Это не я придумала. Однако, на собственной шкуре убедилась, что в этом утверждении что-то таки есть. Многие новые года мы встречали и провожали в Ялте. Помню первую свою поездку. Друзья, собравшиеся туда ехать на машине 31 декабря, звали нас с собой. Но я, оправдывая высокое звание козерога, уперлась этим самым рогом, и ни в какую! Моя аргументация – «Да что там делать зимой? Да мы приедем уставшие, как собаки, и на кого это я буду похожа в новогоднюю ночь? А еще ж нужно что-то приготовить! (а готовить я терпеть ненавижу)». Надо сказать, что до этого в Ялте я не была зимой. И летом тоже не была. И вообще, на тот момент, я мало где была. Можно сказать, что нигде не была.
В тот раз уговорить меня так и не удалось. И мы встретили 2001 год в полном соответствии с моими тогдашними представлениями о счастье – в кабаке!
В следующем году, уже не помню каким образом, но я сдалась и дала отвезти себя в Ялту. Видимо, повлияло то, что мы уже успели съездить туда на майские, и я начала понимать, чего была лишена все предыдущие годы. А когда друг в один день сначала отвез нас на Ай-Петри, где мы увязли в полуметровых сугробах, и татары помогали нам толкать машину, а потом спустились в тропики Никитского ботсада, мое недоразвитое воображение было настолько поражено этим контрастом, что я пропала! Какие, в .опу, кабаки? Какие тазики с оливье под «Голубой огонек»? Только Ялта!
С тех пор и возникла у нас традиция, которой мы неукоснительно следовали долгие годы. Бывало по-разному. Такую погоду, как в том, 2001 году (+15 и воздух и вода) мы заставали редко. Были и пальмы в снегу, и дождь, и ветер. Было и ДТП под Никитой с нашим участием по дороге домой. Однако же, это никак не влияло на наше желание приезжать туда вновь и вновь.
Но вот все пошло наперекосяк, и два года мы, по разным причинам, вынуждены были встречать дома у друзей. Нам было безумно скучно. Никакого ощущения праздника, никакого радостного подъема. Пора уже было разорвать этот порочный круг и вернуть все в прежнее русло.
За месяц до предстоящего, 2017 НГ мы поняли, что должно все срастись, и от одной мысли об этом становилось легко и радостно на душе. Но когда стали пробивать цены на жилье, нас слегка приопустило. Хозяйка дешевой квартиры, где мы останавливались прошлой и позапрошлой весной, написала, что наша хибарка уже забронирована, и она может предложить нам другой вариант аж за 1500 р/ночь! И это, по ее словам, еще по-божески. Мы несколько приуныли. Поиск альтернативных вариантов мало что дал – дешевле 1200 мы не видели. Но уныние владело нами недолго. Паадумаешь! Придется изыскать всего лишь дополнительные 3000 р. Ну съедим-выпьем меньше! Но ни с кем предварительно договариваться не стали. Бабок с табличками на автовокзале, думаю, никто не отменил. Вдруг у них попадется что-нибудь подешевле? На этом и успокоились.
Но судьба преподнесла нам подарок – нашлась наша старая квартирная хозяйка, связь с которой была утрачена в водовороте событий. Она согласилась нас пустить за 1000 р.
Прогноз погоды в Ялте не радовал – дождь и холодина. Но какая нам разница?
Тридцатого утром выехали. В дорогу я одела старый пуховик с объемными карманами, в которые очень удобненько ложились баклажки с коньяком и хреновухой. У Пупсика за пазухой тоже была припрятана контрабанда в виде гоанского Олд Монка. Граница нас встретила диким восточным ветром и толпой жаждущих попасть на полуостров. Поскольку таможенник был всего один и на вход, и на выход, очередь двигалась черепашьими темпами. Но зато, возможно, именно благодаря этому, досмотр производился выборочно, и нам удалось без потерь протащить все припрятанное и даже врать ничего не пришлось (а я этого не люблю).
Перед паспортным контролем скопилась огромная толпа. Хорошо, что от восточного ветра нас закрывала бетонная стена бывшего рыбного рынка. Но пара часиков стояния на слякотном бетоне заставила приплясывать всех, независимо от формы одежды и обуви. Нам с нашего места не было видно, сколько окошек работает, но складывалось впечатление, что одно, причем и на вход и на выход. При этом, товарисчи в форме слонялись тудым-сюдым, по одному и группками, вместо того, чтобы сесть за комп и ускорить процесс. Видимо, у них была другая установка.
