У этого отзыва есть приквел Последняя «Атлантическая Одиссея»: Тристан-да-Кунья и окрестности.
И пришёл с грозой военной
Трёхнедельный удалец —
И рукою дерзновенной
Хвать за вражеский венец.
Но улыбкой роковою
Русский витязь отвечал;
Посмотрел — тряхнул главою…
Ахнул дерзкий — и упал!
Но упал он в дальнем море
На неведомый гранит,
Там, где буря на просторе
Над пучиною шумит.
М.Ю.Лермонтов. Два великана
Вот этот неведомый гранит – это как раз он, остров Святой Елены. Лермонтовская аллегория про Отечественную войну 1812 года была в памяти с детства. А вот в возрасте много более зрелом довелось на сей гранит ступить.
Не сказать, чтобы остров Святой Елены был совсем обделен вниманием на этом форуме, несколько отзывов по нему наличествуют. Однако же за последний год эта территория переживает эпоху перемен – прежде доступный только морским путем остров теперь досягаем гораздо быстрее – авиатранспортом. И, как представляется, многое на нем стремительно меняется. А потому этот отчет постараюсь сделать максимально подробным и иллюстрированным.
Конечная точка океанского маршрута
Общая фабула моего длительного путешествия, вместившего в себя и кусочек Парагвая, и поход к Антарктическому полуострову с последующим посещением островов Южной Атлантики, и осмотр Кейптауна и стандартную программу посещения водопада Виктория и нацпарка Чобе, изложена в предыдущей части моего опуса, к коему и отсылаю читателя Последняя «Атлантическая Одиссея»: Тристан-да-Кунья и окрестности.
Повторюcь только, что Святая Елена по не очень зависящим от меня причинам стала конечным пунктом моей круизной программы (сам корабль Plancius отправился дальше, к островам Вознесения и Зеленого мыса). То есть мое появление на острове было привычным – на корабле, а вот отправление осуществлялось относительно новым способом, самолетом южноафриканского дискаунтера AirLimk, единственного перевозчика на остров. Но о перелетах и аэропорте Святой Елены у меня еще будет повод поговорить позже, а пока пойду по хронологии.
Хотя описание круизных дней напрямую и не входит в тему отчета, все же посвящу несколько абзацев переходу от описанных прежде островов Тристан-да-Кунья до конечной точки моего морского маршрута. Эти 4 последних для меня в круизе дня прошли спокойно – море не шалило, небо было чистым, позволяя наблюдать утром рассвет, вечером – закат, а ночью – роскошную звездную россыпь, включая Млечный путь, который, как известно в Южном полушарии гораздо более ярок.
Изменилась и погода, практически сразу на следующий день после Тристан-да-Куньи потеплело градусов до 25-26, пахнуло уже позабытым за время антарктического вояжа летом.
Теплые воды, однако, не очень способствовали биоразнообразию – и птиц стало поменьше и «крупняк» из морских зверей не особо появлялся. Зато появились летучие рыбы, произведшие на меня неожиданное впечатление – их полеты оказались не фигуральными, как я представлял себе, а вполне реальными – по несколько десятков метров! И сами рыбы оказались необычными – практически прозрачными.
И только за день до прибытия однообразие окружающей водной глади нарушила целая стая морских млекопитающих двойной идентификации: по-русски это черные дельфины они же гринды; а вот по-английски это киты – pilot whales. Было их до десятка и свой хоровод вокруг судна они продолжали долго, часа полтора, то и дело демонстрируя свои изогнутые как крюки спинные плавники и пузатые головы.
Из двух видов гринд (будем называть их по-русски) нам встретилась короткоплавниковая, предпочитающая теплые тропические воды. Как пишут, эти киты/дельфины одни из немногих среди млекопитающих, у самок которых жизненный цикл продолжается и послу утраты способности к зачатию. Так сказать, доживают до пенсионного возраста.
И вот, наконец, после слегка утомившего месячного океанского путешествия, прибываем к его конечной точке. Накануне, памятуя о треволнениях высадки на Тристан-да-Кунье, поинтересовался у капитана – не случится ли таких же проблем и на Святой Елене, но тот сказал, что на острове всегда хорошая погода. Как оказалось, для судна да, а для самолета как раз не всегда.
В общем, утром пятого дни пути от Тристана мы прибыли к острову Святой Елены. Сначала прошли вдоль его западного берега, а затем встали на рейде административного центра острова, Джеймстауна.
Было видно, что жилые дома не ограничиваются низменной расщелиной между горами, а карабкаются на окрестные холмы. Глазу, привыкшему за несколько недель с момента отхода от Ушуайи, максимум, к одиночным домикам, остров Святой Елены показался весьма урбанизированным. Хотя, на самом деле, тут живет менее 5 тысяч человек.
Мы уже начали привыкать за время круиза к «встречам» и «проводам» нашего корабля морским зверьем. И остров Святой Елены не оказался исключением – на сей раз ответственным за «гостеприимство» оказался кит, породу которого я так и забыл выяснить.
Разные формальности по оформлению прихода судна продолжались около двух часов. В одной из них я принял личное участие – представители пограничной службы лично – в присутствии капитана - собеседовали с каждым из пассажиров, которые заканчивали круиз на острове Святой Елены. Таковых, включая меня, оказалось четверо – остальные, европейцы, сходили из-за желания сэкономить время. С трудом нашел у себя на планшете необходимую для высадки обычную (не круизную) медицинскую страховку, но разговор в целом оказался очень доброжелательным. Мне поставили штамп в паспорт и разрешили сойти с судна. Как и в случае Тристан-да-Куньи, несмотря на зафиксированное в официальных документах наличие платежа за прибытие, с меня никаких денег специально не брали. Но, может быть, этот сбор включен в стоимость круиза?
Пока мы разбирались с пограничницами (таможенная служба замечена не была) началась высадка пассажиров на долгожданный твердый берег. На сей раз первым мне стать не удалось, но я и не очень спешил – сомнений, что удастся высадиться не было, да и времени на острове в моем распоряжении было больше, чем у моих спутников по круизу.
Планы на Святую Елену
По плану нашего круиза Plancius должен был оставаться у берегов острова два с половиной дня – день прихода, следующий день и на третий в районе обеда отчалить. По счастливому совпадению, еще через день после ухода судна по расписанию на Святую Елену должен был прилететь рейсовый самолет. Почему по счастливому? Потому как, как правило, самолет посещает остров раз в неделю. Только день предполагаемого ожидания – это, безусловно, удача. Конечно, будь мой маршрут не столь продолжительным, возможно, мне бы захотелось остаться на острове чуть подольше, но тут была иная ситуация.
Из трех ночей, которые я по графику должен был провести на острове, две я планировал проводить на корабле, в привычной каюте, а одну, после ухода судна, на берегу. Попытка найти вариант размещения на Booking.com не привела к успеху. Поэтому через компанию, у которой я покупал круиз, был забронирован отель The Consulate, по отзывам лучшее место размещения в Джеймстауне. Цена была немаленькая – 165 фунтов, при том что «на стойке» это всего 135 фунтов. То есть 30 фунтов берут за предварительное бронирование. Правда, в реальности избытка гостей в отеле замечено не было, и один из моих спутников с корабля спокойно заселился в отель по прибытию на остров.
Поскольку у меня образовывалось 3 дня на острове, нужно было задуматься об экскурсионной программе. Набор активностей здесь был куда как более широкий, чем на Тристан-да-Кунье и на все попасть было невозможно, надо было выбирать.
Обзорка по острову была включена в круиз изначально. При этом пассажиры были поделены на две группы, отправлявшиеся во второй день и в день отплытия. Мне, с учетом других экскурсий, пришлось поменяться со второго дня на третий.
Еще полдня были заняты «необщим» развлечением – дайвингом. Его инициировал главный кок корабля – немец по национальности. Помимо меня и его нашлось еще двое желающих, и после долгих переговоров стало понятно, что погружение состоится после обеда второго дня.
