Андалусия случайно, но не скучно: по Сьеррам, Кордильерам, Алькасарам и бодегам

[sinnfeinn]

ПУ2, почти случайно зашла в Вашу случайную Андалусию и увлеклась.
Каак же интересно про Пикассо!
Наверное, я тут завязну)

[marymin]

Нет, Александр - ранняя пташка, и его ночные фото - скорее "раннеутренние". Я прав?

Tullis, это я написала не то, про что думала Конечно же ранне-утренние и сумеречные (предвечерние) часы... когда совсем никого нет на улицах, а свет необыкновенно мягкий с нежнейшими ньюансами.
Пу2, просто восторг читать вас. Альгамбра манит необыкновенно... хорошо, что есть ориентиры для будущих путешествий

[Tullis]

Конечно же ранне-утренние и сумеречные (предвечерние) часы... когда совсем никого нет на улицах, а свет необыкновенно мягкий с нежнейшими ньюансами.

Вот в этом я Саше завидую - вставать ни свет ни заря, идти одному в новые неизведанные места, и в награду - делать такие художественные снимки.
Я вот, например, на такое не способен, потому как - сова...

Альгамбра манит необыкновенно...

Всё-таки, до сих пор нет чёткого понимания, как правильно произносить это название.

В соответствии с принятыми принципами транслитерации - да, "Альгамбра".
Но, если следовать испанской транскрипции, то нужно, всё-таки, читать это как "Алямбра". Именно так в произносят это название в Испании.

[luchar]

Почему у вас в Львином дворике около фонтана нет людей, и я вижу, что проход огорожен веревками? У нас там в центре были толпы. =)

[ПУ2]

Опять здравствуйте.

Я продолжу, пожалуй.

Вначале слова благодарности неравнодушным читателям, оставляющем комментарии: muchas gracias и shukraan jazilaan lak, что значит «спасибо большое» по-испански и по-арабски, поскольку рассказик про мавританскую Испанию.

И краткая полемика с другом моим Виталием касательно географических наименований.

Нет, как-бы уважаемый Tullis не ссылался на эту не знакомую мне Транслитерацию (кто такая?), ни за что не смогу заставить себя произносить «Алямбра».
Что испанцу хорошо, у русскоязычного вызывает душевное похмелье.

«Алямбра» - медуза какая-то, или болезнь инфекционная заразная, а не жемчужина мавританской Гранады и всемирное наследие.

Китайцы тоже говорят – Бейцзин (на севере) и Бак-Кин (на юге), но мы-то знаем, что правильно будет - Пекин: солдатики наши брали его в августе 1900 года, да.
Про Гудзон и Хадсон вообще молчу.
Гудзон – это водное пространство между Нью-Йорком и Нью-Джерси, а Хадсон – она миссис, хозяйка квартиры Шерлока Холмса на Бейкер-стрит, 221Б, как бы всякие пиндосы и не коверкали привычное нам с детства название американской реки.

Все, возвращаемся в Альгамбру.

В образе мусульманского рая огромную роль играют женщины (только-что суры вспоминали и даже обсуждали с уважаемым Семигором).
В Альгамбре, как в модели этого рая, – тоже.

Женщины в Альгамбре, дворце эмира, жили в гареме.
У них, у эмиров, женщин было много (только законных четыре жены, не считая наложниц) и гарем тоже был не один. Конечно, эмиры женщин своих поселить могли куда захотят. Например, в Зал Двух сестер (у Львиного дворика), где сотовые своды со сталактитами. Его обычно занимала любимая фаворитка и любовалась красивым потолком, а старшая жена проживала в других покоях, читая на стенах премудрости из Корана, начертанные эпиграфическим орнаментом среди прочих арабесок.

Некоторых женщин эмиры селили в отдельно стоящие башни. Известно о двух таких – Башне Принцесс (она справа) и Башне Пленницы (слева, соответственно):





В Башню Принцесс эмир Мухаммад упрятал трех своих взрослых дочерей подальше от соблазнов, поскольку они с молодых ногтей испытывали неодолимую слабость к кастильским кабальеро, в том числе и пленным.