Турысты с детьми, коих было немало, проходили без очереди. У одной тетеньки сдали нервы, и она стала орать на этих самых людей с детьми. Хотя орать нужно было вовсе и не на них. Назревал бунт. В толпе уже слышались возгласы «Свободу попугаям!». Требовали телефон горячей линии. Форменные товарищи, то ли по собственному почину, то ли по указанию свыше, приволокли большую жестянку с чем-то горячим (предположительно чаем) и одноразовые стаканчики. Но памперсы к напитку не прилагались, поэтому от их напитка мы отказались. Вместо этого я достала из кармана баклажку с коньяком и мы не пьянства ради, а здоровья для, сделали по глоточку. Девушка, стоявшая рядом, показала нам пальцем на камеру, устремленную точно на нас. Но соседний дяденька авторитетно заявил, что она не работает.
То ли звонок на горячую линию помог, то ли мы были уже близко к заветному окошечку, но нам показалось, что процесс пошел слегка веселее. Когда подошла моя очередь, человек в окошке спросил о цели моего визита. Я лаконично ответила «Отдых». На что мне был задан вопрос, вызвавший во мне шквал эмоций: «Что, отдыхать больше негде?» Я сдержалась. Рассказывать человеку в форме о нашей традиции, было чем-то сродни диалогу Лукашина с Ипполитом, которому тяжело было понять, зачем люди ходят на Новый год в баню. Да и почему я должна кому-то объяснять, что селедка для меня гораздо вкуснее, чем шоколадка?
Это был антирекорд – мы простояли два часа тридцать пять минут. На российской же стороне процедура заняла ровно двенадцать минут. Когда Пупсика попросили приоткрыть чемодан, я решила сделать это лично, поскольку на этот раз чемодан укладывала сама. Ну как укладывала? Покидала барахло, с огромным трудом закрыла замок, а потом запихивала забытые мелочи в щелочку приоткрытого замка. Поэтому боялась, что при несанкционированном вскрытии вся эта трихомудия просто вывалится в грязь. Но когда я приоткрыла замок, на удивление, ничего оттуда не посыпалось. Видимо, вещи от холодрыги скукожились, и попримерзали друг к дружке.
Когда мы, наконец-то, сели в автобус по ту сторону границы, было уже начало четвертого. В это время мы уже всегда были в Симферополе. Стали набирать хозяйку квартиры. Но это никак не удавалось. Противная тетка в телефоне талдычила, что мы не можем позвонить по непонятной нам причине. Пришлось брать телефон у водителя автобуса. Дозвонившись, наконец, и убедившись, что хозяйка нашу квартиру никому больше не сдала, договорились, что ключи она оставит у соседей, поскольку приедем мы довольно поздно.
Симферополь встретил нас сугробами. Ближайшие свободные места на Ялту оказались аж через полчаса, которыми мы и воспользовались, чтобы посетить вокзальный сортир. На вокзале, по-прежнему, людей практически не было, зато было много милицейских нарядов и рамка с агрегатом для просвечивания багажа, как в аэропорту (все не удосужусь выучить, как он называется).
Освободив тело от излишней жидкости, мешавшей в полной мере наслаждаться счастьем от воссоединения с любимыми просторами, мы уселись в свой автобус и стали упиваться этим самым счастьем вкупе с оставшимся в баклажке коньяком. Последний участок пути до Ялты наш самый любимый. Но только, когда туда. Оттуда – не люблю. Повергает в уныние.
За перевалом никакого снега уже не было. В Ялту приехали уже около девяти вечера. Никаких бабок с табличками уже, разумеется, там не стояло. Вот был бы прикол, если б не договорились заранее!
По дороге зашли в супермаркет купить продукты на ужин. В полдесятого я тарабанила в дверь соседке. Дверь никто не открывал. Позвонить хозяйке «нашей» квартиры, по-прежнему, не удавалось. По счастью, нам встретился другой сосед, не успевший уснуть, который ей позвонил. Та позвонила соседке, и дверь, наконец, отворилась. Вожделенный ключ был получен.
Утро 31 нас порадовало солнышком. И кто эти прогнозы погоды пишет? Наводит на мысли. Пошли пройтись по набережной.
По дороге зашли в киоск мобильной связи выяснить, что с нашей симкой. Оказалось, что баланс ушел в минуса. Странно, в сентябре там было около 50 р, которые мы не использовали. Положили сотку. Связь восстановилась.
