнение и охлаждение воздуха внутри помещения (бад – ветер, гирифтан – брать). За «эталонной» картинкой Лафта следует подняться на смотровую площадку над городом, и желательно эту прогулку осуществлять не в полдень: очень уж жарко. К тому же фотографии, сделанные в полдень, интересны только с точки зрения: я здесь был и это видел. Тени резкие, цвета выбиты, объёма нет. С трудом отыскав полуденную тень, мы спрятались от солнца и решили сообщить о себе мистеру Амини. Набор номера и … о, ужас: автоответчик приятным женским голосом мне что-то рассказал на фарси.
«Хорошо, что ещё не ночь. Поехали в Tabl, может там есть отели, или кто-то знает этого мистера Амини», – обозначил своё решение штурман.
Всё-таки удивительная это штука – судьба. Ехали мы к Амини из Tabl , а оказались у Джалила из Soheili, а всё потому, что Масуд из Шираза пропустил в номере одну единственную цифру. И ведь хорошо, что так случилось: мы смогли пожить в маленькой, но по настоящему аутентичной деревеньке, в обычном доме местного жителя.
– А как же Tabl? – встрепенулся загипнотизированный рассказом комиссар. – Tabl – тоже деревня, но гораздо крупнее Soheili и, на мой взгляд, шумновата. Народу больше, через центр трасса проходит. Туда хорошо на ужин заехать, а не жить. Кайфа меньше.
Над черной гладью асфальта судорожно дрожал перегретый воздух. Стремительно рассекая его, наш Логан мчался к цели. По бокам мелькали одинокие кусты колючек и небольшие холмы с причудливыми формами выветривания. Вдали, дополнительно подогревая и без того раскалённый воздух Кешма, горели газовые факелы. Меня уже стало понемногу клонить в сон, как вдруг сбоку опять мелькнул указатель «Мангровый лес».
– Ещё одна вывеска! Может, всё-таки заедем? – предложил штурман. – Приценимся. – Давай, заодно и про время прилива узнаем поточнее, – согласилась я, начав откровенно тупить в поиске места для разворота.
Здоровенная Toyota Hilux прогудела где-то сзади и тут же пронеслась рядом, напугав меня до чёртиков. Здесь, на Кешме, большие и дорогие машины в почёте. Это там, на материке ты на своём Логане король дороги, а тут – букашка. На острове свободная экономическая зона и сюда иранцы приезжают со всей страны, чтобы купить товары по более низким ценам: ни на базар Исфахана или Шираза, а именно сюда. Один лишь минус есть для островитян: нельзя им выехать на своём авто на большую землю и покрасоваться там перед материковой публикой. Вот так вот и живут: скучно и богато.
Последний раз редактировалось Sapphire86 11 фев 2018, 15:32, всего редактировалось 1 раз.
– Сейчас нам покажут отель, – садясь в машину, радостно сообщила я штурману о новых планах. – Где? И кто покажет? – Джалил! Вон тот парень на Аккорде! – произнесла я, показывая на молодого человека, садившегося в тот момент в серебристую Хонду. – Покажет где-то тут, неподалёку. – А кто он? – Без понятия, его сразу позвали, когда я попыталась узнать про стоимость экскурсии в мангры. Остальные там только на фарси говорят. – И почём опиум для простого народа? – ехидно прозвучал вопрос с явным намёком на кратный ценник для иностранцев. – 700 000 за лодку на 6 человек и полчаса покатушек. И вода сегодня, кстати, уже ушла. Завтра к четырём часам будет максимум, – прояснила я ситуацию.
Удобно разместившись втроём на большом персидском ковре, мы, молча, наблюдали, как женщина «сервировала» расстеленную перед нами скатерть: овощной салат, креветки в томатном соусе, рагу из акулы, огромная гора риса, приправленного шафраном, и сочные финики в сгущёнке к чаю. Мы с мужем не были голодны и предпочли бы поехать осмотреть отель, но Джалил решил по-своему и отвёз в домашний ресторан.
– Обычно туристов сюда привозят таксисты, за что получают вознаграждение от этой женщины. Туристы вынуждены платить за обед больше, но они об этом не знают, – раскрыл схему откатов Джалил. Но мне ничего не нужно, просто я хочу ей помочь. Она совсем недавно потеряла мужа. А я его хорошо знал. – Очень жаль! – с грустью произнёс супруг. – Отель тоже у этой женщины? – поинтересовалась я. – Нет-нет. Здесь только ресторан. Ночлег есть у моего брата, но я могу предложить Вам комнату в своём доме, если у моего брата Вам не понравится. У меня хорошо, ко мне приезжает много иностранцев, и они остаются довольны, взгляните на отзывы с каучсерфинга, – похвалился молодой человек. – Так Вы там зарегистрированы? – спросил муж. – Зачем Вам это? – Мне нравится общаться с людьми! И мне нравится помогать людям экономить деньги, потому что я сам всегда экономлю их. У меня есть план, и я предлагаю в нём участвовать всем, кто ко мне приезжает. Я называю его «Walking together». Я хочу построить в деревне отель, хороший отель. А потом за небольшую плату размещать в нём туристов. Но мне нужны спонсоры. Когда я построю отель, то каждый компаньон будет рекомендовать его своим друзьям и знакомым. И когда туристы приедут ко мне, то часть из того, что они заплатят, я буду высылать спонсору. – Это что-то новенькое! – обращаясь ко мне, прокомментировал супруг смелые идеи нашего нового знакомого. – Этот парнишка как-то немножечко, совсем чуть-чуть, самую малость недопонимает суть гостиничного бизнеса. Ну да ладно, ему здесь, в Иране, это простительно.
Незаметно прошёл час, затем второй, начался третий. А там и до заката оставалось всего ничего! Несмотря на столь увлекательную беседу, мы были вынуждены её прервать и попросить показать жильё. Джалил посадил нас в свой Аккорд и повёз к брату. Маленькая клетушка размером 2х3 с кондиционером, без окон, с циновкой на полу и общими удобствами на улице предалагалась за совсем скромные деньги даже по меркам Юго-Восточной Азии. В принципе можно было бы остаться и здесь, но любопытство взяло верх, и мы решили посмотреть дом Джалила. На пороге дома нас встречала нарядная девушка: вся в жёлтых одеяниях, расшитых золотистой нитью. Не будь я в исламской стране, подумала бы, что она из Индии. Произнеся что-то на фарси, она жестом пригласила внутрь. Надо ли говорить, что отдельная комната всегда будет лучше персонального маленького сарайчика, тем более за ещё более низкую цену. Имелся лишь один маленький минус. Кроватей не было! Кроватей в доме не было в принципе. Удивительно, но на весь дом полагался лишь один пластиковый стул на кухне. Все эти буржуйские представления о комфорте ничто, ковёр — всё! Без ковра теперь не могу представить ни один иранский дом. Вот так вот и живут на полу. И нам пришлось. И не только здесь. Вот мой совет экономным: покупаете большой ковёр, стелите его в гостиную, а вдоль стен расставляете подушки. Захотел – прилёг, захотел – присел. Не нужны диваны, не нужны кресла, не нужно ломать голову, когда гостям не хватает стульев.
Остров Кешм: соляные пещеры
– Она сказала, чтобы мы не опаздывали! Потому что сегодня вечером ей нужно успеть на свадьбу, – перевёл Джалил слова своей жены. – Она предлагает тебе тоже пойти, но только тебе одной. Сегодня женская часть торжества. – О, я с радостью! А там будут женщины в золотых масках? Я их нигде пока не встретила, видела только в чёрных, – с интересом уточнила я. – Да, там будет вся деревня! – улыбнулся Джалил. – Маски носят только старые женщины, и их уже мало осталось. – Я мечтаю их сфотографировать! – О-о-о! Это будет очень сложно. Они этого не любят. Думают, что потом с ними произойдёт что-то плохое. Если хочешь, я принесу такую маску, и ты сможешь сделать много фото с моей женой. – А это нечестно! Фотография должна быть настоящей! Я так не хочу. – В таком случае поехали, а то скоро стемнеет, – подытожил муж.
Я завела Логан. Мой штурман сразу прыгнул на заднее сиденье, освободив переднее место для Джалила. Мы взяли курс к соляным пещерам. Вечерело! Тени вытянулись, свет стал мягким. Дело быстро шло к закату. А впереди нас ждали ещё 100 км пути. Грунтовая дорога петляла вдоль моря. Я заглушила двигатель и вышла! Стоя на берегу и провожая солнце за горизонт под успокаивающий шум воды, мне вдруг вспомнилось, что наш фонарик остался дома.
– Далеко ещё? – спросила я Джалила. – Почти приехали. Километров десять осталось. – Сейчас стемнеет, – уверенно констатировал муж. – Там у охраны есть фонари! – обнадёжил наш провожатый.