Имена барышень звучали как слова из нежной песни о любви: Зайда, Зорайда и Зорахайда…

Но папашины ухищрения успехом увенчались только от части: две старшие сестры сбежали-таки из заточения к испанским рыцарям в Кордобу, где перешли в католичество и удачно вышли замуж.

У младшенькой, самой робкой, духу на побег не хватило. Так она и осталась в девках, проплакав до старости в Башне Принцесс.
Такая беда со взрослыми дочерьми, да...

В Башне Пленницы жила знаменитая Сорайя, любимая жена эмира Абу-ль-Хасан Али по прозвищу Мула Хасан.
Еще в юности он взял в жены правоверную мусульманку хорошего происхождения Айшу аль-Хорр. Она родила ему двух сыновей. Старший, Боабдил, подрос и прицеливался в наследники престола.

Прошло изрядно времени и Мула Хасан, будучи уже весьма взрослым дяденькой, воспылал страстью к юной наложнице-христианке Исабель де Солис, плененной маврами в одном из походов.

Барышня сориентировалась, приняла Ислам и взяла имя Сорайя («звезда рассвета») и вскоре из обычной наложницы превратилась в любимую жену эмира и сама начала рожать ему сыновей.

Вот тут вот можно было бы подумать, что жизнь эмиров была чистый мед. Сибаритствовали, типа, они беспрерывно, предавались гедонизму лежа на атласных оттоманках. Но тут не все так просто.

Айша, все еще старшая жена и мать первенца, иными словами валиде, опасалась, что эмир теперь объявит наследником престола старшего из сыновей Сорайи. Она вступила в сговор с Абенсеррахами с целью покончить с Мулой Хасаном и посадить на престол своего старшенького.

Кто вдруг не знает, Абенсеррахи - это такой могущественный мавританский клан, находившийся в очень близких отношениях с правящей династией Насридов. Абенсеррахи пришли в Испанию в самом начале арабского вторжения в VIII веке, еще при Музе-Бен-Хазаине, наместнике калифа Велида. Родом они были из Дамаска. То есть, представляли собой эдакое землячество, что-то типа наших нынешних «питерских», но еще и спаянное кровными узами. Если у Насридов случался вдруг какой передел власти (а перевороты у них случались часто), то в нем обязательно принимали участие Абенсеррахи.

Эмир, однако, заговор раскусил и решил нанести удар первым.
Созвал знатных представителей клана Абенсерахов под благовидным предлогом усиления борьбы с кастильцами в Альгамбру. Когда тридцать шесть лучших витязей явились во дворец, эмир воскликнул: «Ничто и никогда не остановит меня на пути борьбы с врагами!».
В этот момент к каждому из гостей со спины подкрались профессиональные киллеры-ассасины и зарезали несчастных страшными арабскими кинжалами «джамбия» с широким обоюдоострым клинком без гарды.
Последствия этого страшного побоища испанский живописец Мариано Фортуни-и-Марсаль (Mariano Fortuny y Marsal) видел так:



В старинных романсах об этой бойне звучали такие вот горькие слова:

Раздаются из Альгамбры
Шум сражения и крики;
А по всей Гранаде слезы,
Стоны, жалобы возникли.

Приказал эмирь свирепый
Тридцать шесть казнить безвинно
Без суда Абенсеррахов,
В Львиный двор их заманивши.
…
Мужи, женщины и дети
Слезы льют рекой обильной:
Лишена в Абенсеррахах
Лучших витязей столица.

Оставшиеся в живых Абенсераги собрали большое войско и захватили Гранаду.
В Альгамбре устроили резню.
Все залы были усеяны трупами, а бассейны и пруды — полны крови.

Мула Хасан, Сорайя с детьми тайно бежали из дворца в Малагу, захватив с собой золото и сокровища.