На набережной новшество – снесли стеклянное здание с бутиками, построенное относительно недавно. Бутики переехали в новый ТРЦ, расположенный несколько утоплено, относительно основного ряда зданий. Сувенирный рынок снести не успели, но уже закрыли. Хорошо хоть аллею художников не разогнали пока. Пройтись по ней очень приятно. Работы местных Айвазовских услаждают наш непритязательный взгляд знакомыми и горячо любимыми крымскими пейзажами.
Народу на набережной мало. Оливье, наверное, режут. Или празднуют уже. Несмотря на полное почти отсутствие ветра, море было довольно бурным. Прибой грех было не снять. Процесс съемки оказался весьма увлекательным. Сняв одну волну, ждешь, что вот сейчас придет еще более грандиозная. И так до бесконечности.
Иногда приходилось отпрыгивать назад, чтобы не подмочить репутацию. Усилием воли заставила себя покинуть набережную. Нужно же еще что-то купить к новогоднему столу.
Почтальон Печкин считал, что главное украшение новогоднего стола – это телевизор, но у нас было другое мнение. Главное – это шампанское! Артемовское из дому везти не стали – за пазуху не влазит, а из чемодана могут изъять. Да и где и когда ж еще попить Новосветского, как не в Крыму на Новый год? Еще накануне в супермаркете, покупая продукты к ужину, я приценилась к любимому напитку. Цена была просто невменяемой! Если в сентябре мы его покупали в Новом Свете по 550, то здесь и сейчас оно уже было аж 680! Удавиться! Артемовский брют тут же стоил порядка 500 р. Однако! Обойдя несколько магазинов, мы нашли искомое по 590. Ну это еще куда ни шло! Набрав вкусняшек на общую сумму больше четырех тысяч, что соответствовало почти половине нашего проедательно-пропойного бюджета, мы отправились домой готовиться.
В палисаднике у двери лежала сосновая ветка, усыпанная шишками. Откуда она взялась, не имеем понятия. Возможно, хозяйка положила. Но этот момент я так у нее и не выяснила. В общем, это был сюрприз.
Накрыли стол, нарядили ветку, нарядились слегка сами. Пора начинать проводы старого года. Под гоанский ром посмотрели с удовольствием традиционную Иронию судьбы по одному из российских каналов. «Голубой огонек» пестрел знакомыми лицами – Брежнева, Лорак, Повалий, Ротару, Меладзе. И другими, уже подзабытыми. На украинских каналах безраздельно царил Зеленский. По Интеру шел неплохой концерт, но бегущая строка поведала, что 30.12.16 был запрещен к показу исполнитель главной роли, в связи с чем, программу срочно перекроили, и нам теперь показывают урезанный вариант. Кто встрял на этот раз и за что, не сообщалось. Вива, маразм!
Что-то мы засиделись. Пора уже идти встречать Новый год! А еще ж хотели сначала набрать в бювете воды, на утренний опохмел. Похватав шампанское, бокалы, миндаль и мандаринки, пошли на набережную. Уже почти дойдя до ее начала, вспомнили, что забыли взять икру, поедание которой ложкой из банки, входило в наш сценарий празднования. Тьфу ты! Уже тридцать пять минут двенадцатого! Решили, что Пупсик возвращается домой за икрой, а я бегу к бювету в Приморском парке. Встречаемся у церкви на набережной. Разбежались. Подойдя к елке, увидела, что территория обнесена заборчиком, по периметру которого стоят менты, а внутрь пропускают через рамку. Возле нее скопилась немаленькая толпа. Но мне к елке не нужно было, и я обошла скопище людей справа и вдоль домов рысью понеслась в направлении бювета.
Добежав до Ореанды, поняла, что не успею. Пошла обратно. У церкви Пупсика не было. Без десяти полночь. В голову пришла мысль, что он сослепу может попереться через рамку. Проклиная себя за идиотскую затею с икрой, побежала к елке. В очереди Пупсика тоже не оказалось. Он же мог обойти периметр вдоль моря! Вернулась к церкви. Нет Пупсика! Уже ВВП речь толкает. Нет Пупсика! Уже куранты начали бить! Нет Пупсика! Пришла мысль открыть бутылку и выпить самой. Одумалась. Лучше встретить через час по украинскому времени, но вдвоем, чем сейчас в одиночестве! В голове звучит зловещая присказка «как Новый год встретишь, так его и проведешь! Ха-ха-ха!». Куранты продолжают бить. Шесть, семь…