Оставалось заполнить две пустые клеточки – вторую половину первого дня и первую половину второго. И как-то неожиданно получилось, что я выбрал две экскурсии в стиле «бёрдвотчинг», но не из-за птиц, а из-за возможности побывать в относительно отдаленных частях острова Святой Елены. В итоге в день прибытия в план попала морская прогулка к птичьим базарам, а на следующий я записался на наблюдение за главным эндемиком Святой Елены – птицей пастушок (другой перевод – зуёк Святой Елены), а по-английски wirebird. В первом случае меня прельстила возможность пройти вдоль берегов острова, во втором – возможность посетить плато Дедвуд, где этот пастушок, он же зуёк, и гнездится.
В графике в итоге не оказалось ни одной экскурсии к фортификационным сооружениям Святой Елены, хотя обычно именно рукотворные достопримечательности у меня на первом месте. Но я рассудил, что в запасе у меня, в отличие от отбывающих пассажиров Plancius’a, дополнительные полдня, и к какому-нибудь форту точно доберусь самостоятельно.
Святая Елена – маленький остров
Именно так называется известная книга популярного писателя русского Зарубежья Марка Алданова, повествующая о жизни Наполеона на острове глазами русского представителя при нем. Кстати, у читателя моего отзыва уже мог возникнуть вопрос – а что же, уже несколько страниц, а о Наполеоне ни слова кроме туманно-аллегорического эпиграфа. Но так вышло, что наполеоновская тема прошла в моем пребывании на острове как-то «по касательной». Да и не живет остров этой темой, как это ни парадоксально. И в истории и в современности у него совсем другие интересы и ориентиры. Но, конечно, «обязательная программа» с посещением дома в Лонгвуде и опустевшей могилы отставного императора, была выполнена.
Не намереваясь писать энциклопедию острова или островной жизни, приведу все же некоторое количество сведений общего характера. Остров действительно небольшой – всего 122 квадратных километра, 16 на 8. Чуть меньше Находки, чуть больше Череповца, если мерить на отечественные города. В 10 раз меньше Южной Георгии, посещенной в этом путешествии, в 2 раза курильского Шикотана и на четверть больше острова Русский во Владивостоке - если мерить на острова.
Удален ото всего, до африканского материка – 1950 км, до острова Вознесения – 1300 км, до уже посещенного Тристан-Да-Куньи – 2430 км. Упреждая вопросы, отмечу, что по классификации ООН остров относится к Западной Африке, хотя в жизни очень слабо с ней ассоциируется. Разве что заметным количеством мулатов.
Находится совсем близко к экватору – 15-й градус южной широты и в самом начале западной долготы (5 градусов). Часовой пояс, соответственно, гринвичский. Климат тропический, но сильно смягченный окружающими водами. Годовые колебания температур невелики, в среднем она оставляет около 25 градусов на побережье, и на несколько градусов ниже на возвышенных местах, которые составляют большую часть острова. Очень сильно различается и влажность этих территорий – в 5-6 раз, что очень почувствовалось в ходе пребывания на острове.
Остров вулканический (последнее извержения состоялось 7 миллионов лет назад) и лишен кораллового рифа. Рядом нет соседних островов или островков, только прибрежные скалы. Удаленность от суши сформировала своеобразную экосферу с множеством эндемиков, которая, однако, была сильно прорежена человеческим присутствием. Сейчас привезенные образцы флоры и фауны абсолютно доминируют.
Берега очень обрывисты и живописны. Высокий рельеф прорезан водными потоками, образуя глубокие долины, из которых пригодны для застройки только три – столичный Джеймстаун, соседняя бухта Rupert’s Bay и противолежащая Sandy Bay. Срединную территорию острова занимает довольно расчлененное плато высотой от 200 (высота прямо над берегом) до 600 метров. Самый высокая точка– Диана пик, 818 метров, легко достижимая пешком.
Люди живут в основном внутри, на возвышенной части острова, где менее жарко и более влажно. Прибрежная зона выглядит сухой каменистой пустыней, тогда как возвышенные части зеленые и полны жизни – сказывается разница в количестве выпадающих осадков.
Население – всего около 4500 человек. При этом она испытывает серьезные колебания – с 1998 по 2008 год число жителей сократилось на 800 человек, но сейчас опять начало расти. Самый многолюдный поселок – Half Hollow Tree, возвышающийся на обрыве над Джеймстауном. Сам административный центр всего лишь четвертый по населению на острове.
На карте обозначены все основные населенные зоны – столица Джеймстаун, нависающий над ним Half Tree Hollow, Лонгвуд с одноименным домом Наполеона и другие. Если приглядеться или увеличить масштаб, видны и все достопримечательности. Интересно, что цвета, коими обозначены на карте высоты, соответствуют природным условиям острова – желто-коричневый цвет прибрежных низменностей сменяется все более интенсивным зеленым для возвышенных мест. На стандартных картах, как известно, все наоборот – зелеными изображают как раз низменности.
Населенные пункты острова связаны хорошей асфальтовой дорогой. А что касается обрывистых берегов и долин, то Святая Елена – это царство хайкинга/трекинга. Тут до двух десятков пеших маршрутов разной степени сложности, наиболее распространенные из которых – спуск вниз по долине с высоты порядка 500 метров и обратный подъем вверх, а также прогулки по узеньким тропам вдоль обрывистого берега.
На острове наличествуют общественный транспорт – даже несколько маршрутов, но ходит он нечасто – примерно три раз в день, а по некоторым маршрутом примерно два раза в неделю. Специальный маршрут существует для поездок в аэропорт – его расписание привязано к графику авиарейсов. Актуальное расписание можно получить в туристическом центре, расположенном на центральной площади Джеймстауна, здесь же находится и остановка автобусов.
Открыт остров был в 1502 году галисийцем Жуаном да Нова, причем на обратном пути из Индии. Случилось это 21 мая, в день святой равноапостольной царицы Елены Константинопольской, матери римского императора Константина, сделавшего христианство государственной религией. Любопытно, что в английской традиции еще с раннего средневековья есть апокрифическая версия британского происхождения святой Елены. Так что, возможно, последующая принадлежность острова Великобритании была предопределена еще при названии...
Надо сказать, что существует альтернативная версия, что на самом деле описанный да Новой остров был вовсе не Святой Еленой, а Тристан-да-Куньей, а на самом деле его открыл двоюродный брат Васко де Гамы Эстеван в 1503 году.
Португальцы основали на острове непостоянную базу, использовавшуюся во время плаваний их кораблей в Индии вокруг южной оконечности Африки. Этот пункт был обнаружен знаменитым Фрэнсисом Дрейком во время его кругосветного плавания в 1577-1580 годах и стал известен другим британским морякам, которые охотились в здешних водах на португальские суда, идущие в Индию.
В результате этих набегов испанцы и португальцы перенесли свои промежуточные базы на африканские берега, а остров в 1633 году объявили своей собственностью голландцы. Однако их интерес к острову Святой Елены ослаб после основания голландской колонии на Мысе Доброй надежды.
Англичане в лице Ост-Индской компании пришли на остров в 1657 году по привилегии Оливера Кромвеля, подтвержденной после реставрации английской монархии в 1660 году. Построенный несколькими годами ранее форт был переименован в честь Джеймса, герцога Йоркского и будущего короля, известного у нас почему-то по имени Яков II.
В 1673 году Голландская Ост-Индская компания на два месяца захватила контроль над островом, но вскоре англичане вернули его себе. В 1676 году сюда прибыл знаменитый астроном Эдмунд Галлей, построивший обсерваторию для изучения южного неба. Как известно, именно он дал названия очень многим созвездиям, прежде всего неба Южного полушария. А на карте Святой Елены появилась гора Галлея, нареченная в его честь.
Усиленная эксплуатация ограниченных ресурсов Святой Елены привела к негативным экологическим последствиям – в частности, обезлесению и эрозии почв, вследствие чего в 1715 году даже встал вопрос о переселении колонистов на Маврикий. Но в итоге обошлось, колония продолжила свое существование и к концу 18-го века достигла определенного процветания.
Новую эпоху для острова, безусловно, открыла ссылка Наполеона, который прибыл сюда в октябре 1815 года и умер в мае 1821 года. Сейчас распространена версия о том, что экс-император был отравлен, но не заключившими его на острове англичанами, а французами-роялистами. Не буду подробно описывать обсуждения этой темы, их легко найти в интернете. Отмечу только, что Наполеон явился не на пустое место, остров Святой Елены был довольно неплохо обустроен и до его прибытия, в отличие, например, от Тристан-да-Куньи и острова Вознесения, который фактически получили свое развитие именно как форпосты по защите острова Святой Елены от возможных операций по вызволению узурпатора с юга и севера соответственно.