На импровизированной автомобильной парковке вместо охранников нас встречало многочисленное лисье семейство. Завидев несущегося на них «лося» с фотоаппаратом, хвостатые разбежались в стороны и замерли в ожидании. Но при малейшем приближении отступали, выдерживая безопасную дистанцию. После безрезультатной беготни по камням муж сдался, и мы под весёлый хохот отправились дальше вниз к ближайшей пещере. Ничего особенного она собой не представляла: как всегда в таких местах можно было увидеть смешение различных минеральных слоёв, возникших ещё до появления человечества. Перед входом муж сделал одну единственную фотографию усыпанной солью дорожки и окончательно убрал фотоаппарат в рюкзак: снимать в темноте без освещения дело неблагодарное. Мы вошли недалеко вглубь пещеры и несколько минут подышали солёным и полезным воздухом. А дальше произошло событие из разряда тех, что делают твой день. Джалил с энтузиазмом сообщил, что теперь мы пойдём к самой красивой из пещер, к той, в которой растут настоящие сталактиты и сталагмиты из соли.
Извиваясь между больших камней, глубоких ям и расщелин, узкая дорожка огибала гору и постепенно забирала вверх. И хотя до первой звезды было ещё далеко, наступавшая на Кешм ночь заставляла проявлять особую бдительность и с каждым шагом ещё внимательнее смотреть под ноги. «Как бы тут не провалиться при возвращении», – пронеслось в голове, когда неожиданно передо мной возникла гигантская расщелина. Замыкавший группу штурман выразил глубочайшее беспокойство нашей способностью преодолеть обратный путь в полной темноте. Поход уже начинал казаться вечностью, как вдруг наш проводник остановился, указывая рукой на тёмное пятно входа в пещеру. Мы подошли ближе, я достала телефон, включила в нём фонарик, и тут же предательски высветилось сообщение о почти разряженной батарее. Понимая это и делая первый шаг в неизвестность, испытываешь странное ощущение лёгкого волнения и азарта одновременно: внутри тебя всё сжимается, трепещет, хочется идти вперёд, но накатывающий страх сковывает движения.
Пещера оказалась и впрямь хороша: свет фонариков то и дело выхватывал из темноты искрящиеся белые сталактиты, кудрявые наросты и огромные солевые пласты. На стенах различные по составу минеральные породы наслаивались друг на друга тонкими и разноцветными полосами. Мы переходили от одного сталактита к другому, всё дальше и дальше вглубь пещеры. Вдруг Джалил остановился, поднес палец ко рту и тихо произнёс: «Тссс!». Все замерли в ожидании чего-то. Через несколько секунд раздалось: «Кап». Мы выключили свет, и мгла поглотила нас полностью. «Кап» – послышалось снова в стороне. Мы не шевелились. «Кап» – раздалось совсем рядом. «Ой!» – вскрикнула я от неожиданности, смахивая солёную каплю со своей щеки. «Пойдёмте дальше. Только будьте осторожны», – произнёс Джалил, подсвечивая кучи упавших сверху кусков скалы.
С каждым шагом свод пещеры опускался всё ниже и ниже, пока в какой-то момент под ним ни стало невозможно стоять в полный рост. «Дальше нужно идти, согнувшись», – произнёс Джалил и скрылся под нависшим пластом породы. Мы последовали его примеру. Через несколько метров лаз расширился, и мы оказались внутри гигантского каменного колодца, над которым, усыпав ночное небо, ярко сияли звёзды. И тишина... Я обалдела от этой красоты! Все устремили взгляд вверх и замерли, будто в оцепенении. Если бы у звёзд были глаза, то, наверное, они смогли бы увидеть трёх крошечных человечков, неподвижно стоящих на дне глубокой расщелины и заворожено всматривающихся в безграничный космос.
«Ну что, Вы готовы лезть вверх? – через несколько минут поинтересовался Джалил, указывая рукой на высокое бесформенное нагромождение камней. – Назад мы не пойдём, будем подниматься здесь». Из-за темноты лезть было сложно: камни были скользкими и местами слишком маленькими, чтобы на них можно было опереться. И всё же мы справились. «Не включайте фонари, – авторитетно заявил Джалил. – Звёзды сами подсветят нам путь. Смотрите, вот здесь темно и здесь темно, а здесь светлее, значит это и есть наша дорога».
Так мы и брели, не спеша, по чуть различимой тропе. Уходить отсюда совершенно не хотелось. Мы то и дело останавливались, чтобы ещё и ещё насладиться этим моментом. Мерцающее ночное небо приковывало взгляд, от яркого света звёзд глаза ловили «зайчиков» и потом долго не могли разглядеть дорогу! Слабый ветерок овевал лёгкой, ласкающей прохладой. А вокруг царила тишина, нарушаемая лишь нашими шагами и дыханием. «Я люблю приходить сюда вечером, – негромко сказал Джалил. – Вечером и ночью здесь очень красиво. И совсем никого нет».
Яркий и мощный луч фонаря бесцеремонно и нагло рассёк темноту ночи. «Охрана, – произнес Джалил. – Наверное, они приехали, увидели машину на парковке и отправились на наши поиски». Мы вернулись на парковку. Охранники, видимо, пошли другой дорогой и уже были от нас далеко. Вместо них машину сторожили два лисёнка, сбежавших со своего поста при нашем приближении.
– Как давно здесь кого-то казнили? – как гром среди ясного неба прозвучал вопрос штурмана. Почему именно в этот момент его заинтересовала тема наказания, так и осталось тайной. Но я списала сей инцидент на сухие ягодки, которыми Джалил угощал Кракена по пути к стоянке, срывая оные с кустов, растущих возле тропы. – В прошлом году. За групповой секс с девушкой, – начал долгий рассказ Джалил. – У неё был парень, а у парня три друга. Он предложил попробовать новое. Она согласилась и получила удовольствие. Против секса впятером она не возражала. Но кто-то из мальчиков всё снял на камеру, а потом выложил в интернет без её разрешения. Она увидела видео и пошла в полицию, чтобы их наказали. В итоге ей ничего, а четверых повесили». – Печальная история , – ухмыльнулся штурман, с удовольствием усаживаясь в Логан.
Дома супруга Джалила уже была готова к выходу: яркий вечерний макияж, расписанные хной руки и украшенное многочисленными стразами и золотой вышивкой платье рисовали прекрасный образ стройной молодой девушки. Через несколько минут я тоже нарядилась в своё самое красивое платье.
Пройдя насквозь пару чужих дворов и миновав тройку поворотов, мы вошли в наполненный гостями дом. Во дворе на расстеленных на полу циновках сидели несколько десятков женщин. При нашем появлении все повернулись и, не стесняясь, начали рассматривать. Почти сразу же подошла пожилая женщина и, расцеловав, очень тепло меня приветствовала. Она оказалась мамой Джалила. Мы с его супругой прошли внутрь дома, где мне указали на почётный угол: «Садись!». Рядом устроились девочки всех возрастов, которые, не отрываясь, смотрели на меня, что-то постоянно мне говорили и хихикали. Вскоре вокруг уселись молодые женщины, некоторые со спящими младенцами на руках. К сожалению, никто из собравшихся совсем не говорил по-английски. Поэтому оставалось просто сидеть и ждать, время от времени меняя положение затёкших ног. Из развлечений было доступно лишь одно – рассматривать окружающих. По моим наблюдениям, местные дамы для торжественных случаев предпочитают платья силуэта «русалка», расшитые огромным количество страз, пайеток, сшитые из атласных и блестящих синтетических тканей. В Москве подобный туалет я бы охарактеризовала как «наряд новогодней ёлки». Но здесь это воспринималось вполне уместным. Даже совсем маленькие девочки были одеты в подобного стиля платьица.
Девушки долго и громко о чём-то разговаривали, а потом затеяли спеть песню, аккомпанируя себе игрой на традиционных ударных инструментах, название которых я не запомнила. Веселенький нехитрый мотив песни оказался бесконечным: один и тот же припев повторялся снова, снова и снова. Больше ничего не происходило. Мы просто чего-то ждали. Я уж было начала жалеть, что вообще сюда пришла вместо того, чтобы пойти спать, и уже была готова попросить, чтобы оставшиеся дома мужчины приехали и забрали меня отсюда. Однако жаль было уйти, так ничего и не увидев. Супруга Джалила объяснила мне, что официально свадьба уже состоялась, но сегодня ночью должна произойти самая главная церемония. Поэтому я взяла себя в руки и твёрдо решила не упустить свой шанс лично поучаствовать в торжестве. В конце концов, было любопытно узнать, что же может быть главнее официальной части мероприятия.
Спустя час мне жестами объяснили, что все собрались, и мы уезжаем. Молодые женщины поплотнее завернулись в чадоры, женщины в возрасте надели на лица те самые золотые маски, ради которых я приехала на Кешм. За воротами ожидали четыре Тойтоты Хайлакс. Дамы в длинных и узких одеждах ловко запрыгнули в кузов и расселись на борта. Мне выделили самое мажорное место – около кабины, чтобы я могла держаться за поручень, а сидевшей рядом девушке поставили задачу поддерживать меня сзади, чтобы я не свалилась на какой-нибудь кочке. Под припев всё той же песни мы приехали в дом, где находились молодожёны. Во дворе сидело ещё больше женщин, чем в первом доме. Мы устроились на циновках на свободных местах. Гостьи быстро расселись, и мы опять принялись ждать. На сей раз ждали недолго, не более четверти часа. Дамы с огромным любопытством и удивлением разглядывали невесть откуда взявшуюся иностранку. Наконец из какой-то двери показались жених с невестой, и внимание многочисленной толпы переключилось на виновников торжества. Держась за руки, под несмолкающий однообразный мотивчик они медленно проследовали через двор к главным воротам, затем развернулись и скрылись за дверью, из которой только что вышли. Пару раз кто-то подбрасывал вверх конфеты и деньги, некоторые женщины и дети соскакивали с мест, чтобы успеть подобрать их, остальные продолжали сидеть, не обращая на это никакого внимания.
