«Как ты думаешь, сегодня снова будет дождь? Люди предупреждали, что ближе к маю есть риск дождей, но нам же не может не повезти?» - спрашиваю я, осторожно высовывая кончик носа из-под одеяла. Сегодня первая ночь, когда мы спали в теплой одежде и шапках под двумя одеялами. За стеной стучали зубами бельгийцы. Испанка – наш конкурент по раннему подъему – уже вовсю вещала с балкона терпеливо слушающим ее портерам про то, какие у нее были проблемы с желудком, и как она их решила. Выбираюсь на балкон – ура! – от вчерашней непогоды не осталось и следа. Да, холодно, но так теперь будет всегда. Зато небо – голубое-голубое, доброе и приветливое, а лучистое солнышко медленно набирает силу. По-очереди чистим зубы ледяной водой и отправляемся на завтрак.
Сегодня мы пробуем вкуснейшую тибетскую лепешку с непальским медом, параллельно слушая рассказ небольшой французской экспедиции, собирающейся подниматься на 7000 с чем-то. Вот это я понимаю, путешественники! Эх, мне бы так! Ползу такая на 6800 в кошках, изредка врубаясь в лед ледорубом, а вокруг – снег, туман, грохот лавин…Холод – а я терплю, ветер – а я лишь щурю глаза, нехватка кислорода – но я держусь, ведь со мной в связке товарищи… Испанка сидит за соседним столом, косит глаз на мою лепешку с капающим медом, скучает. Когда французы уходят, она робко подвигается поближе и спрашивает – а что это у меня такое? Я решаю не опускаться до припоминания вчерашнего инцидента и топчу под столом по ноге мужа. После минуты обсуждения лепешек, еды на треке, отравления испанки и ее возможного меню на сегодня, она решает расставить все точки над И. «Ты же из России, правда?» «Да-да» «Оо, я знаю 4 слова по-русски. Работала в отеле, где было очень много твоих соотечественников. А еще я была в России, пролетом, в аэропорту, летела через Москву в Дели. Ты в Москве живешь? Оо! Она такая большая! А аэрофлот – так дешево и удобно! Сейчас многие летают на нем из Европы!» - все это произносится очень путано и быстро, на этом вся положительная информация о России, которая приходит испанке в голову заканчивается, следует выжидающий взгляд, мы обе понимаем, что я слышала все, что она вчера вещала, я выдерживаю трагическую паузу, сурово глядя ей прямо в глаза и отвечаю «Ну да. А ты где живешь?» - перевернув таким образом страницу. За 5 минут выясняем, что Пилли - испанка из Барселоны, живущая в Африке, в Замбии. Имеет там магазин одежды, путешествует одна, и после Непала едет в Индию, где хотела бы закупиться товаром. Делимся полезными советами по Индии – не носить шорты, не чистить зубы в Ганге, всю одежду покупать у кузена Анджула – только у него настоящее индийское качество!
Появляется русская девушка Вероника и ее спутник, встреченные нами впервые еще вчера. Живут они в Израиле, путешествуют с портером, уже вернулись с Манаслу-трека. На вопрос – ну как - отвечают, что после этой жести – все нипочем Портер выглядит диковато и смотрит из-под лобья. Что с ним там сделали возле Манаслу? Завидую ребятам. Они идут как хотят, куда хотят, на ходу выбирая, в какой деревушке остановятся. Бродят по лесам, тропам, устраивают пикники. А портер медленно, но верно тащит их вещи по хорошей дороге, крестясь трижды каждый раз, как слышит слова «Манаслу» и «портер» в одном предложении.
Выходим за ворота Дарапани и сразу же попадаем в новый мир. Это мир старых, больших елей, разноцветных лошадей и больших снежных шапок на вершинах гор. За ночь они подкрались к нам вплотную, и теперь их видно постоянно. Можно закрыть глаза, покружиться, открыть их в любом месте – и перед тобой снежные шапки!