В 1833 году Остров Святой Елены переходит из-под контроля Ост-Индской компании в руки английской короны. Чуть позже, в 1840-ых здесь базировались английские суда, препятствовавшие работорговле на Атлантике. Открытие Суэцкого канала сильно подорвало экономическое значение острова, однако не свело его совсем на нет.
В 1900-1901 остров Святой Елены вновь стал местом заключения и ссылки – свыше 600 буров после англо-бурской войны были перемещены сюда. Эта эпоха оставила на острове следы в виде так называемого бурского кэмпа и бурского же кладбища. Содержали здесь и зулусских пленников. К этому периоду относится максимальная численность населения – свыше 9000 человек.
XX век местные жители прожили без особых потрясений, пока в 1981 году Маргарет Тэтчер не изменила статус колонии (как и прочих аналогичных образований) на Британскую зависимую территорию. Эта перемена несла жителям острова большие неудобства – они потеряли статус полноправных граждан Великобритании. И только в 2002 году случились новые преобразования – уже к лучшему. Жителям острова Святой Елены вернули полноправное гражданство Великобритании, а статус зависимой территории переменился на «заморскую территорию». Этот момент очень важен для местных жителей, и в честь возвращения старых прав водружена памятная доска в местной церкви.
С 2009 года заморская территория включает названия всех входящих в нее островов – Святой Елены, Вознесения и Тристан-да-Кунья, но ее администрация продолжает находиться в Джеймстауне. Главой органов управления является английский губернатор, который непосредственно руководит деятельностью Законодательного и Исполнительного советов (структуры местного самоуправления).
Заморская территория имеет собственные деньги – монеты с изображением животных и купюры. На острове они ходят параллельно с обычными британскими, но прочих территориях бывшей империи ими расплатиться нельзя.
Новая эпоха для острова началась с открытия аэропорта в 2016 года, и для этого отдаленного клочка суши это имеет не меньшее историческое значение, чем ссылка Наполеона.
Как мне пригодился «самый бесполезный аэропорт мира»
Раньше все было просто – добраться до острова Святой Елены можно было только морским путем. И обычно это осуществлялось при помощи одноименного британского почтового судна RMS St.Helena.
Судно с 1990 года дважды в год совершало регулярные рейсы из Англии к острову (время в пути 2 недели) с остановками в испанском Виго, на Тенерифе и острове Вознесения. После прибытия из метрополии оно направлялось в Кейптаун, а затем примерно полтора месяца курсировало от острова Святой Елены до острова Вознесения и до Кейптауна (5 дней) в челночном режиме, иногда посещая и намибийский Уолфиш-Бэй.
Максимальное число пассажиров – 130. Стоимость путешествия (место в каюте самой дешевой категории «С») составляло: от Лондона около 600 фунтов в одну сторону, а до Кейптауна около 300 фунтов. Дешевле всего обходился двухдневный путь до острова Вознесения – 250 фунтов.
Этот корабль был для острова не просто средством сообщения, а своеобразной связующей нитью между затерянным в океане острове и остальным миром. Недаром, экипаж и пассажиры RMS St.Helens даже учитывались в качестве жителей при переписях населения острова. Строения форта Munsens украшены заметной издалека надписью «Добро пожаловать, RMS St.Helena!». А в местном музее экспозиция о судне занимает почетное место.
Разговоры о строительстве на острове Святой Елены аэропорта шли, начиная с 2005 года. До этого у островитян, в принципе, была возможность добраться до большой земли на самолете – но для этого было нужно было на том же RMS проделать двухдневный путь до острова Вознесения и какое-то время ожидать отправки с местной военной базы самолета ВВС в метрополию (но количество мест для гражданских было ограничено). Ну или через Кейптаун. НО столица заморской территории, должно быть, по статусу требовала собственного аэродрома.
Первоначально аэропорт планировалось запустить еще в 2010 году, но начавшийся мировой экономический кризис привел к заморозке объекта. В 2011 году контракт на строительство был подписан с новым, южноафриканским подрядчиком. В 2015 году стройка, поглотившая 295 миллионов бюджетных фунтов стерлингов, успешно завершилась.
15 сентября того же года аэропорт принял первый самолет – турбовинтовой Beechcraft King Air, максимальной вместимостью до 10 пассажиров. С мая 2016 года (то есть примерно в о время, когда я примеривался к этому экспедиционному круизу) планировалось начать регулярное авиасообщение с Йоханнесбургом силами авиакомпании Comair.
Однако после первого тестового полёта Boeing=737, предполагавшегося к эксплуатации на данной линии, стало очевидно, что из-за постоянно присутствующего сдвига ветра авиарейсы в запланированном виде небезопасны и запуск авиасообщения был отложен на неопределённый срок.
Сложившаяся ситуация вызвала град насмешек и разбирательств, породив в отношении аэропорта Святой Елены мем «самый бесполезный аэропорт в мире». Его с радостью подхватили и в России, интерпретируя в духе «ну вот, не только у нас умеют закапывать в землю немалые деньги, англичане тоже постарались». Но, если для авторов эти рассуждения были отвлеченным морализаторством, то для меня этот вопрос обретал вполне практическое значение – ибо именно от этоого зависела сама конфигурация моего уже оплаченного путешествия.
Однако к осени 2017 года ситуация приобрела черты большей определенности. Новым оператором маршрута стала Airlink, бюджетная дочка основной южноафриканской авиакомпании SAA. После ряда тестовых полетов был определен оптимальный тип воздушного судна - Embraer ERJ-190. Первый регулярный рейс прибыл на остров Святой Елены 14 октября 2017 года.
Первоначально рейс выполнялся с часовой промежуточной посадкой в намибийском Виндхуке, чтобы было удобно – поскольку существовала возможность улететь оттуда и в Йоханнесбург и в Кейптаун. Именно такой билет я и купил в конце 2017 года. Причем посадка мотивировалась необходимостью дозаправки относительно небольшого «Эмбрайера», летящего на солдиное для себя расстояние.
Но вскоре в графике произошли изменения, и остался только прямой маршрут в Йоханнесбург. Письмо об этом я получил заранее, но как-то его пропустил или не разобрался в его содержании. И смысл его дошел до меня только уже в Ушуайе, между двумя походами Plancius’a. Тут могу казать только добрые слова про onetwotrip, через который я покупал билет. Они быстро поменяли билет без каких-либо дополнительных расходов.
И Airlink тоже, который прислал письмо с предложением обеспечить бесплатную ночевку в Йоханнесбурге в транзитном отеле. Увы, прочел я это письмо только в Джеймстауне, уже забронировав через Booking.com отель самостоятельно. Это несколько нарушало мои экскурсионные планы в Кейптауне, ведь вместо позднего вечера я должен был прибыть утром следующего дня, но, поскольку, тур был индивидуальный, то это не выглядело имеющим критическое значение.
Самолет летает, как правило, раз в неделю, по субботам. Однако каждую последнюю субботу месяца он не летит сразу обратно в Кейптаун, а выполняет в чартерный рейс до острова Вознесения и обратно, возвращаясь в ЮАР на следующий день, в воскресенье. Таким образом, раз в месяц возникает возможность посетить остров Святой Елены на сутки, тогда как в оставшееся время - это, минимум, неделя. И этой возможностью с удовольствием пользуются различные британские официальные лица, посещая остров. Так за пару недель до нас остров Святой Елены в таком режиме посетил депутата парламента и главный лоббист строительства аэропорта, которому устроили торжественное чествование.
Продолжительность. прямого перелета – порядка 5 часов. Билеты в одну сторону я покупал примерно за 500 долларов, это цена за несколько месяцев. В салоне 76 пассажирских мест, в том числе 6 составляют бизнес-класс.