Через некоторое время супруга Джалила жестом позвала меня в сторону вышеупомянутой двери. Мы вошли. Это была маленькая комната, размером не более чем 3х3 метра. На всех стенах комнаты висели зеркала, поверх которых горели разноцветными огнями новогодние гирлянды. Кругом была развешена цветная мишура. На диване, продолжая держаться за руки, сидели молодые. Каждая заходившая гостья садилась в кресло рядом с ними, женщина напротив делала совместную фотографию на какую-то жалкого вида малюсенькую мыльницу, гостья вставала и выходила. Мы проделали ту же операцию, но не ушли, а уселись на подушки напротив дивана и наблюдали за происходящим. Жених в обычных джинсах и рубашке был довольно весел, общался с некоторыми из женщин, иногда улыбался и ещё реже смеялся. Невеста, как и полагается, была самой нарядной: в золотом платье, с красивым украшением в волосах и расшитых бисером и золотом черевичках на высоких каблуках. Но она совсем не улыбалась, не произнесла ни одного слова и вообще, не моргая, смотрела в одну и ту же точку перед собой. Должно быть, она жутко устала и мечтала только о том, чтобы этот сыр-бор за дверью поскорее закончился. Для девушек свадьба – это всегда волнение. А для островитянок это и вовсе стресс. Ведь как рассказал нам Джалил, в этой деревне до сих пор жива древняя традиция, по которой о свадьбе договариваются родители, а жених и невеста видят друг друга в первый раз за неделю до свадьбы, когда уже ничего нельзя отменить. Так было и с Джалилом, так же произошло и теперь. И если жених и невеста не понравятся друг другу, у них всё равно не будет выбора, кроме как научиться жить вместе.
Спустя некоторое время мы покинули комнатку новобрачных и последовали к очередной двери. Я с ужасом подумала, что мне сейчас опять придется сидеть на полу и чего-то ждать. Каково же было моё удивление и облегчение, когда я увидела знакомую Хонду. Оказалось, что Джалил приехал забрать меня. Я с нескрываемой радостью плюхнулась на сиденье, и мы помчали домой. Ура! И хотя мероприятие оставило двоякое ощущение, я рада, что не сдалась, а поучаствовала до конца, ведь далеко не всем выпадает подобный случай. «А всё-таки своя свадьба всегда самая лучшая! Староместская ратуша, все вокруг поздравляют, часы бьют полдень, мы выходим, а на нас летят нежные лепестки роз...», – нахлынули приятные воспоминания.
Вот не люблю я наши традиционные свадьбы с заурядным тамадой и дурацкими конкурсами уровня детского сада, но на них хоть похохотать можно над парочкой перебравших товарищей, изображающих какое-нибудь дерево в мешке. Нет-нет, да и повеселит окружающих очаровашка-толстяк, исполняющий корявый стриптиз со шваброй под легендарную «You Can Leave Your Hat On». Да и вкусности и веселящие напитки на богатом праздничном столе не дают заскучать.
Ну и не оставлять же в самом деле рассказ без фото. Хоть и постановочное и с рекламного плаката и маска не золотая, но уж лучше так.
Туристы, путешествующие без машины, как правило, попадают на остров на пароме, курсирующем между материковым Бандар-Аббасом и одноимённым островным городом Qeshm. Мы же в столицу острова заехали с суши. Город встретил нас повсеместной стройкой, но, тем не менее, произвёл приятное впечатление современного европейского курорта. Здесь абсолютно несложно найти, где поесть и где остановиться на ночлег. И maps.me, и карта google показывали бесчисленное множество вариантов. Отсюда же отправляются кораблики на соседний остров Ормуз (Hormuz), куда мы непременно рассчитывали попасть, составляя список наших хотелок по Ирану.
Но когда мы стали обсуждать свои планы, Джалил сразу предупредил, что на Ормуз корабль совершает всего один рейс в день: «Он отправляется из Кешма в 7 утра и возвращается обратно до темноты. Вам придётся встать очень рано, и самое позднее в 5:30 вы должны выехать отсюда, чтобы добраться до порта, припарковаться, купить билеты и погрузиться на корабль».
Обычно, как только мой филин слышит последовательность «пять-спозаранку-подъём», грусть его становится неподдельно безмерной. В эти моменты он готов согласиться на многое, лишь бы никто не тревожил его утренний сон. Разменной монетой стал тюлений отдых на диком пляже. По правде сказать, на Кешме все пляжи дикие. Но нам требовался особый укромный уголок, ведь женщине в Иране нельзя купаться вне отведённых для этого специальных мест. Ну как тут промолчать и не выразить огромную благодарность иранскому правительству за столь отеческую заботу о нас.
– Здесь хорошее море, мало людей и совсем не бывает полиции, – объяснил Джалил, показывая несколько точек на карте, отвечающих нашим строгим критериям – Когда Вас ждать? – Поздно вечером. Мы хотим встретить закат на берегу. Романтика и всё такое. – Если для романтики требуется алкоголь, то это не проблема, – перехватил инициативу Джалил, – я могу достать. – Для романтики алкоголь не обязателен, мы без проблем обходимся без него.
Пожелав друг другу хорошего дня, мы отправились за приключениями. Тюлений отдых нужно ещё заслужить, для чего, сперва, полагается полазать по разным достопримечательностям. Благо на Кешме с этим проблем нет, тем более на острове находится единственный на Ближнем Востоке официально зарегистрированный геопарк, который так и называется «Кешм геопарк». Здесь несколько самых выдающихся, необычных и красивых природных достопримечательностей были отобраны для благоустройства и представления туристам. Всего таких геосайтов 25, их названия, расположение, а также справочную информацию по ним можно посмотреть на сайте геопарка qeshmgeopark.ir.
К слову, пещеры, которые мы посетили накануне, являются частью соляного купола Namakdan, который представляет собой гору, полностью состоящую из соляных отложений, зачастую имеющих различный химический состав, что и определяет цвет того или иного образования либо слоя. В комплексе Namakdan есть несколько пещер. Одна из них, длиной 6 км, является самой длинной соляной пещерой в мире и заслуживает того, чтобы её посетить (при наличии соответствующего оборудования и бесстрашия, естественно).
Фото с плаката
В дополнение к Namakdan и портовому городку Лафт в следующие два дня мы имели удовольствие познакомиться с ещё пятью геосайтами:
Мангровый лес Хара (Hara mangroves forest) является самым западным среди мангровых лесов Азии, произрастает в проливе Хуран между островом Кешм и материком. Вдоль северо-западного берега острова обустроено несколько туристических центров информации и причалов, где можно купить билет на лодку и отправиться на морскую прогулку к мангровым деревьям. В зарослях водятся многие виды пернатых, разлетающихся при приближении моторной лодки. Кстати, перед тем как купить билет, стоит убедиться, что на море прилив. Уровень воды легко определяется по следам на стволах растений.
Каньон Чакху (Chah-kooh gorge) – это классический пример эрозии в результате воздействия водяных потоков во время редких, но очень сильных дождей, которые в этом регионе выпадают всего один-два раза в год. В эти дни по каньону стремительно протекает бурная река, продолжая размывать кудряво изрезанные склоны. Река быстро пересыхает, однако в природных колодцах на дне каньона вода может сохраняться по нескольку месяцев.
Долина звёзд (Stars Valley) – один из наиболее впечатливших меня геосайтов Кешма. Это ещё один уникальный пример эрозии. В древности местные жители полагали, что когда-то сюда упала звезда. В результате столкновения камни и почва были выброшены в воздух и застыли, образовав замысловатые фактуры. С точки зрения геологии Долина звёзд образовалась из-за эрозии под воздействием ливней и ветра. Ливневые потоки размывают более мягкие породы, твёрдые же слои остаются неповреждёнными. Благодаря этому беспрерывному процессу в долине можно наблюдать красивые скальные образования в форме грибов, зубцов, гребней и других фигур. На их вершинах постоянно дует приятно охлаждающий ветерок, делая вполне сносным исследование объекта в полдень. Но, безусловно, за красочной картинкой сюда нужно приезжать к закату.
По пути из Stars Valley в город Кешм стоит указатель «Kharbas Caves». Это пещеры, которые миллионы лет назад были образованы подводными морскими процессами, но затем вместе с островом поднялись из воды. Позднее пещеры были обжиты людьми и приспособлены под «нужды народного хозяйства». Внутри благодаря циркуляции воздуха прохладно. На мою непередаваемую радость мы встретили здесь местного жителя — маленькую летучую мышку. Она оказалась непугливой, позволяла подойти почти вплотную, разглядывать себя и фотографировать.