Боабдиль торжественно занял престол.
Здесь уже начинается другая история о том, как Боабдиль был последним эмиром Гранады и пытался отбиться от Королей-католиков, прячась за неприступными стенами цитадели Алькасады.
А они ведь действительно такие:








Стены не спасли, однако.

Боабдиль сдал крепость и плакал, уезжая в эмиграцию и бросая последние взгляды на родную Альгамбру, а мама его, валиде Айша аль-Хорр, процедила тогда историческую фразу: «Лей слезы как женщина о том, что не сумел защитить как мужчина…»

Испанский художник Франсиско Прадилья-и-Ортис (Francisco Pradilla y Ortiz) написал художественное полотно на эту тему. «Плач мавра» (El Lamento del Moro) называется:



А великий поэт Генрих Гейне сочинил поэму «Мавританский король»:

На горе, откуда взору
Вся Дуэрская долина
И зубчатая Гренада
Предстают в последний раз, —

Там эмир с коня слезает
И глядит на милый город,
Что сияет на закате
Золотом и багрецом.

Но, Аллах! Что за картина!
Где священный полумесяц?
На Альгамбре — крест испанский
И знамёна христиан!

Ах! Изгнанник венценосный
Не сдержал тяжёлых вздохов.
Слёзы по щекам внезапно
Покатились водопадом.

Мрачно смотрит с иноходца
Королева-мать на сына,
Смотрит и его сурово
Горькими корит словами:

«Плакать, Боабдиль-эль-Чико,
Ты, как женщина, умеешь,
Только город, как мужчина,
Отстоять ты не сумел!»

[Tullis]

Что испанцу хорошо, у русскоязычного вызывает душевное похмелье.
«Алямбра» - медуза какая-то, или болезнь инфекционная заразная, а не жемчужина мавританской Гранады и всемирное наследие.
.... Гудзон – это водное пространство между Нью-Йорком и Нью-Джерси, а Хадсон – она миссис, хозяйка квартиры Шерлока Холмса

Ну, что тут сказать - уделал так уделал!
Признаю - был неправ, погорячился, обещаю искупить и т.п.
Мне и самому "Альгамбра" куда больше нравится, если честно. Я просто за лингвистику высказывался.

«Лей слезы как женщина о том, что не сумел защитить как мужчина…»

Да, впечатляющая история!
И ещё раз подтверждает, что ни мощные стены крепости, ни богатсво и власть могущественного эмира не помогут выстоять против женского коварства.
Хотя, можно ли винить женщину за то, что муж предпочёл ей молоденькую, да ещё и иноверку?
Не променял бы Мула Хасан Айшу на Сорайю, глядишь - и продержалась бы ещё долго в этих землях власть эмирская.

А Абенсеррахи тоже хороши, за любой кипеж готовы были выступать - хоть кастильцев бить, хоть законного эмира свергать.
Вот и поплатились за непоследовательность.

[ПУ2]

Касательно последних вопросов и комментариев:
1.

Почему у вас в Львином дворике около фонтана нет людей

.
Уважаемая путешественница Luchar! Если честно, людей я, бывает, удаляю в "фотошопе".
Очень надеюсь, что с ними после этого ничего плохого не происходит.
2.

Ну, что тут сказать - уделал так уделал!

Дружище Виталий, ну что ты, какое там "уделал"! У нас же здесь на Форуме запросто можно дискутировать, чай не в Госдуме.
Это, типа, диспут и все по-доброму.
Вообще, чувствую я, пришло время нам опять в реале встретиться, за жизнь поговорить...

[ARANCINO]

Не знаю, где там произносят "Алямбра". Мы слышали "Альхамбра" с такой жОсткой х,что-то среднее между г и х.

[Sergalex]

Если честно, людей я, бывает, удаляю в "фотошопе".

А я "фотошопить" не умею, поэтому мои фото Альгамбры заселены сплошь китайцами. Многие фото, кстати, сделаны у меня с того же ракурса, что и Ваши, но всегда проигрывают...

[sinnfeinn]

И краткая полемика с другом моим Виталием касательно географических наименований.