Как я прочитал в местном ежемесячнике Sentinel, в целом рейсы выполняются регулярно и до нашего прибытия на остров была только одна задержка. Но не всегда благоприятная статистика относится именно к тебе…
Появление такого оперативного и частого – по сравнению с единственным регулярным судном – средства сообщения с материком на глазах меняет образ жизни острова Святой Елены. И дело не только в росте туристической сферы, которую видно невооруженным глазом. Речь идет уже и отказ вещах как значительные девелоперские проекты. Например, запланировано строительство в течение 5 лет сразу 200 домов лакшери-серии стоимостью от 500 тысяч фунтов каждый. Пилотный дом уже сооружен и готовится выполнять функцию эколоджа. И это только один из примеров, пусть и самый впечатляющий. Очевидно, что это жилье рассчитано не на местных жителей, в основном небогатых.
А что же с RMC St.Helena? Увы, пути этого символ острова Святой Елены с самим островом разошлись. Свой последний рейс корабль совершил в феврале 2018 года, за два месяца до нашего посещения острова. А за пару дней до нашего прибытия корабль уже был продан в новые руки. И тут же получил новое имя «Таити», да и миссию поменял – теперь он будет служить плавучим арсеналом в Оманском заливе для снабжения вооружением судов, проходящих зону рискованного мореплавания (берега Сомали и соседние), в целях обеспечения их безопасности.
А над Джеймстауном появилась вот такая прощальная надпись.
Но пора, наверное, переходить от сведений общего характера к личным впечатлениям о посещении этого необычного места.
День первый до обеда: первое знакомство с Джеймстауном
Итак, окончив пограничные формальности, одним из последних зодиаков я отправился на берег. Расписание их курсирования было все дни пребывания постоянным – через час с прицелом на экскурсии утром, так же вечером и в районе обеда, чтобы пассажиры могли вернуться и поесть в корабельной столовой, а в остальное время – раз в полтора-два часа.
Слева по ходу движения зодиака выделяется внушительный форт Mundens.
Залив Джеймса переполнена яхтами и лодочками, многие из последних явно имеют рыболовное назначение.
Причаливаем к так называемым ступеням Джеймстауна, которые служат не только для причаливания, но и местом для купания. Остров Святой Елены – место совсем не пляжное, маленькие пятачки песка или гальки, как правило, находятся в труднодоступных местах, да и прибой в таких местах довольно внушительный. А здесь искупаться можно более или менее безопасно. Есть здесь и лесенка для входа в воду – как в обычном бассейне.
Над ступенями стоят большие металлические стойки, к которым привешены внушительные канаты, за которые можно держаться при выгрузке с лодки или при подъеме из воды во время купания. Прибойные волны бывают довольно большими, перехлестывая спускающиеся к воде ступени, и иногда причаливание и выход на берег бывают довольно непростыми.
Если смотреть лицом на пристань, то слева она прижата к скалам, а справа, на некотором возвышении, находится небольшая зона для ожидания и релакса, ну и для перекура ее тоже используют.
Двигаясь к центру Джеймстауна, проходишь мимо череды одноэтажных домиков складского и иного хозяйственного назначения. На одном из них была вывеска дайв-центра. Как позже оказалось, именно с ним мы и запланировали нырять.
На выходе из порта есть контрольно-пропускной пункт, но ни разу никаких попыток что-то проверить обнаружено не было. А вот за тем, чтобы высадившиеся двигались по тротуару, следят довольно внимательно.
За территорией порта дорога поворачивает направо, расширяется и превращается в набережную. Первым солидным зданием здесь стоит таможня, украшенная башенкой с часами.
Сразу за ним начинаются укрепления, декорированные старинными пушками. Ров отделяет набережную от оборонительной стены бывшего форта. Через него перекинуто несколько мостиков. Один из них ведет к находящемуся прямо под крепостью плавательном бассейну, в котором местные жители в основном и купаются. Длина его довольно редкого размера – 33 метра. Работает это заведение с 10 до 18 часов, стоимость посещения точно не помню, но что-то в районе фунта. Я все время обирался его посетить, но так и не нашел времени.
Следующий мостик ведет к воротам внутрь Джеймстауна. С внешней стороны, они украшены гербом заморской территории.
Направо набережная продолжается до ближайшего утеса. Тут расположен кенотаф в честь погибших в первой и второй мировой войнах.
За ним – кафе, как говорят, с лучшим в Джеймстауне кофе. Но попасть мне в него так не удалось, работает оно только до 17.00 вечера, а это время у меня всегда было занято. За ним просматривается одна из главных достопримечательностей городка – лестница Якова.
Минуя ворота, рядом с которыми прямо в стене расположен киоск с фастфудом, оказываюсь у входа в замок. В нем расположены административные учреждения. К сожалению, хорошего ракурса для его фотографии не найти, так что пришлось ограничиться съемкой ведущих к нему ворот.
Тут же в стене приоткрыты исторические камни, сохранившиеся с момента его закладки.
Далее по этой стороне главной улицы, которая так и называется Main Street, расположено длинное приземистое здание суда, также украшенное старинной пушкой.
С правой стороны, чуть в глубине – здание полиции.
И тут же – местная тюрьма.
Чуть дальше – главная на острове англиканская церковь Святого Джеймса, украшенная часами. Но сюда я зайду позже.
А пока захожу в расположенный по левой стороне улицы городской сад. Тут зелено – старые высоченные деревья, клумбы. Мои товарищи по круизу, как и положено бёрдвотчерам, начинают фотографировать поющих в листве птичек. Но тут есть не только пернатые – в городском саду стоит большой памятник, посвященный английскому кораблю, боровшемуся с работорговлей в окрестных морях в 1840-ые годы.
Здесь же в саду расположено лучшее кафе Джеймстауна Anne’s Place. Сюда я тоже приду попозже, да и не один раз. Но уже сейчас радует наличие в нем доступа к интернету.
Из сада есть несколько выходов, помимо основного. Один из них ведет вверх на прогулочный маршрут Sisters walk. Он назван так потому, что в свое время выполнял функции модного бульвара, на котором женщины острова демонстрировали свои обновки. При этом путь их пролегал вовсе не по ровной дороге, а по замшелым булыжникам. Второй выход ведет вниз, к крепостной стене. Здесь обращает на себя внимание дом, который сам похож на крепость и от которого веет историей.
Историческими зданиями застроена и главная улица, на которую я возвращаюсь. И почти все они оказываются отелями или хостелами, а также сувенирными магазинами. Наглядно видно, что остров после ввода в строй аэропорта переживает туристический подъем. Хостелом стал и известный Wellington House.
Согласно местной традиции, именно в этом доме останавливался победитель Наполеона при Ватерлоо, возвращаясь в Британию из Индии после второй англо-маратхской войны. По иронии судьбы он побывал здесь в 1805 году, за десять лет до своего знаменитого противника. В то время блестящий император, возможно, даже и не подозревал о существовании этого маленького острова. Но историки утверждают, что на самом деле жил герцог Веллингтон, которому приписывают и изобретение рецепта приготовления одноименной говядины, в глубине долины Джеймстауна, в том самом павильоне Бриар, где 10 лет спустя первоначально поселился и Наполеон.
Рядом еще одно свежеотделанное место для проживания – не разобрался, отель это или хостел? Называется Mantis. Тут и поесть можно.
И тут же еще один гестхаус.
Череда исторических зданий с ажурными решетками продолжается.
Выхожу к тому самому отелю The Consulate, в котором у меня забронирована последняя ночь пребывания на острове. Здание очень интересное, с двумя террасами – общедоступной, с каменными столами, на первом этаже, - и приватной, на втором этаже, для постояльцев отеля.
Гостиница, расположенная в бывшем консульстве (отсюда и название), расположено на центральной площади Джнймстауна. Тут же находится туристический офис острова Святой Елены.
А напротив – самый большой универсам Джеймстауна, в котором можно приобрести и местные продукты. Всем хорош, но не работает в воскресенье. Надо сказать, что многие магазины городка, включая и продовольственные, открыты по нестандартному графику – после перерыва вновь открывают свои двери вечером, часов до 9-10.
На центральной площади Main Street заканчивается, раздваиваясь. Влево уходит сравнительно неинтересная улица Наполеона (несколько магазинов, прачечная, здание масонской ложи), вскоре переходящая в шоссе в сторону Alarm Forest. Вправо начинается Bridge Street, которая через квартальчик выходит на Bridge Square c рынком. На этом очень коротком пути можно найти мясную лавку и продовольственный магазин, который работает даже и в воскресенье.