По дороге на пляже, немного не доехав до городка Salakh, заметили мелькнувший на обочине указатель. Надпись на нём гласила: «Roof of Qeshm». Честно говоря, жара и окрестные виды не располагали к каким-либо прогулкам, но Джалил рекомендовал заглянуть сюда. За поворотом грунтовка довольно круто забрала вверх и вскоре упёрлась в пустующую парковку.
– Странно! Указатель есть, а кроме нас никого. Может и не стоит оно того? – выдал порцию скепсиса штурман при виде уходящей высоко вверх каменной тропы. – Ну, раз уже заехали, давай поднимемся. Да и дорожка натоптана, – подбодрила я.
Разумеется, мы взобрались на вершину и были приятно удивлены открывшейся взгляду панораме. Крыша Кешма оказалась идеально ровным, широким плато, поднятым высоко над окружающей частью острова. Почти всю поверхность равнины покрывал светло-зелёный ковёр из редкой молодой травки. Вдалеке на одном из краёв виднелись красивые пушистые кусты. Мы поспешили к ним в надежде поваляться в их тени. Но к большому разочарованию во всех подходящих местах для отдыха валялся брошенный мусор, среди которого жужжали мириады приставучих и кусачих мух. Всё, что мы смогли, это быстро ретироваться, по пути сделав несколько фотографий.
А впереди нас ждал пляж. Длинная береговая линия тянулась на несколько километров. Параллельно проложенная грунтовка скрывалась за высокой насыпью. Идеальное место, если есть желание спрятаться от посторонних глаз. Мягкий песочек, тёплое персидское море, прозрачная вода, нежный шум волн и влюблённая пара. Именно здесь мы завершали наши трудовые будни, здесь же мы проводили и наш последний закат на Кешме.
Мы подъехали к паромной переправе. Сидящий рядом штурман активно орудовал навигатором и калькулятором одновременно. «Пробег стопроцентно будет превышен. Если поедем через Бам, то сможем сократить путь лишь на 80 км», – подвел он итог своим вычислениям. – Но сильно потеряем во времени. Предлагаю смириться и двигаться сразу на Керман по скоростной трассе, и уже из него делать радиальные вылазки». Вот так вот Бам и выпал из нашей программы. И далеко не последнюю роль в нашем окончательном решении сыграло землетрясение, несколько лет назад сильно повредившее самую большую крепость в регионе.
Это был наш самый долгий переезд. Как и следовало ожидать, вдоль дороги почти на всём её протяжении красовался плоский бескрайний пустырь. И, тем не менее, где-то по пути попался небольшой, всего-то километров 200, участок дороги, проезжая по которому возникало ощущение абсолютного безразличия ко всему, включая себя. Голая серо-сизая степь с нависающим дымчатым небом. Было даже непонятно, где находится горизонт. Абсолютно плоская для восприятия картина. Она длилась несколько часов кряду. «Наконец-то! – с нескрываемым удовольствием произнес Кракен, открыв глаза и увидев сменившийся пейзаж. – Совсем другое дело». В этот момент вдалеке маячили снежные вершины гор, заставляя меня ёрзать в кресле и сильнее жать на педаль акселератора, чтобы поскорее к ним приблизиться. Но дорога, как назло, всё время шла параллельно, упорно не давая нам рассмотреть горы поближе.
Припарковав машину на опустевшей к вечеру стоянке, мы направились в сторону от базара. Навигатор показывал, что большинство отелей Кермана сосредоточены в одном месте, но слишком далеко от центра. Посчитав, что maps.me как обычно не знаком с иранскими подробностями, мы предприняли попытку найти отели в центре, надеясь на помощь прохожих. Но план не сработал: люди проходили мимо, не обращая на нас никакого внимания. Никто не подходил и не спрашивал, нужна ли нам помощь.
В итоге мы начали первыми. На скамейке сидели две девушки, но их английский оказался, мягко говоря, не очень, и кроме «бе-ме» мы ничего не выяснили. В этот момент, как из-под земли, откуда-то возник дедок-боровичок, лицом как две капли воды похожий на Мустафу Джамилева, но забулдыжного вида, в драных портках и в куртке с затяжками, из под которых проглядывал белый синтепон утеплителя, и поинтересовался, что мы ищем. Он говорил, я пыталась его слушать, но моё внимание всё время отвлекали мысли о диссонансе между его непрезентабельным видом и удивительно хорошим произношением. И вот этот персонаж, для краткости назову его Мустафой, выслушав наши проблемы, предложил лично показать гостиницы с частной парковкой, потому что наличие таковой стало для нас обязательным условием в Иране. Из трёх осмотренных и, надо признать, не самых плохих внешне отелей по разному стечению обстоятельств мы заселились в жуткий «клоповник» с промышленным кондиционером, в надежде скоротать ночь, лишь бы не ночевать на улице, да так и остались ещё на одни сутки. «Зато машина в безопасности», – крутилась в голове утешительная мысль.
– Почему к нам на улице никто не подходит? – полюбопытствовал Кракен. – В городе много приезжих. Большинство из Афганистана. Они сбежали от талибов и теперь живут здесь. Они не похожи на иранцев, у них другая культура, и вообще я их недолюбливаю. – А почему тогда Вы нам помогаете? – Во-первых, я иранец. Во-вторых, мне нравится общаться с иностранцами и помогать им. Раньше я был горным гидом, а теперь предлагаю экскурсии по окрестностям. – Что-то видок у тебя неказист... для иностранных туристов... работает он... , – Кракен выдал несуразицу на родном и замолчал. – Какие у вас планы? – меж тем осведомился Мустафа. Штурман, кажется, всё понял и больше не отвечал. Эстафету подхватила я: – Думаем посмотреть крепость в Райене, сад принцессы в Махане и пустыню Калют. – Замечательно, это очень красивые места, – Мустафа одобрительно закивал головой. – Мы планируем приехать в Шахдад и найти там отель! – Ооо... Отели в Шахдаде есть, но они только для иранцев. Потому что у хозяев нет лицензии для размещения иностранных гостей. – Значит, придётся сразу поехать в пустыню и спать под звёздами, в конце концов, мы слышали про кемпинг неподалёку. – Только он находится в 10 км от самых красивых мест, – уточнил гид и между прочим поинтересовался, – А знаете ли Вы, что в пустыне небезопасно? – Я прочитала, что брошенное там яблоко высыхает, не успев сгнить. Его не едят червяки и мухи. В пустыне зафиксирован рекорд самой высокой температуры воздуха на Земле, при которой жизнь невозможна. Поэтому там нет опасных животных, и нам ничто не угрожает... – И именно поэтому иностранцам запрещено въезжать в пустыню без сопровождения гида ... – Услуги которого нам, видимо, и пытаются впарить, – раздражённо продолжил штурман. – Интересно, за сколько? – Вы же видели, что у нас есть машина, и гид нам не нужен! – решительно заявила я Мустафе, чтобы внести окончательную ясность. – Это не проблема, я могу поехать на вашей машине. Это будет даже дешевле, чем на моей: 700 000 против 2 000 000. – Бинго! – не без удовольствия прозвучало со стороны штурмана. – Интересно, кто же нас остановит? Неужели пустынный патруль верхом на верблюдах? – Там на трассе есть полицейский пост, на нём проверяют всех проезжающих, – не моргнув глазом, с серьёзным видом заявил дедок.
Нет смысла вспоминать этот диалог полностью. Важнее другое: никогда не терять бдительность, даже не смотря на потрясающую атмосферу дружелюбия и доверия, царящую в Иране. Ведь нет-нет да и найдется гаденькая душонка, желающая обогатиться на Вашем незнании. А краткий итог этой истории таков: хитрый обманщик Мустафа ушёл ни с чем, а мы прекрасно провели время без всяких платных помощников, пустынной полиции, опасных скорпионов и ядовитых змей. Но об этом чуть позже. Сперва мы решили осмотреть ближайшие окрестности Кермана: крепость в Райене и сад принцессы в Махане, выделив на это целый день. Будущим путешественникам я рекомендую поступить также.
Тихий Райен после шумного мегаполиса, как оазис средь песков. Исключительно приятная, небольшая, зелёная деревенька, в центре которой даже есть отель, славится тем, что на одном из её холмов высится средневековая глинобитная крепость с одноимённым названием. Внутри отличные декорации для тематических фотосессий. Крепость по периметру обнесена хорошо сохранившейся, либо сильно отреставрированной стеной. Здесь любопытно побродить по крыше дома губернатора, заглянуть сверху в каждый из четырёх двориков, взобраться на купол какого-нибудь зала, да и просто полюбоваться с балкончика на открывающуюся панораму нижней части цитадели.
А когда солнце начало клониться к небосклону и подоспело время предвечернего релакса, мы бодрым шагом входили в ворота Shahzadeh Garden или Сада Принцессы. Проектировщики парка мастерски использовали природный рельеф холма и силу сбегающего с ледника ручья и заложили великолепный парк с изящным центральным фонтаном в виде ступеней и величественными деревьями, его охраняющими. Неспешная прогулка под сенью растений, общение и совместное фотографирование с улыбчивыми и щебечущими стайками школьниц и ничуть не менее жизнерадостными и разговорчивыми дамами забальзаковского возраста, по-моему, это было отличное завершение дня.