Нет, как-бы уважаемый Tullis не ссылался на эту не знакомую мне Транслитерацию (кто такая?), ни за что не смогу заставить себя произносить «Алямбра».
Что испанцу хорошо, у русскоязычного вызывает душевное похмелье.

Ни в коей мере не смела вступать в полемику без автора, но ведь и правда все привыкли к своим названиям (Париж, Ницца etc).
А тут почему-то еще Гавана вспомнилась)
Всё, не буду мешать.

[Tullis]

Если честно, людей я, бывает, удаляю в "фотошопе".

Аналогично! Нечасто, правда, но иногда без этого вообще никак. Просто бесят китайцы со своими палками, повсюду норовящие сделать селфи типа "Я и это место"

Вообще, чувствую я, пришло время нам опять в реале встретиться, за жизнь поговорить...

Руками и ногами- ЗА.

Не знаю, где там произносят "Алямбра". Мы слышали "Альхамбра" с такой жОсткой х,что-то среднее между г и х.

Не знаю, от кого вы это слышали. Но в Испании это произносят так, как я написал (больше не решаюсь повторить) Знаю из первоисточников.

[ARANCINO]

Tullis, в Гранаде и слышали. Примерно так же произносят Гибралтар (с такой же гортанной х). Полагаю, что это специфика местного диалекта, на который повлияли те самые мавры.

[ПУ2]

Здесь можно было бы поставить точку в разделе «Гранада».
Уже и так непривычно длинно получается.
Но осталось еще много красивых картинок и пара ярких впечатлений.

Поэтому завершаю в лаконичном формате фоторепортажа.

Панорамы с башен Альгамбры. Они восхитительны. Куда ни смотри, повсюду дух захватывает.
На север - северо-восток, на реку Дарро и квартал Сан Педро:



На северо-запад, где район Альбайсин сливается с католическим центром Гранады (Сентро – Саграрио):



Прямо на запад, на самый центр и собор Catedral de Granada:



На юго-восток, на район Карретера де ла Сьерра:



Самое симпатичное место (на мой взгляд) католической Гранады – площадь Bib Rambla. На ней романтично, каруселька стоит и множество ресторанчиков. Здесь я впервые попробовал бычий хвост по-андалусски.



В двух шагах – Кафедральный собор Гранады. Громада, да.



Внутри он кажется еще больше, чем снаружи.



Перед входом испанские мальчики тренируются в футбол, будут потом чемпионами.



За углом (или чуть дальше) – лучшая бодега Гранады (на мой вкус) - Bodegas Castaneda. Здесь к каждому стаканчику вина выдают закуски – тапас. Все понравилось: и вина местные, и тапасы, и интерьер. Приятно вспомнить.









Вечером у нас по плану было фламенко.

Заведение называлось Tablao Jardines de Zoraya. Оказывается, заведение названо так в честь той самой наложницы-христианки Исабель де Солис, ставшей мусульманкой Сорайей и любимой женой эмира Мулы Хасана.

Само шоу было восхитительно. Не исключаю, что сказалась специальная предварительная подготовка и во дворце Насридов, и в бодеге Castaneda.

Я ни слова, конечно, не понял из страстных и чувственных андалусских песнопений, но находясь под дурманом гранадских вин и впечатлением легенд Альгамбры, решил, что исполнители спели и сплясали пронзительную историю страстей, кипевших в Гранаде пятнадцатого века.

Я понял представление так:

Старшая жена эмира, Айша, она была в синей юбке, вполне себе зрелая женщина с толстой попой, пыталась Мулу Хасана удержать и возмущалась его непостоянству.





Сорайя (она была в красном, при фигуре и несколько моложе) эмира старалась охмурить и при любом возможном случае демонстрировала в танце стройные ноги.







Он же в начале метался, но потом определился: выбрал молодую. Зал аплодировал стоя.





В конце шоу выдал просто огненный танец.



Нам очень понравилось.


Утром я встал рано и пошел прощаться с Гранадой. Она была пустынной и прозрачной.







Уезжать совсем не хотелось, но нас ждала Антекера.