Рыночная площадь даже меньше центральной. На ней расположен бар Standart, тут же продаются алкогольные напитки местной дистиллерии. Но самым примечательным зданием, конечно, является сам рынок с часовой башней.
Здание было сооружено в 1865 году в метрополии, потом по частям перевезено на остров Святой Елены и вновь собрано. А часовая башня гораздо младше, она была выстроена только в 1930 году в память о жертвах Великой (то есть первой мировой) войны.
Сам рынок двухэтажный, в нем есть кафе The Sandwich в стиле фастфуд, несколько магазинчиков, включая сувенирный, а также парикмахерская, в которой в один из следующих дней постригся и сбрил отросшую за время путешествия бороду всего за 2 фунта. На первом этаже магазин ассоциации сельхозпроизводителей, в котором продают местный урожай и рассаду.
На сем парадная часть Джеймстауна заканчивается, Bridge Street продолжается вновь вправо, переходя в нижнюю дорогу на Бриар (а налево идет Backway, вскоре сливающаяся с улицей Наполеона). По пути уже в основном не общественные здания, а жилые дома. Слева по пути обнаруживается обширная спортплощадка в честь принца-консорта Филиппа, уже знакомого мне по Тристан-да-Кунье, но непохоже, чтобы ей кто-то активно пользовался – вся ее поверхность усеяна опавшими листьями.
Некоторые из домиков по дороге довольно живописны.
Иногда между домами-крепостями обнаруживаются узенькие проулки.
В некоторых дворах можно наблюдать картины обыденной европейской жизни среди тропических пальм.
По пути попадается довольно внушительное здание начальной школы и неподалеку от него суровая церковь адвентистов седьмого дня.
Дорога идет вверх, но мне уже пора возвращаться, дабы успеть к обеду на корабле. Ищу другую обратную дорогу и нахожу путь, наверное, самый интересный, хотя и спрятанный от глаз туристов, – вдоль воды. Речка протекает в выложенном камнем желобе, по обоим берегам проложены тропинки.
И мостики через нее и особенно дома с глухими стенами, обращенными на этот проток снизу кажутся очень внушительными.
Чуть дальше дома уже вплотную подступают к речке.
Люди здесь почти не ходят, встретил только одного прохожего, который, конечно поздоровался. А вот кошки встречаются чаще.
Внезапно водный поток ныряет прямо под один из домов. Сворачиваю по дорожке налево и оказываюсь перед уже знакомым рынком. Обратный путь ведет меня по Main street, и у меня еще остается время, чтобы осмотреть главную англиканскую церковь острова, Святого Джеймса – ту самую, которую я уже видел неподалеку от ворот.
Интерьер ее, как и положено протестантским храмам, аскетичен.
Особое внимание привлекают разве что расположенные на стенах памятные доски в честь погребенных в храме островитян. Причем наиболее выразительны самые старые из них, сделанные задолго до прибытия на остров Наполеона.
Наличествуют и доски в честь некоторых представителей семейства Соломонов – очень значимой на острове семьи, потомкам которой до сих пор принадлежит ряд крупных бизнесов на острове. Кстати офис одноименной компании располагается прямо за стенку от The Consulate, причем отель, кажется, тоже принадлежит ей.
В церкви можно найти не только старину, но и признаки современности – например, вот такой набор музыкальных инструментов, видимо, используемый при богослужениях.
В сенях помимо памятного знака в честь возвращения островитянам полноправного британского гражданства, есть и карта англиканских церквей острова. Вот она, может, кому пригодится.
Выйдя из церкви и повернув в проулок направо, оказываюсь у старого здания, в котором располагается музей, вход в который охраняет очередная пушка.
Время, до отправления зодиака 15 минут, а надо еще дойти до ступеней гавани. Успешно справляюсь с этим. Наверное, это был единственный день на острове, когда море сильно качало, поэтому посадка и высадка в зодиак была схожа с акробатическим номером – лодку подкидывало с амплитудой до метра. Однако это не препятствовало группе любителей снорклинга из числа пассажиров, которые барахтались в теплой воде, при этом не особо отдаляясь от зодиака. Пошел слух, что кто-то из гидов заметил сегодня возле Plancius’a китовую акулу, но на снорке она не появилась. Народу на обеде совсем немного, большинство предпочитают побольше времени провести на твердой почве.
День первый после обеда: морская прогулка к птичьим базарам
Впрочем, десантирование на экскурсионную лодку, на которой нам предстояло идти к птичьим базарам юго-западной стороны острова, никаких проблем не вызвало – все-таки это судно существенно больше зодиака.
Располагаться в ней можно было либо сидя сзади на низких скамеечках, но с ограниченным обзором, либо балансируя на узких, в полторы ступни шириной, проходах по бортам и на носу суденышка. Я вместе с закоренелыми бёрдвотчерами практически весь маршрут провел на ногах. Но если они при помощи своей навороченной фототехники охотились за пролетавшими птицами, то я больше приглядывался к острым окружающим пейзажам.
Распрощавшись с видом Джеймстауна, подходим к одной из глубоких расселин острова – Lemon Valley с расположенной внизу старой карантинной станции. Это одно из самых популярных мест для хайкинга – спуск на 500 метров от Rosemary Plain к пляжу, на котором, как говорят, даже можно искупаться, а затем подъем обратно
Следующая расселина обрывистого берега включает сразу две долины, одна их которых носит название Долины старушки, и седловину Saddle между ними, а дальше проглядывает одна из самых высоких вершин острова – скалистый Blue Hill
Скалы здесь могут иметь весьма причудливые формы.
У берегов встречаются небольшие островки.
Минут через 40 огибаем крайний юго-западный мыс острова, называемый Man and Horse – по очередной причудливой форме рельефа. Здесь волны выглядят особенно внушительным, с размаха разбиваясь о скалы фонтанами брызг.
А вот вид мыса, так и называемого Юго-Западным, так сказать, анфас.
Птиц здесь не так много, как хотелось бы моим спутникам. И передвигаются они быстро, еле успеваешь снять стремительный полет.
Дальше идем вдоль утесов цельного обрывистого берега, носящего то же название – Man and Horse Cliffs.
Достигаем конечной точки нашего маршрута – острова Speery в бухте Manaty Bay. Как и многие из спутников, я предполагал, что мы обойдем остров по кругу, но такое путешествие заняло бы гораздо больше времени, чем было в нашем распоряжении. Дальше по пути самый южный мыс Castle Rock, окруженный островкам. А скальный участок над ним носит веселое название Asses Ears – Ослиные уши.
Но к ним мы не идем, а совершаем обход Speery Island и двух прилегающих совсем мелких островков.
Птичьих гнезд, здесь много, сами птицы постоянно мелькают перед глазами, так что моим спутникам с фотоаппаратами есть что ловить в кадре. А меня больше привлекают причудливые формы островных скал.
Иногда они совсем какие-то острые, шипастые.
Но и птиц я конечно, совсем игнорировать не могу.
Вдоволь насмотревшись на островки, отправляемся в обратный путь. Здесь у нас еще одна остановка, у очередного острова.
Здесь кораблик совсем приблизился к берегу, метра на три, от него. Конечно, тут были птицы.
На подходе к стоящему на рейде Джеймстауна Plancius’у особенно ярко выглядела противоположная нашей цели, крайняя северная точка острова – скала Sugar Loaf, местная Сахарная голова. Она, вообще выглядит, наряду с панорамой Джеймстауна, наиболее внушительной деталью пейзажа северо-восточного берега.
Вернувшись на корабль, я решил после небольшого отдыха вновь вернуться на остров, чтобы после долго перерыва поужинать в нормальном ресторанчике. Шутка сказать, в обычном заведении общепита я не ел с момента отправления из Ушуайи. Было, правда, кафе в Эдинбурге семи морей на Тристан-да-Кунье, но там я ограничился местным элем.
Но прежде, пока не стемнело, еще одна небольшая прогулка по Джеймстауну. Начинается она на набережной.
Самое время наблюдать закат над Джеймс Бэй.
Тропические сумерки коротки, поэтому тороплюсь совершить еще одну маленькую прогулку. Оказывается, лестницу Якова по ночам подсвечивают.