Рано утром следующего дня мы не без удовольствия распрощались с приютившим нас на целых две ночи «клоповником» и направились в сторону одного из главных пунктов иранской программы – в пустыню Калют. Ставшая привычной унылая серость иранских дорог вскоре после съезда с большой трассы неожиданно сменилась чрезвычайно красивыми пейзажами горного перевала, деревень, построенных в живописных оазисах на берегу сбегающих с гор речек, и увлекающих поворотов серпантина. Такие непривычные для Ирана виды радовали наш взгляд почти до самого Шахдада.
На первой же заправке в Шахдаде штурман показал работнику заранее переведённую на фарси фразу с просьбой «показать отель». Заправщик бегло взглянул на телефон и тут же указал в сторону уходящей в бок улицы. Заветные ворота обнаружить не составило труда: среди всех соседних ворот искомые выделяла приветственная надпись о том, что здесь можно найти кров и пищу. Кракен от души приложился кулаком по воротам, и вскоре показавшаяся хозяйка проводила нас внутрь шикарного двора с прудом и пальмами. По-английски она не говорила, рукой показала, где можно оставить рюкзаки, и на прекрасном персидском что-то очень тихо принялась объяснять. Это, пожалуй, был единственный случай, когда ни язык жестов, ни калькулятор, ни блокнот с ручкой не помогли выведать никакой информации о наличии комнаты и цене за ночь. Так мы и стояли минут 10, изображая актёров театра пантомим, как вдруг хозяйка по одной ей ведомой причине решила пригласить нас в дом. И вот тут нас ждал сюрприз….
Молодая пара из Испании, прибегнув к помощи глобальной сети, нашла в Иране Амира, профессионального гида по пустыне, который на полностью укомплектованной походным оборудованием Toyota Hilux организовывает поездки в сердце Калют. Они заранее списались с ним и договорились о туре в пустыню. Накануне началось их долгожданное приключение: Амир вместе со своей подругой и коллегой забрали их в Кермане и привезли в ту часть пустыни, куда не доезжают обычные «пузотёрки». Там они разбили лагерь и имели удовольствие наблюдать за шикарным ночным небом. Однако нежданная песчаная буря, разбушевавшаяся утром, немного нарушила их планы, и ребята решили переждать её здесь, за обедом в гостевом доме в Шахдаде. Когда мы вошли в гостиную, они как раз заканчивали трапезу. С помощью ребят мы оперативно решили свои дела с предстоящим ночлегом и, расположившись на ковре, завели увлекательную беседу на самые разные темы. Разумеется, гиды подтвердили, что не существует никаких запретов на посещение пустыни иностранцами без сопровождения местных, и лишь настоятельно рекомендовали не уезжать и не уходить слишком далеко от дороги, потому что существует опасность заблудиться и закопать машину в песке, из которого без сенд-траков и лебёдки не вылезти. За увлекательным общением время незаметно начало близиться к закату, мы погрузились каждый в свою машину, пожелали друг другу удачи, распрощались и поспешили в сторону Калют.
«Бескрайние песчаные дюны уходили, скрываясь за горизонтом. Южное палящее солнце беспощадно обжигало. Одинокий путник со вчерашнего вечера не пил и всё же, собрав всю волю в кулак, бросил последние силы на штурм раскалённого бархана... » – не верьте этим словам . Это из фильмов про Сахару! В Калюте всё совсем по-другому. Эта пустыня неповторима и незабываема. Здесь никогда не стихающий ветер за многие тысячи лет сотворил из скал огромное количество разнообразных причудливых фигур, подобно скульптору, отсекающему всё лишнее. Особенно красивы они утром и вечером, когда нежные лучи солнца золотят каменные гребни.
Дымчатый закат, сумерки, первые огоньки на темнеющем небосводе. А вот и мы, расположились на одной из вершин. Ужинаем. Сегодня подают сочный арбуз апрельского урожая... Постепенно ночь накрывает пустыню прозрачным саваном мерцающих звёзд ... Где же ты, Большая медведица?
Йезд! Описывать его нет смысла. Достаточно знать, что историческая часть города находится под охраной ЮНЕСКО. Как этот город, расположенный посреди безжизненной пустыни, сумел противостоять стихии песка и ветра, как сумел не исчезнуть за тысячелетия истории, и причём здесь Марко Поло – об этом я рассказывать не буду. У меня есть более интересная история, начало которой положило то самое знакомство с Мустафой в Кермане.
Иногда в жизни случается так, что чётко выверенные и незыблемые ещё секунду назад планы в мгновение рассыпаются подобно карточному домику от лёгкого прикосновения. Кто-то в этот момент опускает руки и плывёт по течению, а кто-то мотивирует себя взглянуть на проблему иначе и начинает поиски её решения. Так случилось и с нами после встречи с Мустафой, посеявшим в сознании приличную горсть зёрен сомнений.
Мы остановились у входа в кальянную и застыли в ожидании. Минута, вторая! Легонько прихрамывая и не оборачиваясь назад, Мустафа продолжал идти дальше. С каждым шагом его силуэт всё сильнее и сильнее размывался ночными красками Кермана, окончательно растворившись где-то вдалеке. Мы пожали плечами, переглянулись и зашли во внутренний дворик, пройдя под гигантским экраном, на котором с большим азартом бородатые мужики пытались отобрать друг у друга мяч! Напротив другие бородатые мужики с кальяном и чаем, вольготно разложивши свои тела на дастарханах, наблюдали за сим таинством, но всё же не смогли проигнорировать внешний раздражитель. Переключив всё своё внимание, они продолжали провожать меня взглядом до тех пор, пока угол между моей персоной и телевизором не достиг критической отметки. В этот момент футбол оказалась важнее, и я перестала их интересовать.
Зато меня теперь беспокоили вопросы про пустыню, полицию и запреты туристам. Ну и естественно вопрос еды стоял особняком: дорога до Кермана и поиски отеля истощили все силы. А еды в кальянной я ни у кого не наблюдала. С помощью рук, ног, топанья, мычания и хрюканья заказать ничего не удалось. На выручку пришёл висевший при входе плакат с изображением тарелки, в которой плескалась какая-то страшненькая зеленовато-коричневая жижа со сметанкой по центру. Кальянщик ткнул пальцем, Кракен бодро выкрикнул «ТУ», получив в ответ лишь одобрительный кивок. Тут же нас препроводили в отдельный закуток для некурящих и оставили в полном одиночестве слушать мелодии Востока.
Поудобнее расположившись, я стала с интересом рассматривать окружающую обстановку. Сквозь лёгкий полумрак выступали предметы глубокой старины: металлические тарелки с искусно выбитом растительным орнаментом в переплетении с арабской вязью, какие-то ковры с простым геометрическим узором и картины с незатейливым сюжетом из жизни персидского народа. Всё это разбавлялось ненавязчивым дымком кальянов, доносившимся до нас вместе с еле уловимым ветерком с улицы. Внезапно появившийся официант заставил отвлечься от приятного ничего неделания и обратить всё внимание на него. Гигантский круглый поднос тут же опустился передо мной: лепёшка, кола, чайник и две салатницы с зеленоватой субстанцией и с белым «чем-то там» посередине.
«Кашешеше... бажежеже...» – на тот момент это было всё, что я смогла разобрать из описания блюда.
– Мозги, стопроцентно мозги, – с невозмутимым видом пояснил штурман, отведав первую ложку, – Хорошо прокрученные свиные мозги и, по-моему, со шпинатом. – А я не хочу мозги! – с нескрываемой досадой произнесла я. – Ну, тогда можешь съесть лепёшку, а свои мозги оставь мне, – предложил он и рассмеялся.
Тут-то я и поняла его игру слов и всю абсурдность ситуации. «Кашешеше... бажежеже» был великолепен. Достойное блюдо для коллекции рецептов. Дело было лишь за малым: узнать, что именно находилось в тарелках. Помощь пришла неожиданно и как всегда оттуда, откуда её меньше всего ждали. В общем-то, типичная для нас ситуация. Пожалуй, больше всего Иран как раз и запомнился такими поворотами. Как только ты оказываешься на перепутье и задаёшь себе вопрос «каков твой следующий шаг», так сразу возникает невидимая рука судьбы, крепко тебя хватает и ведёт в нужном направлении.
Мы подошли к кассе. Я протянула кальянщику блокнот в надежде получить заветную запись с названием неведомого блюда. В ответ он набрал на калькуляторе итоговую сумму за ужин. Патовая ситуация разрешилась внезапным появлением двух новых героев, зашедших сюда скоротать вечерок.
«Это кашк-е-бадемжан, баклажаны в йогурте», – произнёс один из них, вязью записывая в мой блокнот правильное персидское название. Ну, разве это не судьба! Ну как тут не уверовать в божественную сущность происходящего и не пасть ниц пред неведомым. Но рано нам пока на колени – не состарились мы ещё, не обезумели. Голову вещами необъяснимыми не забиваем. Но всё ж осознаём, что вероятность такого исхода была гораздо ближе к нулю, чем к единице.