Каждый день на треке формируется некая трекинговая команда. Сегодня мы попали в сильную команду, в которую влились у Донакью, и так и обгоняли друг друга весь день. Это компания вчерашних израильтян, пара оттюнингованных англичан с портерами, с которыми мы покоряли дорогу до Тала, опытный европеец лет 50ти и неопределенной национальности, спортивная канадка с портером и прибившийся к ней мачо-канадец в ковбойской шляпе. Я чувствую всю силу ответственности и из последних сил пытаюсь держаться темпа основной тим. Подлечивший простуду, но все еще кутающий горло шарфом ослабевший муж плетется сзади. «Третий день трека – переломный. Бодрость первых дней заканчивается, а тело еще не обрело будущую силу! Вот завтра мы лететь будем, не чувствуя своих рюкзаков!» - подбадриваю я мужа информацией из отчетов. Завтра – оно будет завтра, а вот сегодня мне еще предстоит испытать не только тяготы больной спины и уставших ног, но и страх смерти.
Дорога круто берет вверх. Напряжение покруче, чем вчера перед Талом! Тропа узкая, вьется зигзагами, камни иногда катятся из-под ног. Все, кроме израильтян останавливаются каждые 10 шагов на отдых. Те, кто в состоянии говорить, заполняют паузы общением – «Where are you from? How long have you been to Nepal?» - так и слышатся со всех сторон кодовые фразы трекера. Иногда вместо ответа со стороны собеседника следуют только большие глаза на красном лице и какие-то пантомимические знаки, сопровождаемые сбившимся пыхтением. Возле меня крутится мачо-канадец, но через 10 минут, узнав, то Анджул – мой муж, а не гид, быстро возвращается к канадке.
Дорога приводит к водопаду и речке, где тут же начинают купаться израильтяне. Больше никто не решается. Европеец качает головой, я крепче натягиваю на уши шапку. Идем дальше.
Дорога продолжает брать вверх и заворачивает прямо в джунгли. Останавливаемся. Смотрю и не понимаю, как вообще можно идти по этому подобию тропы почти вертикально вверх? Опровергнув мои сомнения, 2 непалки с корзинами бодро пробегают мимо нас, и даже не переведя дыхание, начинают скакать по кореньям вверх. Все за ними. Через несколько шагов понимаю, что я не непалка, скакать, а также идти и ползти по камням у меня не получается, с палкой идти невозможно, отдаю мужу, хватаюсь руками за корни, ветки, листья, они отрываются, карабкаюсь, иногда просто не за что ухватиться. Рюкзак тянет назад. Мокрая земля ползет под ногами, и я каждую минуту рискую полететь носом вперед. Оборачиваюсь – до низу уже далеко, вокруг валяются камни, мне очень тяжело, непривычные ноги не слушаются, и нет даже маленького ровного местечка, чтобы передохнуть и дать ногам расслабиться. Холодный ужас сковывает разум. Я понимаю, что спуститься обратно не реально, вперед я не сделаю ни шагу, и до стоящего в нескольких метрах впереди дерева мне не добраться. Остается только замереть, как паук, на этом склоне и закрыть глаза. Впервые с момента автобуса Думре-Бесисахар мне становится очень страшно. Я не хочу разбить голову и умереть в этом лесу или сломать ногу и заболеть гангреной в лучшей поликлинике Бесисахара. Где то впереди европеец ползет как подстреленный краб, канадку тащит портер. Израильтяне шуршат ветвями уже далеко, вспоминают, наверное, одну из своих полевых тренировок. Муж, карабкающийся впереди, понимает, что меня переклинило, возвращается и вытаскивает за руки. Через несколько минут видим свет в кустах, и я понимаю - мы спасены! Эта чертова тропа заканчивается. Совсем расхрабрившись, даже делаю несколько фото и начинаю немного злиться на команду – неужели не видят, что мы застряли, ушли и не волнуются. Помрешь – и не заметит никто. Но нет – команда отдыхает на полянке и вытягивает шеи в сторону кустов, где мы там, волнуются все-таки) Так что, можно было бы просто лечь лицом вниз на этом склоне, подождали – подождали бы – и вытащили. Минут 15 приходим в себя. Либо мы все очень дохлые, либо это все-таки не основная тропа была, а какая-то лесная для местных, не приспособленная для туристо-ног.