Сквозь городской сад выхожу на Sisters walk с целью разведать проход в сторону Mundens Fort, но прогулочная тропа как-то непонятно извивается, и нужного пути я не вижу. Ладно, попробую завтра, при более ярком свете. Иду по улице Наполеона, которая вскоре переходит в шоссе, ведущее вверх по горному склону, причем достаточно круто. С непривычки после нескольких дней малоподвижности на корабле идти тяжеловато. Оглядываюсь назад, и решаю, что пора возвращаться, тем более уже становится заметно темнее.
Возвращаюсь в городской сад для ужина в Ann’s Place. Тут, кажется, половина наших пассажиров, соскучившихся в океане по традиционному ресторану. Заведение отнюдь не роскошное, но в целом приятное. Украшено флагами множества стран.
В каком-то из отзывов его ругали за качество приготовленной рыбы, но, по мне, оно было нормальным. Однако моим фаворитом в итоге стала бараньи ребрышки местного происхождения – нечто похожее я ел, пожалуй, только в Исландии, но здесь, должно быть, бараны и овцы значительно толще – во всяком случае каждое ребро в два раз больше и при нем в два раза больше мяса с жирком. К тому же блюдо не пережаривали, а подавали как бы с кровью – именно так, как я люблю. Ну и здесь я впервые попробовал намибийское пиво Windhoek, справедливо считающееся лучшим в Южно-Африканском регионе (видимо, сказываются годы немецкого владычества).
Огромным плюсом заведения стало наличие Интернета, по нормальной работе которого я уже очень соскучился. Для входа в сеть надо было покупать часовой ваучер с логином и паролем. Цена может показаться зашкаливающей -6,5 фунта за час. Но после ценника корабля – 50 евро за 100 мегабайт, это ощущалось как по дешевке. И качество было вполне нормальным. Я сразу же выполнил ту задачу, которую не смог осуществить на Тристан-да-Кунье – приобрел билеты на самолет из Кейптауна в Виктория Фоллз, чтобы быть уверенным, что меня пустят в ЮАР (впрочем, на погранконтроле этого документа так и не спросили).
Вечером и ночью зодиака ходили на судно каждый час, я не стал ждать последнего, в 23.00, а вернулся на час раньше. На пристани громко играла музыка и танцевали женщины в полотенцах, явно только что искупавшиеся.
- О, - подумал я. – Вот как оттягиваются местные жители вечером в пятницу.
Но, приглядевшись, понял, что это вовсе не аборигены, а наши русские из корабельного экипажа. А рядом были филиппинцы из команды, промышлявшие на ступенях пристани рыбалкой. Звуки этого веселья стали для меня чем-то вроде колыбельной в первый день стоянки на острове Святой Елены.
День второй - на суше: в поисках wirebird и вверх по лестнице Якова
Этот день оказался наполненным самыми разными событиями и впечатлениями – в основном приятными, но иногда и не очень. А начался он с раннего завтрака и отправления на берег на зодиаке в 8.30, причем экскурсанты имели приоритет в высадке перед праздношатающейся публикой. Берег встретил мелкой моросью. Время ожидания у автобуса было очень кратким – минуты и две и дюжина любителей птиц тронулась в путь, осваивая внутреннюю часть острова.
В салоне я занял не самое удачное место с левой стороны – как раз там, где скала, а не вид на долину Джеймстауна. Но вскоре это стало не очень важным – поднявшись вверх уже на уровне Alarm Forest мы очутились в пелене дождливого тумана. Он то сгущался, то рассеивался, но видимость нигде не превышала метров двадцати. Оставалось только пожалеть тех, кто в этот день отправился на обзорную экскурсию (мы обогнали их в районе могилы Наполеона) и держать кулаки за то, чтобы завтра, в нашу очередь, погода была получше.
По пути в тумане с трудом прорисовывались местные достопримечательности – форт High Knoll, Белые ворота и прочие. Наконец, почти миновав поселок Лонгвуд, через специально открытые ворота мы съехали с асфальтированной дороги на проселок. Дождь, было прекратившийся, только усиливался. Проехав некоторое время по природоохранной зоне Дэдвуда, мы оказались на месте.
Дождь хлестал прямо в лицо, и даже было боязно за сохранность фотоаппаратов и гаджетов в такой ливень. В итоге я запрятал свою фотокамеру под ветровку Nort Face, и предпочел пользоваться смартфоном. Наконец, достигнув отведенного места и выстроившись в шеренгу, мы прослушали рассказ гида о том, что мы увидели бы, если бы не было этой туманно-дождевой пелены.
Ни птиц ни их гнезд видно не было. И было так мокро, что даже самые отчаянные бёрдвотчеры попросились обратно в автобус. Там некоторые из спутников, не прихватившие курток или плащей, разделись буквально до трусов и начали тут же сушить свои вещи.
Автобус тронулся в обратный путь, но в районе той самой ограды небо начало немного проясняться. Появились и птицы. Мы то пытались фотографировать их через открытые окна нашего автобуса, то делали остановку и выходили (уже не больше половины пассажиров). Речь шла уже не о пресловутом зуйке, а том, чтобы запечатлеть хоть кого-то из пернатых. Кто-то заметил и зуйка, но сфотографировать его удалось только обладателям самой чувствительной оптики, причем они были вынуждены буквально бежать за своей целью. А мне и другие птицы подошли, тем более что некоторые из них практически позировали, приспособив ограничивающую колючую проволоку под насест.
В минуты временных прояснений хорошо просматривались окрестные луга Лонгвуда и перспектива холма The Barn на крайнем северо-востоке острова.
Наконец, этот эпопея окончилась практически закончилась, и мы отправились дальше по экскурсионному маршруту, в направлении Millenium Forest. Небо немного прояснилось и – о, чудо! – нам встретился тот самый долгожданный зуёк, который тихо-мирно сидел чуть в стороне от обочины нашего пути. Так что и его фото пополнило мою коллекцию.
Минут через 10-15 мы подъехали к Millenium Forest. Эта территория, расположенная ближе к восточной части острова, выделена для работ по восстановлению эндемичных для острова растений. Хотелось бы назвать их лесом, но из того, что видел, это, скорее, кустарники.
Программа, как легко догадаться, была инициирована к рубежу веков и является благотворительной. Каждый человек или какая-то организация за взнос, идущий на высадку растений, получает участок или участочек в свою честь. Персональная делянка есть даже у королевы Великобритании Елизаветы.
Помимо природоохранной функции этот пункт выполняет также и роль парка, небольшой пикниковой зоны и смотровой площадки. А вид на что? Правильно, на новую гордость святоеленцев – аэропорт. Впервые я его увидел не целиком – туман застилал значительную часть панорамы.
Проведя некоторое время в прогулках по этому месту, где то накрапывал, то прекращал идти дождь, мы тронулись в обратный путь. Вернулись в итоге где-то в начале двенадцатого. Надо было думать, где обедать – на корабле (а возвращаться на судно все равно было надо – именно оттуда нас в 15.00 должны были забрать на дайвинг) или в Джеймстауне. Решил, что лучше в городе, но пока еще рано. И воспользовался свободным временем для того, чтобы разведать пути к форту Mundens, нависающему над Джеймс Бэй.
Вновь прошел к Sisters walk через городской сад. Сверху Джеймстаун открывался с нового ракурса.
Можно было фотографировать птиц.
Проход к Mundens я нашел довольно быстро – просто надо было пройти чуть дальше, чем я зашел вчера, и двинуться в сторону моря. По довольно-таки крутому пути попались отпертые ворота. Под ногами был гравий, а в груди легкая одышка. Поднявшись на уровень форта, решил не идти сразу к нему, а пройти чуть дальше за поворот, по тропинке по краю скалы. Таких тропинок, кстати, две – одна пониже и как бы запрещенная, вторая повыше и официальная. За свои усилия я был вознагражден красивым видом на скалисты берег с перспективой в виде Sugar Loaf. А ближе заметен пирс гавани Rupert Bay - основного грузового порта острова Святой Елены.
При взгляде в противоположную сторону небольшой бухты перспективу замыкал наш одинокий Plancius, но основное внимание перетягивали постройки форта с высоты выглядящие вполне себе пасторально и навевающие воспоминания о Средиземноморье.