А теперь добавьте в эту формулу дополнительные переменные: один герой оказался жителем Йезда (нашего следующего города), приехавшим на выходные в Керман, а второй – жителем Кермана, выросшим в Шахдаде (деревеньке возле пустыни Калют). Да это же невероятная удача для голодных до информации туристов! Вполне естественно, что ребята были тут же взяты в плен и с пристрастием допрошены! Как итог: масса новых знаний и контактов, последние оперативные данные по посещению пустыни Калют, города Йезда и пустынь возле него. И весь этот ряд случайностей, уходящий далеко за горизонт событий, стал результатом действий пройдохи Мустафы, запустившего триггер совершенно беззастенчивой попыткой обмана.
Так что, как видите, в Йезд мы направлялись во всеоружии. Дорога туда не была чем-либо примечательна кроме, пожалуй, того факта, что на блокпосте перед городом нас впервые остановили люди в форме и попросили документы. Военизированные посты встречались и ранее, но об этом месте было известно заранее: здесь 100% остановят. Уж не знаю, почему этот пост такой особенный. Может потому, что в Йезде проживает крупная община афганцев и белуджи. Последние много лет испытывают терпение центрального правительства своей борьбой за независимость в местах своего компактного проживания возле границ Пакистана. И все их вооружённые ячейки уже давно носят клеймо террористических, а поездки к пакистанской границе всяких туристов, мягко говоря, не приветствуются. Поэтому, когда меня спросили, откуда и куда мы держим путь, я на всякий случай утаила, что мы заезжали в Керман, а оттуда в пустыню Калют, а ответила, что направляемся в Йезд из Бандар-Аббаса. Патрульных мой ответ полностью удовлетворил, мужчины улыбнулись и махнули рукой «Езжай!».
Йезд влюбил в себя с первого взгляда. Площадь с фонтаном в комплексе Amir Chakhmaq, подсвеченная нежными оранжевыми лучами заходящего солнца, минивыставка ретро-автомобилей, переплетения старинных глинобитных улочек, знаменитые дверные колотушки, традиционный иранский базар и минареты Пятничной мечети (мечети Jame), одни из самых высоких в Иране – нет смысла всё это описывать, стоит приехать и самому окунуться в неповторимую атмосферу старого Йезда, пройти по мостовой, ещё помнящей шаги Марко Поло, взглянуть на самый большой в мире бадгир.
Площадь Амир Чакмак
Минареты Пятничной мечети
Лабиринты старого Йезда
Традиционные двери
Крыши Йезда
Сад Dowlat Abad Garden с самым высоким в мире бадгиром
Окрестности Йезда: Башни молчания, храм Чак-Чак, деревня Кхаранак, песчаные дюны
Сегодня, говоря о религиозных учениях, мало кто без подсказки назовёт зороастризм. А между тем эта одна из официальных религий Ирана наравне с авраамическими: исламом, христианством и иудаизмом. Так почему такая «честь» была оказана именно ей? Дело в том, что зороастризм являлся государственной религией иранцев в доисламский период. В результате арабского нашествия истинные верующие бежали от завоевателей в пустыни и сумели кое-что сохранить для современников. Так что теперь возле Йезда осталось немало мест, связанных с этим уже почти забытым культом. И особняком здесь стоят Башни молчания – последние пристанища умерших. Зороастризм запрещает осквернять землю мёртвыми телами. Поэтому покойника заносили на самый верх башни и привязывали, чтобы стервятники клевали плоть, не растаскивая по округе останки. В Йезде две башни: в высокую приносили трупы мужчин, а в низкую – трупы женщин. Вот такой незамысловатый конец. Сегодня этот обряд проводится только в некоторых индийских провинциях. Иранские зороастрийцы хоронят умерших в землю, но чтобы соблюсти требования культа, сооружают бетонный саркофаг, в который помещают тело. Так что контакта природа-скверна не происходит.
Кроме Башен молчания отдельный интерес представляют дальние окрестности города: ночёвка в местной пустыне, зороастрийский храм Чак-Чак (по сути, пещера на горе), вымершая деревня Кхаранак (в которой улицы проложены прямо по крышам домов) и город Мейбод. Последний явно проигрывает по атмосферности Йезду и не вызывает ощущения «ах», чего не скажешь о храме Чак-Чак и вымершей деревне Кхаранак. Их посещение, как правило, совмещают, иногда включая и город Мейбод. В нашем случае Мейбод был изучен за два часа по пути из Йезда в Исфахан.
Что касается впечатлений от дюн, то отношение к увиденному будет зависеть исключительно от того, посещали ли Вы аналогичные ландшафты ранее. Любители Намибии и Алжира явно будут разочарованы размерами «барханов», цветом песка, засветкой неба. Хотя нет. Конечно, не будут: они просто не поедут в пустыню возле Йезда!
Башня молчания
На вершине Башни молчания: яма, куда сбрасывали обглоданные кости
– Не забудь, что завтра вы приглашены в гости, – прилетело сообщение от Симы. – Конечно, я уже с нетерпением жду нашего возвращения в Исфахан.
За две недели общения мы успели сдружиться и теперь обе волновались в предвкушении новой встречи. Вся большая и дружная семья Симы собралась в этот вечер на торжественный ужин, посвящённый нашему прибытию. Женщины суетились на кухне, и за приготовлением множества домашних деликатесов не забывали задавать сотни самых разных вопросов и про наше путешествие, и про нашу семью, и про наши российские обычаи... В момент сложной кулинарной операции мужчинам удавалось ненадолго перехватить инициативу в беседе и …
Да понял я, понял, что Вы продолжаете гнуть свою линию. Довольно вздор нести, какие они милые да любезные! – раздосадовано оборвал Паукер. – Надоела мне Ваша дешёвая пропаганда: и всё-то у них распрекрасно, и детей любят, и стариков почитают, и женщин защищают, и не пьют и не курят, наверное, еще и спортом занимаются. А меж тем мне докладывают, что мужики тамошние за руки ходят.
«Вот тварь, неблагодарная. Я тебе хотела рассказать прекрасную историю о ночной прогулке по мосту Хаджу в компании братьев Симы, а тебя всё людские пороки интересуют. Как будто ты питаешься ими. Ну так на, жри! Смотри не подавись» – произнесла я про себя и продолжила вслух, – И не просто ходят, а ещё и целуются при встрече, – Конечно, это совсем не те шведские отношения, когда разукрашенные гомики бахаются в дёсны друг друга, но с непривычки первое время и меня это малость шокировало. Особенно на фоне того, что с женщиной за руку практически никто не ходит, и целовать её на улице не принято. - Педерасты? - Нет, конечно. Но если Вас всё же интересует столь деликатная тема, то я имею сказать следующее. Гомосексуализм там считается заболеванием, а потому государство всячески поддерживает тех, кто желает излечиться, субсидируя операции по смене пола. После операции трансгендеру выдаются новые документы и подъёмные на открытие собственного дела. Ведь таким людям крайне сложно найти работу.
Комиссар попытался сделать вид, что не услышал ничего нового, но выпученные как у окуня глаза предательски выдавали его. "Видимо кусок-то не пролез в глотку", - мысленно подметила я и, желая подольше насладиться столь комичным выражением его лица, продолжила перечислять те любопытные факты, что ещё совсем недавно удивляли нас во время путешествия:
Отсутствие собак на улице. Иранские законы разрешают держать псов только дома или внутри своего двора. Нарушителям грозят строгие меры: штраф и изъятие животного на живодёрню. Но всё равно находятся человеки, готовые рискнуть жизнью своего любимца.
Портреты погибших военных, установленные на въезде в каждый населённый пункт. Это шахиды. Свои жизни они отдали в ирано-иракской войне, одной из самых кровопролитных, когда не стеснялись широко использовать химическое оружие. Война закончилась относительно недавно. Её итог: понеся колоссальные экономические издержки и людские потери, ни одна из сторон не получила свой Рейхстаг.
Призывы муэдзина к молитве: в иранских городах их практически не слышно. В отличие от того же Стамбула или Марракеша. Основной контингент молящихся – женщины предпенсионного возраста и старше. По сравнению с арабами и турками персов в мечетях меньше в разы.
В местах с повышенной концентрацией молодёжи (концентрация возрастает с наступлением темноты) иногда можно увидеть полицию нравов. Сотрудники блюдут мораль в обществе, заглядывая в различные укромные закоулки, ниши, кусты и иные объекты, способные укрыть влюблённую парочку.
Не смотря на запрет продажи алкоголя, пьяные всё же встречаются. Нечасто, но тем не менее. Основной нарушитель – молодёжь, в частности стильно одетые девушки, ярко излучающие похоть и сладострастие.
Европейские свадебные и вечерние «откровенные» платья в витринах магазинов. Их реально покупают и носят на закрытых мероприятиях. Например, в гостях мы видели свадебные фотографии кузена Симы с супругой. Одеяния молодожёнов не отличались от наших.
