Поэтому в названии отчета будем упирать на роман как любовное приключение, развлечение, от насущных проблем отвлечение, и новых впечатлений привлечение. Пусть память о путешествии не послужит средством созидания новой действительности, а просто греет нас в серые московские вечера.
Наш роман начался два года назад, когда мы в первый раз посетили Андалусию (Роман с Андалусией, май 2016), прибыв в Севилью на мадридском поезде и объехав провинцию против часовой стрелки. Первое свидание только усилило желание встретиться еще, и очень хорошо, что представилась такая возможность.
Как и в прошлый раз, поездка запланирована на майские, маршрут закольцован между Малагой, Кадисом, Хересом, Севильей и Кордовой, только уже в обратную сторону. Были взяты билеты Люфтганзой через Франкфурт до Малаги и обратно. Времени, как всегда, было мало, городов было напланировано много, в итоге многого не получилось, и многое увиделось на бегу, что не есть хорошо. Пора перестать жадничать, и делать перемещения менее торопливыми, хватит соревноваться в скорости с китайцами, они все равно догонят, охватят и растопчут.
Памятуя прошлый положительный опыт, билеты в севильский Алькасар и кордовское фламенко были куплены онлайн. Гостиницами занимался Букинг, не без мелких косяков, но об этом в ходе повествования. Машинка была забронирована на Ависе в Малаге, за последнюю разумную цену в 225 евро за шесть дней. В настоящее время Авис ощутимо задрал цены, раза в полтора, а в пунктах хорошего спроса, типа Венеции, и в два раза. Еще в Москве я недоумевал, бурлил и в конце концов позвонил в контору Ависа и спросил, чего делать поклонникам фирмы в новых ценовых условиях. Естественно, ответа у девицы не было, кроме совета караулить снижение цен на интересующей станции проката. Караулить – это не мое, посему ухожу в нишу ноунеймов, там хоть пока цены вменяемые. Маршруты по времени не планировались, поскольку были в общем известны еще по первой поездке.
На перелете до Франкфурта мы поневоле стали зрителями бенефиса нашего соседа, молодого парня, который присел в кресло уже с банкой пива в руке и с жадностью высосал ее содержимое. Когда банка заканчивалась, он бросал ее себе под ноги и доставал следующую: темное менялось на светлое с девичьим непостоянством, от пестрых ярлыков рябило в глазах. Выключиться из процесса наблюдения и сопереживания я не мог, все происходило в полуметре от моего носа, даже судоку не помогало. Влив в себя, по моим подсчетам, не меньше литра, он вежливо поинтересовался, куда мы направляемся, в ответ поведал, что летит в Штаты, после чего нам всем принесли завтрак. Откушав, наш артист приметил, что народ попивает люфтовский «Варштайнер» и, поймав стюардессу, запросил пива. Началась вторая серия, в ходе которой стюардесса таскала бутылки, пенное исчезало в соседе в том же взятом с начала полета темпе, ровном и быстром. Пустую тару он, не мудрствуя лукаво, засовывал в карман спинки переднего сиденья, сконструировав огромный охотничий патронташ. Наконец, темп снизился и сошел на нет. Гремя пустыми бутылками, солист полез в свой рюкзак, вытащил дорогой породистый ноутбук и пытался его открыть. Тут ему сопутствовала неудача, гаджет открываться не хотел. Сосед уже усталым зрением обревизовал аппарат, засовывая ногти в щель между створками и пытаясь открыть их как выдра устрицу. Но бук твердо стоял на своем, решив не поддаваться вторжению. Благоразумно прекратив попытки, сосед упаковал гаджет обратно, и, заметив мне, что судоку – это примитивно и вообще это не мой уровень, отбыл в направлении туалета. Над креслами витал густой пивной дух, пустые банки катались под ногами. Наконец, мы прилетели. Перед выходом из салона артист схватил рюкзак и с неожиданной для его состояния прытью, не прощаясь, рванул с места, оставив позади изрядную долю выходящих. Занавес.