[Tullis]

Полагаю, что это специфика местного диалекта, на который повлияли те самые мавры.

Видимо, так и есть.
Но близкие мне по родственным связям испанцы, проживающие в Каталонии, произносят это название по-другому.
что, впрочем, не столь существенно, и никак не влияет на величие этого чудесного произведения рук человеческих.

Здесь я впервые попробовал бычий хвост по-андалусски.

Ого! А вот я бы не решился. Консервативен слишком.

сказалась специальная предварительная подготовка и во дворце Насридов, и в бодеге Castaneda.
... Нам очень понравилось.

Подготовка - это было очень своевременно и полезно. Без подготовки и фламенко - не фламенко.
И потом, не зря же там повсюду бодег понастроили - как раз для того, чтобы правильно настраиваться.

[cre-olka]

Любимый Автор!
Я ЕЩЕ НЕ прочитала твой рассказик про " нескучно по бодегам", бо жизнь мега суетна, а упускать блаженство от твоей литературы я не готова.
Подключившись к Форуму на секунду , перво- наперво проверила, что рассказик подрос, радуюсь.
Визуальный ряд из оборок и танцевальных туфель из Tablao Jardines de Zoraya закономерно привлек, а эмоции в деталях от посещения
вызвал лавину веселья и устойчивую мысль

Вообще, чувствую я, пришло время нам опять в реале встретиться, за жизнь поговорить...

[ПУ2]

4. СКАЛА ВЛЮБЛЕННЫХ, «СОЛНЦЕ ВСТАЕТ В АНТЕКЕРЕ», и МАССИВ ЭЛЬ-ТОРКАЛЬ.

Все уже когда-то было кем-то увидено, нужные слова были не раз подобраны, тексты давным-давно опубликованы.

Можно не сочинять, а лишь цитировать. Важно лишь тщательно собрать эти пазлы в правильном порядке, вставить свои авторские фотографии и комментарии…

Весной 1829 года Вашингтон Ирвинг, американский писатель-романтик, которого ни много, ни мало называют иногда отцом американской литературы, совершил путешествие по романтическим нагорьям Андалусии в компании своего молодого друга князя Дмитрия Ивановича Долгорукова, поэта и дипломата.

Позже Ирвинг написал свои знаменитые «Сказки Альгамбры», а Дмитрий Иванович стал сенатором и тайным советником.

Про Антекеру у Ирвинга написано кратко, но точно и весьма созвучно с моими впечатлениями.
Цитирую классика (жирный курсив)...

«… и тут мы завидели Антекеру, древний город воителей, укрытый в лоне мощной сьерры, пересекающей Андалузию.
Он лежал в долине, являвшей картину пышного плодородия, в обрамленье скалистых гор».

Такую панораму АнтекерыВашингтон Ирвинг со товарищи, думаю я, наблюдал от часовни де ла Веракрус:







Впрочем, есть еще немало в окрестностях Антекеры мест, откуда панорамы дух захватывают:





"…Долина — сады, поля, луга, — уступающая прелестью разве что прославленной долине Гранадской".

Геоморфологическая врезка.
Эта долина (по-испански «Hoya de Antequera») является частью особой тектонической структуры - прерывистой полосы межгорных бассейнов, именуемой «Surco Intrabеtico». Она отделяет горы Penibaetic на юге от гор Subbaetic на севере. Кроме Хойя Антекера в состав Сурко Интрабетико входят в том числе знаменитые долины-депрессии Ронды и Гранады. Вместе они образуют удобный путь из западной Андалусии и долины Гвадалквивира в Испанский Левант.
Впадины, по существу плоскогорья, отличаются от обрамляющих их горных хребтов и скалистых отрогов геологическим строением. Хребты образованы преимущественно известняками с безлесным карстовым ландшафтом. Долины, напротив, сложены «мягкими породами» - глинами, аргиллитами, конгломератами. На таких почвах отлично произрастает виноград, из него получается вкусное андалусское вино, которое и подают в местных бодегах.