А над головой нависали потрясающего рыжего цвета скалы, прикрытые сетками, минимизирующими последствия камнепадов.
Вышло яркое солнце, начало припекать, и тут я совершил огромную ошибку – сняв ветровку, не положил ее в рюкзачок, а просто перекинул через его лямку – чтобы не подмочить содержимое, поскольку ветровка еще не высохла до конца.
Пришло время поворачивать назад, но сначала, конечно, надо было осмотреть форт. На подходе и внутри он произвел гораздо менее элегическое впечатление, чем с высоты. Служебные здания явно находятся без присмотра, а сами укрепления, которым мало что сделается, изрядно замусорены. Судя по следам, место это довольно популярно у местных жителей для выпивания и просто посиделок.
Сами укрепления выглядят довольно внушительно и представляют из себя довольно сложную многоэтажную конструкцию с различными галереями и переходами.
По одному из таких переходов можно было выйти на пятачок, нависавший над Джеймстауном. И наконец-то рассмотреть замок, к которому внизу для фотографирования не подобраться.
Но интереснее всего было не эти виды, а резвившиеся на этой высоте птички. Те самые, поймать которых в кадр даже на солидном расстоянии во время морской прогулки моим спутникам стоило такого труда. Здесь же они летали буквально на расстоянии вытянутой руки, заканчивая свои пируэты в полуметре от меня. И, увидев внезапно, тут же испуганно отлетали прочь. Но просчитать их траекторию и сфотографировать в момент наибольшего приближения было несложно.
Вдоволь насмотревшись на птиц, я двинулся в обратный путь. И уже в городском саду, у Ann’s Place, куда с чувством исполненного долга собирался завернуть пообедать, встретил одну из наших пассажирок, которая указала мне на то, что мой рюкзачок расстегнут. И тут меня как громом ударило – из рюказачка-то ничего не выпало, а вот ветровки-то нет! И хорошая, главное ветровка, немало мне пригодившаяся, особенно на ветристой Южной Георгии.
Конечно, первым делом возникла мысль вернуться в Mundens и попробовать найти пропажу, но что-то во мне препятствовало такому решению – идти повторно по тому же самому пути не хотелось. Оставив себе призрачную надежду, вернуться за ветровкой завтра, и рассудив, что обед не заслужил, отправился совершать подвиг. Ну подвиг не подвиг, а что-то героическое в этом, безусловно, было.
В качестве самоепитимьи за потерю я решил подняться наверх по лестнице Якова, перепад высот которой составляет 180 метров (считай, 60-этажный дом). И очень чувствительный уклон, от 39 до 41 градуса. Данное сооружение возникло как объект двойного назначения – не только для пешеходов, но и для снабжения грузами находящегося наверху форта Lodder. Для этого была сооружена мини-железная дорога с двумя рельсами и шпалами, однако последним постоянно угрожали термиты, и в 1871 году конструкция была изменена на существующую поныне.
Подниматься по этим ступеням дело довольно трудоемкое. Сначала-то все идет бодро, а потом тяжело переставлять ноги. Пришлось заставлять идти по графику: 20 ступенек – небольшой передых. А всего их 699 штук, на одну поскупились. Ничего, вспомнил как в студенческие годы пару раз поднимался на 21-й этаж высотки МГУ, где учился на самым высоком географическом факультете. Любопытно, что примерно на середине пути лестницу пересекает тропка, по которой отчаявшиеся могут свернуть назад по более пологой траектории. Потому как и спускаться по лестнице Якова весьма непросто.
Думаю, происхождение названия этой главной достопримечательности Джеймстауна не требует особого комментария – это отсылка к известному библейскому сюжету, в котором патриарх Иаков видит во сне лестницу, соединяющую землю и небо.
Поднимаясь, по пути начал встречать знакомых пассажиров нашего корабля, включая капитана с супругой, которые двигались, естественно, вниз. Оказывается, наверху лестницы находится последний пункт обзорной экскурсии, и ее участникам предлагают на выбор либо возвращаться на автобусе, либо спускаться вниз по лестнице. Человек десять экскурсантов выбрали именно этот непростой путь.
В целом подъем занял у меня около 25 минут, а рекордсмен, некий шотландец, ухитрился взбежать по лестнице за 5 с половиной минут. Наградой за нагрузку стал для меня вид на лестницу сверху и аплодисменты немногих остававшихся еще наверху экскурсантов.
Наверху расположена смотровая площадка и туалет для неотложных нужд, правда, несколько запущенный. Тут же большой стенд с изображением и описанием главных достопримечательной и ориентиров, видимых с высоты. В часы, когда это место посещают экскурсионные группы, рядом со стендом дежурит тургид, готовая рассказать об острове побольше.
По левую руку, если смотреть на Джеймстаун, находится форт Lodder. Но ничего особо примечательного в нем обнаружено не было, все очень осовременено.
Слегка отдышавшись, прохожу чуть дальше по дороге. За оградой форта какие-то строительные работы, но внимание привлекают не они, а большая пушка, нацеленная на море. И она явно современнее тех, которые выставлены у административных зданий внизу. Орудие напомнило мне японские пушки времен Второй мировой, виденные в этом году на Кирибати.
Дальше дорога забирает еще вверх, там начинается поселок Half Tree Hollow, самый населенный на острове. Но карабкаться еще выше я не вижу резона – домики как домики.
Возвращаюсь к лестнице. Тут остались еще двое наших экскурсантов, один из которых, немец, как и я, сходит с корабля на острове Святой Елены. Он уже переселился на берег и арендовал автомобиль, и любезно соглашается подвезти меня вниз, что меня несказанно радует. Прошу его остановить машину на центральной площади, прощаюсь до новых встреч (а нам и улетать одним рейсом) и захожу в магазин, прикупаю себе какую-то снедь. Я подустал за время прогулок и, подумал, что меня никто не упрекнет, если я вернусь на судно и слегка передохну перед предстоящим дайвингом.
Двигаясь к гавани, обращаю внимание, что с внутренней стороны на воротах, ведущих от набережной в городок, изображена как раз та птичка зуёк, за которой мы гонялись все утро.
День второй - на море: внезапный снорк с китовой акулой, дайвинг и вечеринка с шашлыком
Стоя возле ступеней гавани в ожидании зодиака, я услышал неоднократно повторяющиеся по рации слова «Shark whale». То, что вблизи судна перемещается китовая акула, подтвердил и шкипер прибывшего зодиака. Эта новость застигла его в пути, а потому азиатская пара, прибывшая с корабля, даже не стала выходить на берег, желая вернуться к акуле. Перспектива увидеть китовую акулу, а то и поплавать с ней взбудоражила и меня. Ведь я не раз думал об этом и даже имел в голове план потенциального путешествия на Филиппины, в Бохол именно с этой целью.
Зодиак стремительно помчался к Plancius’у, у борта которого стоял еще один, а возле кормы был виден третий. Гиды в пришвартованном зодиаке подтвердили, что акула рядом. Впрочем, этого подтверждения и не особо требовалось: в трех десятках метров над водой был виден огромный плавник. Удивительную картину дополнял своеобразный эскорт из полудюжины снорклеров, сопровождавших громадину по бокам, что весьма напоминало эскорт.
Когда зодиак пришвартовался к борту Plancius’а, я быстро выпрыгнул, забросил свои покупки в каюту, натянул плавки и заметался по судну в поисках снаряжения для снорка. Однако меня всякий раз отправляли по новому адресу – на ресепшне сказали, что оно на палубе, а там – что на зодиаках. Опасаясь, что пропущу такой знаменательный момент, я бросился к лестнице, с которой происходила посадка в лодки. Слава богу, там стоял причалившим один из зодиаков с гидами. Прыгнув в него, я спросил про снаряжение, но те только развели руками. Через несколько секунд зодиак отчалил и опять отплыл в сторону акулы.
Один из гидов протянул мне свою маску – увы, без трубки. Пару минут я пытался натянуть найденные на дне зодиака ласты явно меньшего размера, но без успеха. Наконец, кто-то из гидов, намекнул, что, закопавшись, я рискую пропустить уникальное зрелище.