Жалкое подобие фотографии места происшествия не отражает всей реальности и всей драматичности ситуации:
Такого жесткачинга как в лесу больше не было, но мы продолжали набирать и набирать высоту. Каждый шаг давался непросто. Часто отдыхали. Канадка лазила в мини-радиалки вокруг – собирала цветы, изучала что-то на деревьях. Мы, в более свойственном нам состоянии валялись на камнях и что-нибудь жевали. Европеец восклицал «Amaizing!», в сотый раз показывая очередную одинаковую вершину или стотысячную красивую елку. И черт возьми, он был прав. А израильтяне подозреваемы нами в регулярной подзарядке чудо-травой, так как постоянно собирались в кучку подальше от тропы, что-то там мутили, а через 10 минут обгоняли нас со скоростью хорошей непальской лошади.
Жду, когда же кончится дорога для джипов. Не кончается. Вот чего они забрались на эту железку и сидят как селедки в бочке, когда вокруг такая красота?
Я бы пожила в Тиманге. Азарт треккинга заразил нас, и каждый день мы бежали все дальше и дальше, да и времени было немного. Будь у меня время, я бы взяла мольберт и поехала в Тиманг. Гуляла бы по открытой солнечной поляне, на которой он находится. Любовалась бы на окружающие поляну горы. Рисовала бы старые-старые мохнатые ели. Исполнила бы одно из своих желаний – научилась бы кататься на лошади! А пока остается только любоваться, любоваться и любоваться на все вокруг. Впитывать в ячейки памяти эти виды, запахи, звуки. Вглядываться в лица людей, подходить как можно ближе к лошадям, общаться с детьми и посылать теплый луч приветствия непрерывно смотрящим на тебя горам.
Лошадки – мои любимицы на треке (до того момента, как я не встретила пушистого Х., но о нем позже)
Сами себе лошади тоже очень нравятся. Они довольно крутятся рядом, хвастаются плюшевой шерстью на боках
И роскошными гривами
К обеду мы попали в деревушку. «Вот это мы хорошо зашли!» - заметил муж, в предвкушении потирая руки. «Спокойно» - ответила я, умелым движением опытного трекера развернула карту и начала производить расчеты. «Мы будем в Чаме через час. Зачем нам тратить время сейчас, когда мы можем собраться с силами, сделать рывок до Чаме, заселиться в лодж, снять ботинки, и тогда уже пообедать!» «Резонно» не смог не согласиться муж. Но на всякий случай проверил, спросив у непальца, сидящего в саду какого-то лоджа, сколько до Чаме. Непалец задумчиво посмотрел на нас, что-то прикинул в голове и ответил «2-2,5 часа». «Не парься» - говорю я мужу – «Он просто хочет заманить нас в свой гест пообедать.» Непалец не зря сидит в своем саду и изо дня в день провожает взглядом десятки трекеров. Чтобы добраться до Чаме, нам пришлось миновать еще немало полей, огородов, лесов. Идти дорогами, тропами, тропинками и каменными лестницами. Есть опостылевшее печенье. Не уставать любоваться волшебными елками. Были обнаружены красивейшие зацветающие яблоневые (вроде бы) сады. Много слышала про сады в Марфе, а вот про Танчок – ничего. Неужели невкусные яблоки?
11, 12, 13, 14 – я неторопливо, в каком-то отупении кручу барабаны на входе в Чаме, медленно переступая ногами. Целый день ногам было тяжело. Глаза любовались горами и быстрыми реками, нос вдыхал ароматы елей, уши слушали смех непальских детей, руки гладили гривы игрушечных лошадок, а ноги страдали. Разум и сердце восторгались всем происходящим, на оги тихо молились: «Хоть бы Чаме оказался за этим поворотом. Хоть бы Чаме оказался за той горкой. Хоть бы еще 10 минут – и лечь. Спина вторила им одобрительным молчанием. Увидев молитвенные барабаны Чаме, ноги хотели просто упасть в пыль, и пусть теперь руки тащут эту горе-треккершу дальше. Но все-таки взяли себя в руки. Мы все вместе обещали себе, что не пропустим ни одного барабана на пути. Держимся на силе духа, когда в теле силы нет никакой. С последними шагами энергия совсем покидает меня, и я плюхаюсь на коврик на земле у какого-то дома.