"Справа над долиною нависала Скала Влюбленных, откуда бросились дочь мавританского властителя и ее несчастный любовник, когда их настигла погоня…"




Пенья де лос Энаморадос, одинокий известняковый утес, 880 метров над уровнем моря. Про несчастных любовников сложено немало легенд.

Самая известная гласит, что мавританские Ромео и Джульетта, любовники из враждующих семейств (молодой человек из Антекеры, барышня из соседнего Арчидона), бросились со скалы, когда их настигли отец девушки и его безжалостные наймиты. Эта романтическая легенда была позже переписана англичанином Робертом Саути (Robert Southey). В его версии Лайла была мусульманкой, а ее парень, Мануэль – христианином, пленником и рабом ее папаши. Финал ничем не отличался от чисто арабской версии.
У Роберта Саути получилось красиво, и английский у него понятный:

Death, Manuel, shall set us free!
Then leap below, and die with me.”
He clasped her close, and cried, “Farewell!”
In one another’s arms they fell;
And, falling o’er the rock’s steep side,
In one another’s arms they died.

В самом центре Антекеры, на площади Кастилии, есть специальная монумент, посвященный этой трагической истории. Он наглядно демонстрирует, как молодые сильно влюбленные люди готовятся умереть буквально в руках друг у друга.






Гора имеет и другое, не менее популярное название «Монтанья-дель-Индио»: она напоминает голову американского индейца, если смотреть под определенным углом.
Вернемся к тексту классика.

«… У всего в этом почтенном городе есть явно испанская печать… Слишком он далеко отстоит от торных путей, и торговые караваны не вытоптали здесь давних обычаев.
…Молодежь носила маленькие шляпы с круглой тульей и подвернутыми кверху полями, как опрокинутые чашки на блюдечках; шляпы украшали черные банты, словно кокарды. Женщины все были в мантильях и баскиньях. Парижские моды не достигли Антекеры.
Антекера хоть и солидный город, но… я предвидел жалкое помещение и дурную пищу.
Однако я приятно обманулся: нас ждал обильный стол и, что еще важнее, уютные, чистые комнатушки и мягкие постели…»

«Испанская печать» (классик, очевидно намекал на атмосферу провинциализма), действительно, в Антекере имела место быть.
Чуть-чуть.
Женщин в «мантильях и баскиньях» мы, конечно не встретили, но вот с английским (и, тем более, с русским) у местных таксистов и хозяйки апартаментов были проблемы, соответственно у нас были небольшие коммуникационные проблемы с ними. Но мы их порешали, XXI век, как ни как.

Зато со всем остальным было почти точно по тексту. Комнатушки наши (всего три и кухня) оказались чистыми, а постели мягкими.





Стол в соседнем ресторанчике был обильным и пьяным. Грех жаловаться.





А кроме того, с просторной террасы нашего жилища были хорошо видны стены местной цитадели (о ней отдельно и чуть позже).





В двух шагах – старинная площадь Coso Viejo.



В самом ее центре - статуя Фернандо l Арагонского, освободителя Антекеры, верхом и с гордой осанкой победителя.



Он был, кроме всего прочего, дедушкой Фердинанда ll Арагонского, того самого, освободителя Гранады. Отжимать города у мавров было для арагонских доброй семейной традицией.
Когда Фернандо l был еще совсем молодым наследником престола, инфантом, он вместе с немалым испанским войском стоял перед выбором – какой конкретно мавританский город взять штурмом.
Антекеру – или какой другой соседний?

Ему тут и явилась Святая дева Евфимия. Ночью, окруженная львами и вся светящаяся.
Явилась и сказала инфанту: «Salga el Sol por Antequera y que sea lo que Dios quiera» то есть буквально - «да взойдет солнце над Антекерой, и все будет как Богу угодно».
Инфант отбросил сомнения, пошел и взял Антекеру.