Дальше перелет проходил уже без приключений, если не считать, что в аэропорту Малаги мы не обнаружили своего багажа. Все нормальные люди разобрали чемоданы и ушли, лента конвейера остановилась, где-то внизу клацнула закрывшаяся дверь и наступила тишина. Зашибись. Как знают многие, чувство не из самых приятных: надо переться в офис потерянного багажа, писать кучу безумных бумажек с описанием скорбного барахла, находящегося внутри пропажи, а потом еще раз приезжать в аэропорт для встречи нашедшегося чемодана, и это в случае его находки, лучше не придумаешь. Когда у двери офиса мы увидели еще несколько русских с нашего рейса без багажа, то первая мысль была о том, что в Домодедово чего-то накосячили. Потом каким-то наитием я вернулся к ленте и на экране над конвейером прочел мелким шрифтом, что все не-ЕС граждане для встречи барахла должны пройти в зал номер такой-то для обретения радости. Утянув с собой грустных попутчиков, мы с женой прошли в искомый зал, где в углу валялся наш чемодан в окружении таких же бедолаг, которых судьба закинула к не-ЕС хозяевам. Рядом стояла девица в таможенной форме и вопросительно глядела на нас. Разобрав баулы, мы машинально зачем-то поблагодарили ее и потянулись на улицу. Как говорится, прилетающим в Малагу – на заметку.
Все это заняло много времени, и пока мы доехали на автобусе до центра города, пока докатили чемодан до гостиницы, пока заселились, наступил вечер. А мы еще хотели совершить вечернюю прогулку, где там. Времени хватило только на то, чтобы добежать до еще не закрывшегося в субботу супермаркета и вернуться в гостиницу. Из окна открылся вид на плоские крыши с дохлыми голубями и на желто подсвеченный малагский катедраль, над колокольней которого в сумеречном фиолетовом небе мерцала первая вечерняя звезда. Спокойной ночи.
Малага прекрасна даже без Пикассо.
Михас. Белый городок, грустные ослики и орехи в карамели.
Херес де ла Фронтера, шапочное знакомство.
Ла Картуха, увядающая аристократка.
Кадис. Солнце и океанский ветер.
Севилья. Графиня Лебриха, барышня-археолог. Алькасар, венценосный мальчик и родовой грех. Архив Индий, лиса и виноград.
Кармона, город у дороги.
Кордова, даже цветы танцуют фламенко.
Малага прекрасна даже без Пикассо.
Первым утренним делом – нос в сводку погоды: с утра – облачка, в обед – тепло и солнце, утеха фотографа. Завтрак туриста прямо в номере, выискивание нужной одежды в чемодане, на столике раскаленная плойка, мытье стаканов, сбор мусора и куча милых бессмысленных вопросов: «Как пойдем-то?», «Деньги не забыл?», «Че паспорт с собой не берешь?» и «Конфетку хочешь?». На ресепшене – «Ола, ола!» и дежурная улыбка. На узких улицах группы туристов стекаются к воскресному катедралю, в котором, судя по звукам органа, вовсю идет месса. Редкий случай, живем прямо в ста метрах от собора и Алькасабы, поэтому погружение в атмосферу происходит сразу, как в воду с обрыва.
Вид на кафедральный собор Малаги с востока.
Снаружи собор огромен и мощен. Как всегда в Испании, из-за близкого соседства окружающих домов он виден фрагментарно, как открытка в рамке, и взору открывается нехотя, по ходу движения. Построен традиционно, на фундаменте разрушенной мечети, с огромной округлой алтарной апсидой. В его облике смешались все архитектурные стили, бывшие модными в долгий период его строительства. Бросается в глаза мощный тяжелый «первый этаж» и более легкая игривая надстройка. Единым архитектурным ансамблем храм никак не воспринимается, эклектичное нагромождение стилей один на другой. Опять же схожая судьба со многими европейскими кафедральными соборами – на вторую колокольню не хватило средств, за что получил прозвище «Одноручка».
Необычные круглые башни-контрфорсы.
Врата цепей.
Входим в собор через «Врата цепей», обрамленные для устойчивости двумя круглыми башнями-контрфорсами, на воротах развевается стяг по случаю епископской мессы. Также по случаю мессы вход в собор бесплатный, а вообще-то берут 6 евро с лица за вход плюс посещение епископского дворца, расположенного у парадного входа в катедраль. Это, конечно, плюс, а в минусе – больше половины собора, а это алтарь, хоры и внутренний сектор с молящимися прихожанами огорожены и блокированы толпами зевак-путешественников.
Своды потолка выполнены в виде группы плоских резных куполов, смотрится замечательно.
У алтаря – сам епископ, грустный усталый старик в белом облачении и тиаре, восседающий на кресле и в нужных местах службы восклицающий в микрофон и негромко поющий надтреснутым голосом. В качестве пономаря выступает монахиня, вычитывающая служебник ясным дискантом.