Прибегает радостный муж, искавший нам лодж: «Сюрприз! Посмотри, кого я нашел!» - и приводит меня в наш гест, в котором обедают кто? Замечательные Дени и Тереза! Они как обычно заказали вкусные непальские супы и заловили очаровательного малыша.
Я очень рада видеть ребят, но совершенно не могу поддержать разговор. Слова не строятся в фразы, глаза пытаются читать меню, но не могут. Тереза что-то рассказывает про их сегодняшний день, Дени тычет мне в нос карты с их дальнейшими планами, 3 хозяйки что-то по очереди от меня хотят, плачет ребенок…Я резко встаю, извиняюсь и ухожу в номер. Нужно прийти в себя. Что-то я как-то неадекватно себя ощущаю. Одеваю мягкую домашнюю одежду, шерстяные носки, умываюсь, пью много воды. Беру себя в руки и спускаюсь вниз, хотя очень хочется закутаться в одеяло с головой и полежать. Ребята здесь только на обед. Они очень хотят попасть на Тиличо, а вылет у нас в Дели в один день, да и не любят они крупных поселков, поэтому планируют еще продвинуться вперед. Изумительный суп придает сил, и я потихоньку начинаю воспринимать происходящее вокруг. По улицам проходят группки трекеров, бегают дети, прохаживаются тибетские женщины в национальных платьях и полосатых фартуках. Женщины очень красивы и представительны, а мужчины – все какие-то плюгавые мужички в растянутых шапках.
Хозяйки нашего отеля тоже тибетки. Очень хочется их пофотографировать, но как только у меня в руках оказывается камера, они сразу же начинают закрывать лица на манер султановых жен. Намек понял, не дурак. Лодж у тибеток простенький, но уютный и чистый. Комната по размерам не отличается от предыдущей, но дополнена висящей на стене картинкой, а постельное белье очень чистое и симпатичное. Бесплатные wi-fi и зарядка только добавляют плюсов. Маленькая столовая нарядно украшена, в почетном углу находится фото Далай-ламы со всей необходимой атрибутикой вокруг, а во дворе висит коробка с надписью «For condoms»:)В общий мусор, значит, не положено, а ходить при всем честном народе и складывать туда положено?)
Ничто не может поднять настроение мерзляку так, как горячий душ! Бабули постарались на славу, душ действительно просто кипятковый. 10 минут я топталась в углу на ледяном цементном полу, пытаясь настроить воду. Удалось. После этого ненадолго наступил рай. Я мылась и мылась, грелась и грелась. Я перепела все песни, которые знала, а комнатка окуталась паром. Только вот проблема. Сегодня стало еще холоднее, и из наполненной горячем паром душевой приходится вылезать в промозглую реальность.
Солнце быстро катится вниз, чтобы одарить своим теплом другую сторону земного шара. Судорожно пытаюсь поймать мокрыми волосами последние грустные лучи, чтобы немного подсохнуть. Рассматриваю с балкона маленькую кухню. Она вся в дыму – тибетки начали готовить ужин, перекрикиваясь с Анджулом на хинди по поводу состава блюд. «Oo, gyes, crazy nice to see you!» - раздается со стороны дороги знакомый крикливый голос. Испанка радостно машет треккинговыми палками. Черт, черт, черт. В который раз я сожалению, что в России нет армии для девушек как в Израиле, и я не успела увидеть Пилли заранее глазом орла, с ловкостью леопарда упасть на пол балкона и притвориться мертвой с хитростью лисицы. Поздно, испанка уверенным шагом заходит в лодж, расспрашивая про комнаты. «Маленькие» - скорбно произношу я. Пилли довольно кивает. «Холодные» - делает еще шаг внутрь. «Стены – тончайшие – слышен каждый скрип в лодже» - испанка подходит к лестнице. «Все время плачет ребенок, душ плохо регулируется, да и недешево! А за углом предлагают бесплатно, за еду!». «Отлично, меня устраивает весь этот буллшит, зато в компании!»
