Она уехала…
Дни тянутся томительной вереницей. Сон, кофе, работа.
Мы плещемся в троллейбусных заводях… утром и вечером (хочется написать, что все меняется, когда приходят они…, но они приходят, а, ни чего не меняется). Дни тянутся серые и не различимые, как воробьи за окном. Контуры действительности безнадежно расплываются. Сон, кефир, работа.
Я заболел и выздоровел, приобрел телевизор в кредит. И все это в отсутствии закона "О повышении средней температуры января" или на худой конец марта, подписанного Анатоличем или Владимирычем.
А когда мы будем путешествовать? На чем, нахн? Кризис. На карусели…
Все, пипец. Ночь просыпаюсь в комнатёнке, хрущевке своей от того, что почти всем телом ощущаю как в ночном Бангкоке забытый светофор, встрепенулся ритмом "Reggey"... Ду ду ду... ду тхоё там... Там май тынг там коп чан дай… Жалко, его одинокого, средь огней беспутных… Вскочил. Нужно ехать. Пора чертить планы захвата портов.
На помощь приходят Туркмены, билетик за 19-ть, да за 3 дня до вылета, весьма душевно. Вопрос наличности стоит острей, чем "Быть или не быть", поэтому насрать на комфорт и сервис.
Вперед, Бодхисатва!
То, что опасного и заманчивого приключения не будет, было понятно сразу. Хотя по сообщениям прессы "краснорубашечники" так и пытались добавить остроты в поездку. Не будет фотографий Королевского дворца, Nong Nooch или видов с View point в Pattaya.
Горы белых облаков и стаи ветров.
Парафиновые ноги стюардессы, с вибрационно-массажной улыбкой. Горизонтальные люди, 250 человек летят в одной плоскости. Каждый думает о своем, кто-то о 6-ти миллиардах, а кто-то о 100 рублях.
Но я скоро уж приеду, подожди...
Во вторник, 4-го, в 7 утра. "Когда прозвенели над мостиком склянки, был брошен якорь и подан трап на входе в залив у 12-й банки".
Таиланд, наконец-то мы вместе!
Я так долго, был отсюда далечко. 368 дней я не был в этом порту.
Бангкок ("мятежный"?) начинается постепенно, с обесцвеченной зелени, гулких улиц, мрачноватых бетонных домов. В утреннем свете едва различимы дрожащие неоновые буквы. Безликая толпа радует вас своим невниманием. Через минуту вы уже снова горожанин. И только песок в сандалиях будет напоминать о вечном лете... Краски, звуки и запахи идут по нарастающей и достигают полного буйства.
Бангкок это не божество, а Цирцея наряжающаяся на бал встречи вечного лета и сбивающая всех гостей из "северных" стран с панталыка. У себя дома мы толстенными цепями привязаны к различным группам по интересам, привычкам пристрастиям. На работе мы объединены работой, дома друзьями, с общими интересами и т.д. В Бангкоке мы попадаем в вечно движущуюся разношерстную и многоцветную толпу, которой наплевать на вас. Эта толпа напоминает броуновское движение.
Ваши слизистые оболочки носа будут улавливать оригинальные, характерные, неповторимые запахи, авторское право, на которые приобретено исключительно Бангкоком. Запах раскаленного асфальта, грязных водостоков, бензина, мандариновой корки, египетских папирос, извести и макашниц.
- Мне бы надо купить для "невесты" колечко!
- Буду рад услужить! - отвечает таксист.
Вперед, Бодхисатва!
Завтра предстоит рвануть глубоко на север страны, где наверно и farang(ов) толком народ не видал, а только из уста в уста передавалась притча, легенда, мол живет такое белое богатое племя, придумавшее Дедов Морозов и хлеб. Но, единственный автобус уже ушел, и посему до утра нужно было убить время. Решение пришло быстро и как-то само собой, провести день на Chao Phraya river. Посидим, поедим, покатаемся, а что еще нужно настоящему пирату: "бутылка Рома и грудинка". Приземляюсь не далеко от Королевского дворца, но вне туристической зоны, стоит только пересечь мост через Chao Phraya river. Ресторан, назывался, примерно так: " Фрукты мистера такого то" (точно не помню) Судя по меню, кухня Восточной части Таиланда. Очень простая, но именно такие рестораны тайцы и предпочитают так-так здесь подаются настоящие, самые вкусные блюда, не адаптированные под туристов...
- Что вам угодно?