АЗС расположены только в населённых пунктах или в непосредственной близости к ним. Можно проехать 100 км и не встретить ни одной заправки. Нередки случаи, когда АЗС находится только на противоположной стороне дороги, с невозможностью подъезда (или очень большим перепробегом). Заправляйтесь заранее!
На трассе не принято опережать автомобили по правой полосе. Если «ползун» в левой полосе призадумался, необходимо привлечь его внимание и дождаться, пока он освободит дорогу.
Завтраки в Иране очень скудные. Самое интересное, это касается не только отелей, но и тех мест, где мы гостили. Подают яичко, лепёшку, фету, мёд, джем (в домах финики, маринованные оливки, орешки, варенье, чай). В одном отеле был свежий салат. Сама Сима с нескрываемым восторгом и причмокиванием вспоминала завтраки в Москве и Санкт-Петербурге.
Иранцы боготворят морковку. Очень популярны морковный сок + мороженое и морковный джем. Морковка у них необыкновенно сладкая и душистая. Теперь и я фанат иранской морковки.
«В городе совсем нет свободных мест. Все отели заняты. Завтра выходной. К тому же со всей страны приедут на цветочный фестиваль», – всё никак не унимался таксист, подвозивший нас в центр. Пока мы ехали с автовокзала, водитель сделал пару звонков, но мы всё равно были непреклонны: «Не хотим жить в обычном отеле, хотим жить в историческом доме».
Перед отъездом Сима дала нам телефоны двух знакомых: «Они помогут Вам. Звоните им обязательно», но мы почему-то решили ощутить забытый вкус самостоятельных путешественников, мол, сами с усами, дома подборочку жилья по Кашану сделали, прыг-скок и лучший номер наш.Как бы не так! Вернее возможно было бы и так, приехай мы в город в субботу. Но ведь завтра пятница, выходной по всей стране, а в Тегеране выходных вообще два, и сотни тысяч жителей столицы устремятся в пригороды. А до Кашана – рукой подать. Его с Тегераном высокоскоростная трасса соединяет.
Два часа по жаре с рюкзаками, то в горку, то с горки. Все приличные места заняты, а быть в Кашане и не жить в историческом доме – потеря потерь. В очередной раз я схватилась за телефон и, немного повертев его в руках, всё-таки набрала рекомендованный номер. Судьба вновь высоко подняла нас на крыльях удачи. Мужчина на другом конце оказался владельцем сувенирной лавки, N-го количества машин TAXI и о чудо: буквально недавно открыл свой отель в одном из исторических домов. Но без ложки дёгтя, конечно, не обошлось: все номера у него на ближайшую ночь уже забронированы. Хорошо, что у нас в запасе был ещё один тегеранский день. Покусав локти, что не связались на сутки раньше, и отклонив приглашение нового знакомого остановиться в его личном доме, мы отправились в дормиторий неподалёку. Это был наш первый и самый лучший дормиторий, в котором мы когда-либо ночевали. Новый, культурный, чистый, с отдельными кабинами. Почти что купе поезда. По комфорту он дал бы фору даже некоторым иранским отелям. Так что первый блин вышел замечательным и ничуть не испортил общей картины.
Некоторые вопросительно утверждают: Зачем ехать в Кашан? Он явно уступает другим городам Ирана. Я бы ещё добавила, что посещать Кашан после Исфахана или Йезда, это как заехать в провинциальный городок после прогулки по Красной площади. Но, как говорится, «Не всё так однозначно!». 240 лет назад город до основания был разрушен мощнейшим землетрясением, отстроен заново и почти всё, что сегодня нужно посмотреть в нём, сконцентрировано на достаточно компактной территории. И посмотреть это нужно обязательно. Ещё лучше, если получится посетить город и окрестности с конца апреля до начала июня. Раскрою нюансы.
Первая изюминка города – это особняки аристократии, называемые в наше время «историческими домами Кашана». Архитектура этих сооружений определена жарким климатом региона, глубоким залеганием подземных вод и высокой сейсмоактивностью местности. В результате дома находятся ниже уровня улицы. Глубина выкопанных котлованов обычно достигает 5 метров, образуя своеобразное патио с прудиком в самой нижней точке. Вокруг внутреннего двора по периметру расположены жилые помещения, примыкающие одной стороной к стенкам котлована. С улицы внутрь ведёт лестница, уходящая вниз. Такая конструкция дома «наоборот» позволяла ближе подобраться к воде, а в жаркий сезон иметь температуру в подземной части почти на 20 градусов ниже, чем на улице. Туристы, как правило, осматривают три исторических дома: Табатабаи, Боруджерди и Амариха. Я же остановилась на двух первых, как наиболее интересных.
В перекурах между экскурсиями по историческим домам любознательный турист обратит внимание на стационарные самогонные аппараты. А если время посещения выпадет на май, то ещё и увидит их работу на полном форсаже. То будет вторая изюминка Кашана – производство розовой воды. Город считается меккой по её перегонке и вокруг него расположились бескрайние плантации кустов, больше напоминающих шиповник, чем розу. По блату нас пустили на одну такую фазенду, где трудились женщины с детьми. Но для этого пришлось пожертвовать самой сладкой частью сна. Сбор цветков начинается очень рано, как только рассеивается темнота, и заканчивается сразу же с восходом солнца. Если продолжать работать дальше, то свет и тепло начинают уничтожать аромат сорванной розы. Собранные цветки транспортируют к самогонным аппаратам, засыпают внутрь, добавляют воды и методом дистилляции осуществляют выжимку эфирных масел.
После этого процесс «самогоноварения» можно повторить уже с дистиллятом, так сказать, повысив «градус» и цену продукта. В итоге на мировой рынок поступает четыре сорта воды: обычная, отличная, превосходная и высшего качества. На вкус мужа вся вода отвратительно горькая, а я пробовать не решилась. И ничем не смогла убедить себя в необходимости иметь в хозяйстве хотя бы одну такую бутылочку. Если Вы не кондитер, не собираетесь в паломничество к Каабе, но Ваши нервишки или сердечко шалят, то возможно и следует обратить внимание на сей продукт.
Вода и дома – это безусловно интересно, но причина, по которой мы оказались в Кашане, была иной. Располагаясь высоко в окрестных горах, маленькая деревушка Абьяне по сей день манит туристов со всех стран света своей аутентичностью. Многие считают удачей остановиться здесь на ночлег, и мы решили проверить «зачем и почему».
Выбрав бесплатную трассу в сторону деревеньки, наш таксист безмерно порадовал изголодавшихся по красивым видам путешественников. Все 70 км от Кашана дорога непрерывно извивалась вдоль гор и холмов. Меня, сидевшую сзади, на поворотах роняло с одной стороны дивана на другую. «Как хорошо, что он не поехал по платной», – крутилась в голове приятная мысль.
Час езды и мы в ином мире. Холодный ветерок сразу же привёл организм в тонус, заставляя перемещаться чуть-чуть быстрее обычного. «Ну вот, всё-таки не зря таскал. Пригодилась же», – с удовлетворением произнёс Кракен, извлекая из рюкзака припасённую на экстренный случай толстовку.
В 7 веке в Персию вторглись арабы. С собой они несли и свою главную ценность – только что родившийся ислам. Тогда он был ещё слаб и не мог сам постоять за себя. Но находясь за спинами расползающихся арабских полчищ, впоследствии сумел глубоко пустить корни в разных частях света. О толерантности стало модно говорить лишь сейчас, а тогда на этом моменте особое внимание не заостряли. Персы, отказавшиеся встать на колени и склонить голову перед новой религией, бежали в пустыни, горы и иные недоступные для арабского сапога места. Одно из таких мест – вымирающая деревушка Абьяне, где до сих пор можно отыскать зороастрийские символы, где люди настолько самоизолировались, что сохранили элементы древнеперсидского языка.
Красно-бурые глиняные постройки, бабульки в цветных платках, мужички в шароварах-плиссе, цветущие в конце апреля груши, бледно-салатовые только что распустившиеся ивовые листочки и безмерные толпы туристов из разных стран мира на узких, мощёных булыжником улицах – таким мы увидели Абьяне. Излазив все более-менее доступные закоулки, решено было на своих двоих штурмовать соседний холм, с которого открывается классическая картинка из путеводителей. Полчаса небольшого усердия и вот мы уже на вершине. Фета, пресная лепёшка, печенье, йогурт и, конечно же, незабываемый вид – пожалуй, лучший наш завтрак в Иране, плавно перетёкший в обед.
«Да, действительно, здесь было бы не дурно остаться на ночь. И отельчик имеется. Жаль, что уже нет своей машины. Вечером, когда разъедется весь этот балаган, должно быть умиротворяюще тихо. А пока что нам самими нужно ехать дальше. Обещали быть через 3 часа, а прошло уже 4. К тому же неплохо было бы погреться в саду Фин!» – скомандовали мне со стороны.