Закутавшись во флис русского трекера с ног до головы, как во вторую кожу, потихоньку попиваю чай с тибетским хлебом в маленькой столовой тибетского лоджа где-то в Чаме часов в 5. Только вот незадача – чай оказался также тибетский. Никакие психологические попытки убедить себя, как это круто, полезно, какой интересный опыт, представление себя странником или буддистом , пытаясь пить чай и параллельно сощурив взгляд с серьезным пониманием смотреть на горы – ничто не приводят к результату – чай в горло не идет.
«Суэта!!!» - раздается неожиданно бархатный возглас – «сегодня мы попробовали сникер-ролл!» - и раздается оглушительный хохот со стороны улицы. «Ребята, кто хочет попробовать тибетский чай?» - протягиваю я кружку. «С солью?» - «Так точно» «И с маслом?» «По всей видимости». «Ты снова нас сделала!». На хохот робко останавливается пара красавцев-эльфов – легкая воздушная блондинка с тончайшими чертами лица и ее чуть менее утонченный спутник в рэперской кепке. Трекеры из Копенгагена. Муж рекомендует отель, и они тоже проходят внутрь. Тибетки радостно бегают с одеялами и грохочут на кухне – у них сегодня фулл! «Ай да бойе!» - приговаривают они, улыбаясь Анджулу, и подливают мне бесплатного чая с двойным маслом яка в благодарность за то, что мы принесли им удачу и бизнес.
Вечерний Чаме довольно люден. Это самый крупный поселок, что попадался нам с начала трека. Муж, большой любитель шопинга и баргинга, радостно устремляется на изучение каждой фигни, которую можно встретить в Чаме. В местном магазине – местные цены! Таких дешевых ништяков мы не видели с Катманду! Срочно закупаемся чипсами, орехами, шоколадками. Среди вороха цветных шапок, носков и прочих аксессуаров для нелетней погоды выбираем шарфы. В палатках продается курица, выпечка, какие-то пончики. В поселке много как женщин в национальных костюмах, так и достаточно модной молодежи. Толпа девушек идет из школы. Дети носятся по улице и объедаются шоколадом. Осматриваем храмик, крутим большой барабан, доходим до речки. Вот в принципе, и весь центр Чаме.
Налево от основной дороге идет какая-то улица, решаем пройтись по ней – вдруг, найдем массаж или хоть горку повыше – чтобы спать ниже, чем поднимались, а то мне не хорошо. Через пару минут понимаем, что за нами слежка. Идем быстрее – и преследователь быстрее, останавливаемся возле колодца – стоит, разговаривает по телефону, мы со смехом бежим по улице. Темнеет на глазах, вокруг много стройки и совсем не комфортно. За нами явная погоня. Уже не до смеха. Мужчине лет 40, в руках пакет. Что в нем? А вдруг нож? Или туда он положит наши вырезанные почки? Останавливаемся возле какого-то отеля, читаем вывеску, краем глаза следим. Бандит подходит к стоящему возле отеля парню и что-то эмоционально объясняет. Тот подходит к нам: «Any problems?» «У нас? У нас нет никаких проблемз. А у вас?» «Ты непали? Куда ведешь мэдэм?» «Я индиан. И мэдэм мой жена!» «Правда?»- смотрят на меня оба. Оказывается, честный глава одного из семейст в Чаме спешил домой с овощами, увидел нас и подумал, что хитрый непалец ведет меня в какие-то закоулки, да еще и оглядывается на все окружающие горки, поросшие елками. Хорошо, мы не успели на них забраться, а то целая добровольная дружина пришла бы меня спасать и колотить Анджула)
После погони, легкой пробежки и всего волнения на самом деле смешной и дурацкой ситуации, усталость поднимается новой волной. Я делаю очередной шаг и понимаю, что мир начинает подпрыгивать и растекаться вокруг меня. В этот день, на 2700, я съела первый диамокс, и мужу дала на всякий случай. И пили мы его вплоть до дня перевала.