- Мне угодно, - пронеслось в голове, - чтобы все были доброжелательны, скромны и любезны.
Но вместо этого сказал лишь:
- Мне угодно сто пятьдесят водки, пиво и хороший шмат мяса (Kо Mу Яан - говяжья шейка жареная на гриле).
Официантка, пресыщенная разнообразием жизни, молчала.
Водку я заказал, вообще-то из сострадания к тайцам, так сказать взял удар на себя, что бы меньше спаивали коренное население. А то даже как то обидно, что единственным послом России во всем мире является "Столичная". Эту благотворительную помощь, я решил оказывать до ночи, пока хватит сил.
Мой заказ меня и сгубил, безошибочно выдав во мне русского. Официантке было на это глубоко наплевать, а вот не весь, откуда взявшаяся пакетница, безошибочно узнала во мне соотечественника и тут же атаковала меня, плюхнувшись за мой столик. Она плюхнулась, как плюхаются, на стол обожравшиеся варения оса.
- А вы были?... А вы видели?... А когда откроют для посещения? Какой вы, однако, привередливый. Личные вещи, личные вещи... А, по-моему, это нездоровый интерес...
Я ощутил себя грабителем, застигнутым в чужой квартире.
- Какой же, - говорю, - без этого музей? Без нездорового-то интереса? Здоровый интерес бывает только к колбасе...
По мере перехода жевательных движений от presto к moderate темп моих ответов также падал. Лучше жевать, чем говорить.
А барышня все трещала и трещала, не делая остановок. Так и хотелось ей сказать: "Ча-ча". Начав с Тая она скатилась к Росеи, в основе, её спича, лежало - безнадежное, унылое, назойливое чувство. Худосочный и нудный мотив: "Где ты, Русь?! Куда все подевалось?! Где частушки, рушники, кокошники?! Где хлебосольство, удаль и размах?! Где самовары, иконы, подвижники, юродивые?! Где стерлядь, карпы, мед, зернистая икра?! Где обыкновенные лошади, черт побери?! Где целомудренная стыдливость чувств?!." ...? Что за хрень…, ну какие нахер … "целомудренная стыдливость чувств" и прочая муть, где она так укурилась?
Еще чуть-чуть и начнется про отсутствие "нормальных" мужиков и … интересно в турциях и ебипетах их спичи таковы же?
А ваш герой в это время уже ел заказанную рыбу, ел, то и дело, желая восклицать;
- Потрясающая рыба! Я хотел бы иметь от нее троих детей... (к ней мы вернемся позже).
Купленное колечко жгло ляжку, т.к. я не стал оставлять его в сейфе номера отеля.
- Барышня, кто же мог знать, что в далеком девичестве вы метали на дальность ядро? И она растворилась в горячем воздухе, как джин в мультиках про Алладина.
Chao Phraya river не спешно проталкивает свои воды, где то в глубинах желудка так же не спешно перевариваются устрицы. Ча-ча…
Все на свете должно происходить медленно и неправильно, чтобы не сумел загордиться человек, чтобы человек был грустен и растерян.
Вы замечали, как что тайки спят тихо, как гусеницы?... гусеницы, хороший термин, нужно запомнить. Кошельки мужиков они опорожняют также, как гусеницы, тихо-тихо. Грызут и превращаются… превращаются… в бабочек. Помните в "Алисе в стране чудес": "Сижу и превращаюсь..."
Она взошла над моей жизнью, как утренняя заря. То есть спокойно, красиво, не возбуждая чрезмерных эмоций. Чрезмерным в ней было только равнодушие. Своим безграничным равнодушием она напоминала явление живой природы...
Любовь к тайке равна полному курсу гуманитарного образования.
От предвкушения встречи сердце падает в штопор, но водка делает свое успокаивающее дело. Как не отчетливы контуры, как очевидны тени.
Что лично мне нравится Бангкоке - это его многоликость. Вроде шаришся по центральным улицам, а нет, нет, возникает ощущение, что ты в деревне. Днем ты идешь по респектабельной офисной улице, к вечеру она обрастает кучей макашниц и микрокафе с оболденной едой, ну а к ночи превращается в выставку фрилансерш.
В завершение, поучение детворе - никогда не пейте водку на жаре.
Вернулся в отель ночью. Мой баркас изрядно потрепало в "шторме". Девочка на reception проводила меня взглядом полным презрения и брезгливости. Датых фарангов, страждущих получения ключей от своих номеров было полно, но в гордом одиночестве был только я, этим видать и была она возмущена.