Сад Фин – самый древний, самый красивый, самый драматичный. Можно бесконечно продолжать. Лучше просто сообщить, что сад Фин находится в списке мирового культурного наследия ЮНЕСКО! Думаю этого достаточно, чтобы выделить время на его посещение. Много воды, много деревьев, некоторым из которых почти полтысячи лет, много архитектуры, много художественной росписи, много печальных историй с трагическим концом. И, конечно же, в месте, где сконцентрировано так много слов «МНОГО» – всегда огромное количество туристов, в том числе и организованных групп с гидами, чего мы не видели со времени посещения Персеполиса.
Мужественно пройдя все круги ада по фотографированию меня со страждущими, мы отыскали наименее людный уголок сада и попытались скрыться в нём. Муж уже просматривал отснятый материал, как вдруг появился молодой парень и попросил сделать фото, всучив ему в руки свой телефон. Возникло секундное замешательство. Парень сел на корточки перед мужем, выбрав в качестве заднего плана угол какого-то здания, и не вставал до тех пор, пока не был отснят со всех сторон. Удовлетворившись, он попрощался с нами и скрылся в кустах за поворотом, оставив нас ещё долго осмысливать произошедшее...
За размышлениями время текло незаметно. Сидя в тени старого ветвистого дерева и обсуждая впечатления сегодняшнего дня и дней минувших, мы не заметили ни приближения вечера, ни большой чёрной тучи, постепенно наползавшей с гор. А туча тем временем строила большие планы на этот вечер, и в какой-то момент решила уведомить об этом всех, кто ходил по земле – она вдруг разразилась раскатистой канонадой грома. От неожиданности я встрепенулась и вдруг очутилась на своей уютной даче, рядом с Кракеным, а по стеклу продолжали барабанить частые капли майского дождя. – Фуф, ну и приснится же! – скользнула мысль в голове. – И как там, интересно, комиссар? А ведь я так и не успела закончить ему мой рассказ…
В отличном расположении духа, довольные чудесной прогулкой и восхитительным кашк-е -бадемжан на ужин мы вернулись в дом, чтобы подготовиться к отбытию на Родину. Переступив порог, я столкнулась у входа с группой мужчин, что-то бодро обсуждающих между собой. Увидев меня, они переглянулись и замолчали. Через мгновение один из них отделился от компании и подошёл ближе:
– Hello. You know Moradi? – Oh, no... – Moradi ask me visit you... You from Russia? – продолжил незнакомец на ломаном английском. – Yes, but I don't know anybody whose name is Moradi, – в неком оторопении произнесла я. Мужчина не сдавался: – This is strange... My colleague Moradi phoned and said I must find you here and meet you... Не выдержавший такое надругательство над английским языком, в разговор вмешался хозяин: – Этот человек специально пришёл к вам, его об этом попросил его коллега из Исфахана. – Позвольте, у меня в Исфахане есть подруга, но только зовут её Сима, а про Моради я ничего не знаю, – раскрыла я карты. – Мы познакомились с ней в первый же день нашего пребывания в Иране, и она помогала нам в течение всего путешествия, пригласив в конце к себе в гости. Тогда же мы встретились и с её семьёй, и Моради там не было...
На всякий случай я начала прокручивать в голове все встречи. В воздухе повисла секундная пауза, завершившаяся многозначительным «А....!!!». Перекинувшись парой фраз между собой, мужчины рассмеялись. «Дурацкий английский. Никогда сразу не поймёшь, о ком говорят: о мужчине или о женщине, – в сердцах попеняла я на особенности языка. – Но, кажется, у них пазл сложился!» В этот же миг, перекрикивая друг друга, собеседники начали с удовольствием растолковывать случившийся каламбур.
– Понимаете ли, в Иране мы, мужчины, никогда не спрашиваем женщину о её имени. Его знают только её семья и близкие. А нам известна лишь фамилия. Этот человек, – произнёс хозяин, указывая рукой в сторону гостя, – является коллегой Вашей подруги. И он знает её только как мисс Моради. И это её фамилия. А вы же знаете её имя. – Да-да. Мисс Моради сегодня позвонила мне и поинтересовалась, почему я до сих пор не пришёл и не познакомился с гостями из России. Если вы не возражаете, то сейчас мы сделаем совместную фотографию и перешлём её мисс Моради, чтобы она убедилась, что я сумел вас найти, и больше не беспокоилась, – с удовольствием сообщил коллега Симы.
Отыскав освещённый участок внутреннего дворика, мы дружно выполнили ответственное поручение: сфотографировались, пожелали друг другу удачи и расстались, скорее всего, навсегда.
Машина ехала по ночному Кашану, продираясь сквозь толпы ликующих иранцев. Опять у них случился какой-то праздник. Пройдёт время, накладывая на прежде яркие и чёткие образы, блёклые краски забвения. Померкнут мечети, парки и базары, но не исчезнет из памяти яркий свет, исходящий от искренних улыбок ирани!
Отличны рассказ, спасибо! Не совсем понял про отели с парковками: у вас были веские причины не оставлять машину за пределами их территории? Или вы просто перестраховывались в связи с ее(машины) новизной?
Если отель находится на улице с очень плотным движением, то тихий закуток для машины явно не помешает. Неаккуратность вождения (и особенно мигрантов из арабских стран) присутствует. Вы сделали правильный вывод: новая машина, штука баксов в залоге, отсутствие "КАСКО", непонятный механизм удержания средств в случае аварии и возврата остатка. И главное - время на всякие разбирательства, даже если ты прав. Реально платный паркинг понадобился только в Ширазе. Цены смешные. Порядка 100 рублей за ночь.
Отличный маршрут, куча полезной информации, потрясающе живой рассказ и чудесные фотографии! Большего и желать нельзя. Спасибо большое!
Как попасть на остров Кешм. Пешком: паром Бандар-Аббас – Кешм-таун.
Добавлю еще, что на самом острове есть аэропорт. Мы прямиком на Кешм прилетели из Тегерана. По стоимости вышло умеренно и кучу времени сэкономили.
«Как так? В Иране можно путешествовать?» – с интересом подумала я.
С такой же мыслью сначала читала отчеты по Ирану.
имам Путин – гуд
Люди приходят сюда большими семьями, компаниями, парочками. С собой в корзинках они приносят продукты на ужин, некоторые при себе имеют даже газовые баллоны и готовят еду здесь же на площади.
Как же все-таки здорово, когда все организовано так дружелюбно к местным жителям и туристам. В такие моменты с грустью вспоминаю сквер у Казанского собора в моем родном Петербурге. Там скамеечек полно, а вот калитка к ним со стороны Невского проспекта закрыта. Действительно, ну а зачем делать удобно для людей?
Маленький островок Подмосковья в иранской пустыне и главное – без надоедливых мух и комаров.
По фото и не скажешь, что это Иран.
Изюминка и главная святыня Шираза, мавзолей Шах-е Чераг с шикарным зеркальным интерьером, последние пол-года (с конца 2016 года) вновь официально закрыт для иноверцев во все дни, хотя во внутренний двор зайти можно.
Как обидно! А ведь еще в августе 2016 мы заходили внутрь... Повезло значит. Гид даже сама предложила сделать пару фото интерьеров.
Через несколько метров лаз расширился, и мы оказались внутри гигантского каменного колодца, над которым, усыпав ночное небо, ярко сияли звёзды. И тишина... Я обалдела от этой красоты!
Завидую! А я читала перед поездкой про пещеру, но по рассказам создалось впечатление, что до сталактитов могут добраться только профессиональные спелеологи, а простым туристам показывают ничем не примечательный вход в пещеру и на этом все. А оказывается, такое классное место пропустили
На мою непередаваемую радость мы встретили здесь местного жителя — маленькую летучую мышку. Она оказалась непугливой, позволяла подойти почти вплотную, разглядывать себя и фотографировать.
Какая прелесть!
Что касается впечатлений от дюн, то отношение к увиденному будет зависеть исключительно от того, посещали ли Вы аналогичные ландшафты ранее.
Пожалуй. Мы с мужем никогда ничего подобного не видели, поэтому были в абсолютном восторге.
И не просто ходят, а ещё и целуются при встрече, – Конечно, это совсем не те шведские отношения, когда разукрашенные гомики бахаются в дёсны друг друга, но с непривычки первое время и меня это малость шокировало.
А мы один раз видели пару молодых парней идущих держась за руки. До сих пор думаю, что же это было? Кстати, в укромных уголках парков Шираза или Исфахана вполне можно случайно застать целующиеся парочки.
Европейские свадебные и вечерние «откровенные» платья в витринах магазинов.
Тоже удивило. Такого количества блесток и головокружительных шпилек я нигде не видела. Причем даже детские туфельки уже на каблуке. Еще раз спасибо за отличный рассказ!
Молодая пара из Испании, прибегнув к помощи глобальной сети, нашла в Иране Амира, профессионального гида по пустыне, который на полностью укомплектованной походным оборудованием Toyota Hilux организовывает поездки в сердце Калют.
Браво! Очень крутое повествование. А я ведь хотела воспользоваться полезностями из начала отчета и этим ограничиться с силу нехватки времени и необходимости искать инфу для подготовки своей позедки. Решила, правда, хотя бы начало прочесть и фотки глянуть, в итоге зацепило. Очень много интересного и нужного почерпнула для себя и своего плана. Спасибо!!