Как компенсацию легкой горной болезни, горные духи наградили меня даром писать дневники. Я не особо писала их раньше в своей жизни. Было несколько попыток.
Мне 12 лет. Дневник на 40 страниц. Краткое саммери: «О боже, боже боже! Как я люблю Петю! Сегодня он проходил мимо меня в коридоре школы и коснулся плечом! Я думаю, он тоже меня любит!!!!...»
Мне 14 лет. Период бунтарства, я слушаю Короля и Шута. Дневник на 30 страниц. Краткое саммери: «Как же мне дождаться, до концерта КиШа осталось 30 дней!!! До концерта КиШа осталось 29,28…5 дней! О господи, у меня новая классная бандана с Горшком, я одену ее и буду скакать-скакать!!!Как прожить еще 3 дня до концерта?...»
Мне 16 лет. Дневник продержался только 15 страниц. «Как же я люблю Васю! Он так подмигнул мне вчера! Наверняка мы поженимся! Как ты думаешь, дорогой дневник, мне стоит признаться первой, или надеть те самые джинсы, чтобы первый шаг сделал он?...».
Вместе с любовью к Васе дневники и желание излагать свои мысли ушли из моей жизни. Вася ушел совсем, а дневники на 11 лет. До сегодняшнего дня. Я честно возила дневник с собой по Индии, иногда открывала в Индонезии, чтобы полюбоваться на девственно чистые страницы, каждый день в Непале брала его с собой к ужину. Но не могла заставить себя писать. И вот, пожалуйста, 3 дня трекинга, массивы Гималаев вокруг, 2 кружки тибетского чая с маслом яка, одна таблетка диамокса, и моя рука строчит и строчит в полутьме. В лодже отключили свет. Пламя свечи подрагивает и мерцает, а я пишу и пишу, страницу за страницей, начиная с первого дня, с Катманду, даже раньше, с того дня, как в первый раз озвучила мужу эту неожиданную идею – пойти в трек в Гималаи. Я уже знаю, что когда вернусь, эти записи сложатся в отчет, который я обязательно размещу на форуме. Я усиленно творю, но голова явно продолжает находиться отдельно от моего тела, ощущение глубокой депрессии и усталости. Я отлежалась и отпилась, Диамокс слегка помог, но лишь слегка. Аппетит на сегодняшний день совершенно пропал, и я могу лишь ковырять устало вилкой вкуснейшую картошку с овощами, а правой рукой писать и писать (заглядывая вперед, скажу, что этот безобразник – аппетит - утром вернулся как ни в чем не бывало, и больше меня не покидал). Испанка первой отправилась спать. Чилийская пара читает книжки. 2 современных английских лорда перекидываются за соседним столом бессодержательными фразами. Анджул копается в телефоне. Воздушные эльфы подходят к нашему столу и спрашивают, можно ли присесть, забирают у Анджула меню и через 5 минут начинают диктовать: «Один дал-бат, 2 масала-чая…» «Помедленнее, он не успевает записывать!» - смеюсь я. Тяжело индийскому туристу на треке))) Датчане краснеют и рассыпаются в извинениях. Ничего, нам не привыкать за эту неделю в Непале . Чилиец как обычно хохочет как бог так, что даже сонная испанка выползает обратно.
Бесполезное полезное.
1. Цены третьего дня.
Гест в Дарапани
Ужин+завтрак+вода в гесте Дарапани– 1600
2 шарфа - 230
Ништяки в Чаме – 1050
Станция по очистке воды в Данакью – 45 за литр
Всякая еда на улице Чаме – по 20