С тех пор высказывание «солнце восходит в Антекере» используется как пословица (типа, сомнения необходимо отбросить и действовать), Святая Евфимия считается покровительницей Антекеры, а ходить рано утром смотреть как восходит солнце над Антекерой стало доброй традицией у туристов.
Вашингтон Ирвинг ходил:

«… На другое утро… я совершил раннюю прогулку к развалинам старого мавританского замка, который был в свое время воздвигнут на руинах римской крепости.
… я насладился великолепным и многокрасочным зрелищем, которое прекрасно само по себе и вдобавок овеяно романтической памятью и туманными легендами, ибо я был в самом сердце края, славного битвами мавританских и христианских витязей.
Подо мною, в горной теснине простерся древний воинственный город, столь часто упоминавшийся в летописях и балладах.
Вон из тех ворот, вон по тому склону некогда прогарцевал отряд испанских кабальеро, храбрейших и знатнейших: они отправились покорять Гранаду, но все были иссечены в горах Малаги, и вся Андалузия погрузилась в траур».

Я тоже ходил рано утром.

И вот, что я увидел:

[семигор]

Все уже когда-то было кем-то увидено, нужные слова были не раз подобраны, тексты давным-давно опубликованы.

"Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. 6. Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои. ... 9. Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. 10. Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое"; но это было уже в веках, бывших прежде нас. 11. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после". ©
(Екклесиаст, ежли чо)

А про Альгамбру душевно так вышло; прям как вживую.

[ПУ2]

Вот живой пример тому, как путешествия расширяют горизонты познания:

Если бы я не съездил весной девятнадцатого в Андалусию, то не собрался бы написать этот рассазик.
Если бы я не стал сочинять его и выкладывать на Форуме Сергея Владимировича, то путешественник Семигор из почти родного Волосова в нашей Ленинградской области, не стал бы писать к рассказику комментарии с цитатами из Екклесиаста.
Если бы он не стал этого делать, то и я бы, возможно, так и не узнал бы о существовании сей мудрой книги, написанной древними евреями.

А теперь знаю.

В пять тридцать начал читать эту тридцать третью часть Танаха (на русском, поскольку иврита не знаю совсем), и высокие знания сразу начали проникли внутрь меня.

Я понял, что накопление богатства, почести, чины, наслаждения, и даже праведный труд и рождение детей — всё это уже было под солнцем и всё это — суета.
Что человек всегда властвует над человеком, что всегда были продажные суды, насилие и бесправие:

«…Поставлена глупость на высокие посты,
А достойные внизу пребывают…
…Видел я рабов на конях
И князей, шагавших пешком как рабы…
…Еще видел я под солнцем:
Место суда, а там беззаконие;
Место правды, а там неправда…
…Праведников постигает то,
чего заслуживали бы дела нечестивых,
а с нечестивыми бывает то,
чего заслуживали бы дела праведников…»

Теперь для меня почитать утром Екклесиаст – это как полистать «Новую газету» или послушать «Эхо Москвы».

Спасибо Семигору!

[mefunak]

Хорошо, что не последовали вы Екклезиасту в том, что "....Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?...", поскольку труд ваш интересен и красив своими изображениями...

[marymin]

Все уже когда-то было кем-то увидено, нужные слова были не раз подобраны, тексты давным-давно опубликованы

Но когда за повествование берется человек со своей точкой зрения, критическим умом и даром рассказчика, то всё это уже не важно

Геоморфологическая врезка.Эта долина (по-испански «Hoya de Antequera») является частью особой тектонической структуры - прерывистой полосы межгорных бассейнов, именуемой «Surco Intrabеtico». Она отделяет горы Penibaetic на юге от гор Subbaetic на севере. Кроме Хойя Антекера в состав Сурко Интрабетико входят в том числе знаменитые долины-депрессии Ронды и Гранады. Вместе они образуют удобный путь из западной Андалусии и долины Гвадалквивира в Испанский Левант.

Неизменно интересно у вас.

Я тоже ходил рано утром.И вот, что я увидел:

Потрясающие рассветные фото

Хорошо, что не последовали вы Екклезиасту в том, что "....Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?...", поскольку труд ваш интересен и красив своими изображениями...

Согласна на все 100%