Орган внезапно изливает на прихожан волны мощной гармонии, наполняя пространство до высоченного потолка и заставляя притихнуть суетящихся туристов. Своды храма огромны и высоки, их подпирают великолепные коринфские колонны, уходящие строго вертикально вверх, к резному каменному своду, затянутому сеткой, дабы уставшая лепнина не прибила бы кого-нибудь невзначай.
Высокие тройные окна со смонтированными в них витражами освещают верх, и свет так и остается у потолка, не желая спускаться вниз, в прохладный полумрак, который тщетно пытаются разогнать электрические люстры на стенах.
Уходим направо в свободное пространство рассматривать ретабло и статуи. Кстати, статуи изготовлены из мрамора каменоломен Михаса, расположенного неподалеку городка в горах, куда нам еще предстоит поехать. Испанцы почему-то называют этот мрамор «водяным камнем». В нишах по ходу движения – статуи Иоанна Предтечи, Марии Магдалины и скульптурная группа Пьеты: Богородица, тело Христа у ее ног, причем рука Иисуса почти касается огромной берцовой кости, лежащей рядом. Долго я ломал голову над ее ролью и происхождением, но бесполезно, чтобы она могла означать?
Шикарные одежды Марии Магдалины в ее время стоили целое состояние, что никак не соответствовало ее социальному положению
В углублениях внешних стен устроены капеллы, их много, все оснащены либо ретабло, либо увешаны картинами на новозаветные сюжеты, одна из них – Усекновение главы ап. Павла, огромное полотно с обезглавленным апостолом, прикованным к столбу, голова находится поодаль и от нее исходит свечение, заставившее замереть многочисленных зрителей казни, одетых в римские тоги и увенчанных хлипкими лавровыми веночками.
Взято на сайте собора.
Капелла Соградо Корасон
Капелла Св. Себастьяна
В храме находится статуя девы Марии, которая пребывала во всех походах Католических королей и была передана в дар городу королевой Изабеллой после его освобождения от мавров. Пожалуй, это самая знаменитая статуя храма, по обе стороны от нее – изваяния коленопреклоненных венценосцев, Фердинанда и Изабеллы.
Все ретабло богаты, помпезны и торжественны, разделены, подобно православным иконостасам на ярусы, в которых помещены либо статуи, либо изображения святых.
Выходим из собора на свет, в многоязыкую толпу и огибаем храм с запада.
Нам открывается вид на колокольню, парадный вход и небольшую площадь перед ним, одной стороной которой служит епископский дворец.
Основной вход в собор.
Вход в него тоже сегодня бесплатный, мелочь, а приятно. Оставив по требованию охраны рюкзаки в небольшой камере хранения, идем любопытствовать на жилье епископа, пока он служит мессу. Дворец и вправду похож на оный, без прикрас. Строительство огромного трехэтажного дворца завершено в середине XVIII века, он признан шедевром архитектуры Малаги. Вход выстроен в виде церковного алтаря в стиле барокко, внутри – несколько патио разного вида и оформления.
Центральный дворик связан дорической колоннадой, его стены облицованы керамическими изразцами с бытовыми сценками Средневековья.
Что-то между виолончелью и контрабасом, вдобавок с четырьмя эфами.
Командир уверенно командует радостными подчиненными, военная идиллия…
Во дворике все по-монашески лаконично…
… и по-испански празднично.
Во дворце развернут музей Духовного искусства, куда собраны все подарки, преподнесенные в дар малагским епископам. В основном это статуи Христа и святых, вырезанных из древесины, а затем покрытых толстым слоем грунта и раскрашенных, по-умному это называется «полихромное дерево». Смотрится просто, ярко и убедительно.
Интересно, что такие искушенные в изобразительном искусстве испанцы так по-детски наивно передают страдания святых.
Очень необычное изображение претворения плоти и крови Христа в хлеб и вино причастия.
При виде статуи евангелиста со Святым Духом в виде голубя на плече спрашиваю жену, что означает голубь и тут же получаю ответ: «Как что? Это голубь мира!» Наверное, где еще и появиться этому голубю, если не на родине Пикассо?
Св. Франциск Ассизский в изможденном виде и скорбных думах.
Музейчик маленький и, по случаю хорошей погоды, немноголюдный. Больших художественных откровений вы тут не найдете, при дефиците времени можно вполне обойтись внешним осмотром дворца.