- И правда, - подумал я и прыгнул в воду в одной маске из всего возможного снаряжения дял снорка.
И сразу метрах в полутора я увидел ЁЁ!!! Это было поистине завораживающее – пятнистая громадина медленно проплывала мимо меня, позволяя разглядеть себя во всех подробностях. Самая большая акула в мире выглядела действительно впечатляюще – огромное пятнистое тело, оптически увеличенное за счет водной среды, и гигантские «щупальца» из сопровождавших акулу стаек рыб – все это наводило на воспоминания о персонажах саги о пиратах Карибского моря.
Наверное, только однажды в жизни я испытывал что-то подобное. Тогда передо мной под водой почти столь же внезапно появился почти квадратный силуэт мола-мола (рыбы-луны). Но на Бали для этого приходилось нырять на глубину порядка 40 метров, а тут удивительное создание плавало почти на поверхности.
С полчаса я вместе с другими пловцами сопровождал китовую акулу, передвигаясь вслед, заныривая за ней на глубину и даже пару раз теряя ее из виду, когда животное уходило на глубину в мутноватую воду. И часто это было в непосредственной близости от чудища, в метре, а то и полуметре. Очень сильные эмоции!
Наконец, акула куда-то совсем ушла. Несколько обессиленного меня с некоторым трудом затащили в лодку, где уже собралось большинство снорклеров. Все были оживлены и самым распространенным жестом был знак восторга - большой палец вверх. Еще минут десять мы кружили по воде в надежде вновь увидеть китовую акулу, но в тот день она ушла уже окончательно.
Мне кажется, этот неожиданный и непредсказуемый снорк с океанским гигантом был самым ярким и запоминающимся эпизодом всего моего полуторамесячного путешествия, затмивший и виды антарктических берегов, и многосоттысячные колонии пингвинов на Южной Георгии и водопад Виктория, который был чуть позже. Конечно, я вспоминал рассказанную обучавшим меня дайвингу на Мальдивах гидом историю, о том, как люди специально нанимали вертолет, чтобы найти в океане этого монстра и поплавать с ним. А тут китовая акула приходит в гости сама, без стука, - разве это не огромная удача и грандиозное приключение!
Вообще, остров Святой Елены считается таким местом, где эта акула появляется достаточно часто. Здесь даже есть специализированные туры – но даже там ее появление не гарантируется. А тут появление самой большой акулы в мире прямо в гавани, у борта корабля – замечательный подарок от острова Святой Елены!
Впечатление было столь сильным, что несколько вытеснило из памяти последующие события, и я даже не помню, как я отобедал в тот день – в корабельной столовой или в каюте принесенными с берега припасами. Но точно думал о счастливом стечении обстоятельств – ведь если бы я остался обедать в Джеймстауне, то вряд ли бы отправился тем зодиаком, а значит, почти наверняка пропустил бы такое зрелище. И оно точно стоило потерянной ветровки!
Увы, от этого волнующего приключения не осталось фотографических следов – в спешке я не прихватил на зодиак ни один из своих гаджетов. Но картинка, открывшаяся после первого прыжка к акуле, без труда воспроизводится в моем мозге и сейчас.
Незаметно подошло время отправления на дайвинг. Зодиак доставил нас обратно в гавань (хорошо, что я не знал об этом заранее! А то мог бы дожидаться отправления на берегу и не попасть на знаменательное рандеву).
Снаряжение, которое нам выдали, было весьма приличным и новым, гидрокостюмы 5 мм были рассчитаны на относительно прохладную местную воду, но натягивать их приходилось с некоторым усилием. Одевать снаряжение пришлось прямо у спуска на ступени гавани. А затем некоторое время прибыла вторая группа ныряльщиков, местных. Выглядели они весьма солидно – собственное брендовое снаряжение у каждого.
В общем, в море мы вышли в районе полпятого, что уже приближалось к ночному дайву. В одной лодке была наша группа из четырех человек вместе с молодым гидом Полом (как оказалось для него сопровождение дайверов - только подработка), во второй – дюжина местных во главе с руководителем дайв-центра.
Минут через 25 мы прибыли к месту погружения – небольшому островку между Lemon Valley и Saddle под названием Red Island. Тут наш руководитель Пол допустил промашку с закреплением якоря, вследствие чего, придя к первому, погружаться мы начали практически одновременно со второй группой, но сначала держались порознь.
Не могу сказать, что это было чрезвычайно запоминающееся погружение. Определенный интерес представлял осмотр больших каменных формаций и больших трещин между каменными блоками. Было и какое-то количество рыбок, но ничего крупного. В общем, не особо впечатляло в сравнении с моей предыдущей нырялкой на Палау. Возможно, сказался контраст спокойного, близкого к релаксу погружения с предыдущим выплеском эмоций при снорке. И еще меня немного сбивало с привычного лада отсутствие подводного компьютера, без которого я испытываю дискомфорт.
Кроме того, сам процесс погружения оказался довольно запутанным. Сначала мы держались обособленной группой, затем смешались со вторым отрядом ныряльщиков, так что приходилось все время вертеть головой, чтобы не потерять своего гида в этом подводном хороводе. Соседи, кстати, несмотря на первое впечатление в большинстве своем оказались не столь опытными дайверами – например, пытались грести руками, что категорически не приветствуется.
В какой-то момент наш гид повел моих одногруппников наверх. Я было последовал за ним, но тот показал, что у меня достаточно воздуха, чтобы продолжать дайв. Лишившись гида, я в свободном режиме перемещался среди подводных камней, не теряя визуальной связи с другими ныряльщиками. Неожиданно рядом обнаружился Пол, который, видимо, проводив моих коллег, вернулся вниз.
Так продолжалось еще минут 10, пока не была дана команда на подъем. Дело было не в исчерпании воздуха в баллоне (у меня оставалось еще порядка 70 бар), а, скорее, тем, что наверху уже надвигались сумерки. Когда я поднялся на борт лодки, все мои спутники уже переоделись и высохли, и начало заметно темнеть. Всего дайв занял 62 минуты при максимальной глубине в 16 метров. Кстати, стоило это каждому 40 долларов, довольно недорого, особенно учитывая включенное в цену снаряжение. В целом удовлетворенные погружением мы тепло попрощались с нашим гидом, доставившим нас прямо к трапу Plancius’а.
Времени отдышаться у нас, дайверов оставалось совсем немного, прибыли мы на корабль в районе 18.30, а уже на 19.00 на корабле была назначена вечеринка-пати. Такие мини-праздники прежде устраивали в море после каждой посещенной земли, а здесь почему-то решили устроить прямо на стоянке.
И вечеринка эта была самой жаркой и самой тропической. Да и вправду, после Антарктического полуострова и Южной Георгии на палубе было слишком прохладно, а в помещении слишком чинно, а после Тристан-да-Куньи досугу на свежем воздухе тоже мешал изрядный ветерок. Здесь же с погодой было все в порядке, и народ, предпочётший гулянку на судне отдыху на берегу (а таких оказались большинство) оторвались по полной.
Как всегда на таких мероприятиях, были неограниченный шведский стол (с очень неплохой говядиной) и неограниченный выбор напитков (включая специально приготовленную сангрию). Были и зажигательные танцы, начатые бельгийцами и задорно продолженные венгеркой, директором нашего корабельного отеля, и нашими соотечественницами из экипажа.
Но я нашел себе другую компанию – мужскую, соотечественников из экипажа, собравшихся палубой выше. Здесь был небольшой мангальчик «для своих» с замечательно вкусным шашлыком, приготовленным одним из судовых механиков, происхождение из Риги. Вообще, все «наши» в экипаже, хотя там были и выходцы из Латвии, Литвы, Украины и, конечно, России, живут в полном межнациональном согласии.
С месяц я не слышал русской речи в таком объеме и столько не говорил на родном языке. Разговорившись с первым помощником капитана, узнал много нового о кораблях и капитанах и даже о подробностях украинской политической жизни, поскольку тот незадолго до этого работал на персональной яхте одного очень известного депутата Верховной Рады.
В общем, прощальный вечер удался – как и весь день. И спать свою последнюю ночь на гостеприимном Plancius’е я ложился весьма удовлетворенным, усталым и довольным.
.