Трек маршрута
- Загружается GPS трек...
- фотопоход+через+детский+перевал
подробнее http ://ru.wikiloc.com/wikiloc/view.do?id=2097556
День первый. Приют Глухариный – перевал Детский.
Утренняя свежесть и прошедший ночью ливень заставляли переставлять шибче ноги. Хотя, знакомая до волдырей на стопах каменистая тропа от приюта Глухариный до прижима на Амзасе, не давала разбежаться, тем не менее средняя скорость движения на первых километрах составляла около четырех в час.
Первая вынужденная остановка – прижим. Нужно разуваться и топать вброд по холодной воде, сначала на правый берег, а потом спустя пятьдесят метров – обратно на левый. В промежутке нужно пройти по покрытой инеем тропе босиком – не обуваться же, в самом деле – а потом заиндевевшими ногами снова погрузиться в холодную воду, и перейти по невероятно скользким камням метров пятнадцать. Таким идиотом, проделавшим всю эту процедуру от начала до конца оказался только я один. Валера, хоть и был обут в туристические сапоги, не рискнул перейти через речку, а отправился в обход по средней тропе поверху прижима, борясь с черной глиной в одиночку. И, надо сказать, что его борьба прошла значительно быстрее, чем моя. Он даже успел помочь перейти мне второй участок, подав на стремнине посох.
Пока я приводил в теплое состояние окоченевшие ноги и обувался заново, наметили дальнейший путь. То есть, где ночевать будем, мы знали точно – на вершине перевала Детский, но как туда будем идти – по одной из двух возможных троп – еще не определились. Можно было подниматься по хорошо известной набитой тропе по левому берегу Амзаса, а можно и по склону на правом берегу. Плюсы первого варианта – тропа хорошо известна, идет почти всегда вверх с небольшими падениями до русла реки. Минусы – вот эти самые падения, которые сами по себе выматывают, да еще и проходить по ним придется по скользкой раскисшей глине, вдобавок часть пути придется преодолевать по болоту, что тоже не очень-то и хотелось.
Плюс второго варианта – сухая лесная тропа, минус – придется выходить на плато Среднего Зуба, а это лишних метров сто пятьдесят по вертикали, оттуда спускаться вниз до Амзаса, и опять стартовать вверх. Тем не менее, выбран был второй вариант, и после коротко чайной остановки на развилке мы отправились вверх по тропе.
Я шел по ней впервые, Валера, рассказывал о достопримечательностях: «Вот сейчас будет охотничья избушка, ее построил зимой один знакомый, когда пришло лето, и снег растаял, изба оказалась аккуратно посередине тропы».
Короткая остановка. Я решил посмотреть, что за изба. Типичная охотничья. Внутри мало места, зато быстро прогревается зимой. Стены из пихты. Изнутри пахнет сыростью. Видно, что избушкой давно никто не пользовался. Заросли иван-чая вокруг, так же, косвенно показывают, что и мало кто заходил вовнутрь в этом году.
После спокойного подъема по лесной тропе, среди преобладающих пихт, тропа начинает стремительно взбегать вверх в березняке. Подъем – крутой, но не критично для ходьбы. Быстро его преодолели и вышли на начало курума. Сидим, грызем орехи с сухофруктами, запиваем остатками холодного чая из бутылочки. Перед нами, метрах в семи, на куруме, как раз в контровике находилось что-то небольшое. С нашей точки можно было принять и за небольшой турик – сложенные руками камни на видном месте, для обозначения тропы, - и за пищуху, выползшую прогреться в последних лучах осеннего солнца. Чтобы покончить с догадками, Валера запустил в направлении объекта сухую ветку. Объект пискнул и перебрался на соседний камень. «Пищуха», - успокоились мы.
Дальше тропа, протоптанная собирателями черники, рассыпается, словно веер, в разные стороны по склону, и теряется в кустарнике и куруме окончательно. Но, в принципе, это не страшно, - выбираешь направление на почти голом склоне и идешь, пока не натыкаешься на хорошо протоптанную тропу с последней стоянке на Амзасе. Вот по ней-то мы и спустились вниз, потеряв более полутора сотен метров высоты.
Валера нашел себе рябинку с облетевшими листьями, но сплошь усыпанную красными ягодами, и остался ее обстреливать, я, что-то не впечатлился ею, и сказав, что приготовлю чай внизу, стал спускаться.
Вполне возможно, что, именно, этот спуск за сегодня стал для меня лишним. Несколько раз поскользнувшись падал с рюкзаком на курум, несколько раз больно ушибал голень о камни, да и сам спуск сильно подействовал на колени, которые начали гудеть после него. Если бы не чай с перекусом, коленям пришлось бы совсем плохо на подъеме.
До заката оставалось часа три с половиной, когда мы собрались и двинулись вперед.
Предстояло пройти около километра по тропе с небольшим набором высоты, а затем лезть по качающемуся и осыпающемуся куруму на перевал. Курум Детского перевала со стороны Амзаса – один из самых неприятных: местами он мелкий, и не держит ногу, а местами просто огромный – размером с большую комнату. Прошедший ночью ливень обледенил поверхность курумника , что дополнительно снизило скорость подъема. В довершении всего, я упал вниз по склону и проехался на руках метра три. Как при этом ничего не сломал себе и не разбил фотик, болтающийся на груди в сумке – до сих пор не понимаю. А тем временем солнце опускалось все ниже и тонкий слой снега и льда на перевале и ближайших вершинах начали озаряться всеми оттенками красного, розового и оранжевого. Особенно впечатлила тучка, переползающая через Большой Зуб.
Валера уже выполз на перевал, сбросил рюкзак, и я провожал глазами его черную фигуру на малиновом небе, уходившую в сторону вершины ТГУ. Валера выполз на перевал и сбросил рюкзак немного ниже места стоянки – как раз у каменных чаш с водой, я же, отдышавшись и восстановив дыхание, поковылял ушибленными ногами вверх, туда, где будем устанавливать палатку.
Прибыв на место, так же схватил фотик со штативом и забыв о холоде и пронизывающем ветре, бросился фотать остатки закатных красок. Через пятнадцать минут все закончилось. Остался лишь холодный ветер, несущий колючие льдинки, снег на перевале, покрытый жесткой корочкой и огромное желание забраться в палатку, вскипятить чаю и согреться.
Вернулся Валера, с рюкзаком, и пока я занимался установкой палатки сбегал к чаше второй раз за водой.
Еду было решено не готовить, ограничиться перцовочкой, удачно прозванной Татьяной-Берендейкой «факовкой» по одноименному отчету о походе в Непал, чаем, колбасой, салом и сухофруктами.
