Это последний пост о нашем путешествии по юго-восточной Сицилии. Но длинный!
Уже миндаль отцвел, уже zagara благоухает. Минули Пасха, а с нею и Мадонна Ваза Ваза в Модике (я знаю, куда я поеду в следующем году) и Инфьората в Ното. Уже и в наших скорбных краях снег сошел и вылезли первые крокусы. Надо заканчивать. Вон в кармане уже лежит билет в Венецию, пора менять ракурс и настройки оптики.
Последнее наше путешествие было в Ното. Город Ното, если кто не знает — столица сицилийского барокко, объект Всемирного наследия, жемчужина и сердце одноименной долины.
Проблема в том, что мы к этому времени провели неделю в тотально-барочной городской среде. И моя толерантность к излишествам и причудам стиля, к пучеглазым путти, к частоколам колонн достигла уже нижнего уровня.
Но у нас же была Цель.
Когда мы зашли в турбюро Ното, дама за конторкой встретила было нас заученной речью: про столицу и достояние. И тут мы такие прерываем ее на полувздохе: а вот у вас в городе есть локации сериала о комиссаре Монтальбано. Мы видели, мы точно знаем. Дама посмотрела на нас с плохо скрытой болью, взяла карту, мстительно ткнула в самый дальний ее угол и сказала: «Тюрьма. Карцер. Это здесь».
Чтобы добраться до искомого места, пришлось пройти через весь Ното. Вот последствия этой прогулки.
Наши люди в булочную на такси не ездят. Но мы приехали в Ното из Сиракуз именно что на нем, вышли, прошли через городские ворота и оказались там, куда неизбежно попадает любой понаехавший - на корсо Витторио Эммануэле (все главные улицы Италии названы в честь отцов объединенной Италии). По центральному проспекту Ното, прямому как рельс, идешь как по дну ущелья. После землетрясения (того самого, разрушившего все города долины в XVII веке) новый город был отстроен по склону холма. Идешь, вертишь головой по сторонам: вон где-то там, в вышине зияет портал церкви, а к нему ведет очередная многоступенчатая лестница.
Где-то тут перед нами первый раз мелькнула тень комиссарио
Бок о бок с церковью — монастырь Сан Сальвадоре с его 13 решетками-пузырями
В соборе нас встретила Св. Лючия с глазами, исполненными на этот раз с анатомическим натурализмом.
Много путти
Иммаколата — Непорочная
Следит!
По левую руку — многоарочный дворец Дучезио, где обитают городские власти.
А на его фасаде — слегка уже приувядший цветочный «коврик». Скоро-скоро Инфьората.
Напротив него — невероятных размеров Дуомо, собор Сан Николо
К нему тоже приложил руку вездесущий Розарио Гальярди. И непременная «лестница в небо», фирменный росчерк этой руки. Как чистая идея «восхождения» к церкви мне эти лестницы очень нравятся. Они приподнимают строение над городом и служат границей между профанным миром улицы и сакральным пространством собора. С другой стороны, эти лестницы — амфитеатр, откуда горожане наблюдают как из театральных кресел за течением жизни вокруг.
Но когда взбегаешь и спускаешься по этим лестницам по несколько раз на дню, поневоле думаешь: Гальярди, вот зачем ты это сделал?
Дуомо при всем своем величии — самый неустойчивый собор Ното. Он был разрушен землетрясением, отстроен заново, но в 1996 году снова рухнул. Нынешний собо — результат очередной реставрации, закончившейся в 2007 году, поэтому у него до сих пор довольно скупой и стерильный интерьер.
Это обломки лодок, на которых африканские иммигранты штурмуют берега Сицилии, многие разбиваются и тонут. Под ними цитата из папы Франческо: «Кто оплачет эти смерти?».
Купол Дуомо.
Как оказалось, расписывал его русский живописец, выученик академии Ильи Глазунова и Академии изящных искусств в Венеции Олег Супереко. Олег из Москвы, но уже более десяти лет живет в Италии. Местные провинциальные газеты довольно подробно описывали историю с его приглашением к работе над собором в Ното. Из них и некоторые подробности: живет художник в северной провинции Тревизо, на Сицилию был приглашен монсеньором Карло Ченисом, секретарем Папской комиссии по культурному наследию. Супереко работает в технике сырой фрески, которая последние несколько веков используется довольно редко из-за отсутствия клиентов и технической сложности - монументальная живопись по сырой штукатурке требует быстрой руки (у художника есть всего 2-3 часа до того, как штукатурка высохнет), четкого представления о композиции в каждой ее части. Это ж фактически неевклидова геометрия — искажения, перспектива, углы, изогнутая поверхность.
Так что заказ на росписи собора в Ното — это один из тех случаев, которые бывают только раз в жизни.
Сам мастер считает себя италоманом и последователем Микеланджело. Но мне кажется, он скорее маньерист — те тоже много чего нахватали от Буонаротти, упирая на пластику обнаженного тела, контрапосты, ломкость линий, принужденность поз.
Вот, говорят, евангелист Иоанн — это автопортрет художника.
А это одна из капелл. Тоже... искусство жанра «кровь из глаз»
Витраж: Св. Варфоломей
А это законная спритц-пауза между двумя дозами сакрального искусства.
И вид на собор с террасы монастыря Санта Кьяра. Монашки, жившие тут, принимали на себя оень строгий обет, и никогда не показывались мирянам и не покидали стен монастыря.
Но взобравшись по довольно узкой и травматичной винтовой лестнице наверх, на колокольню, они могли гулять по небольшой террасе, попутно любуясь охряными стенами и крышами Ното.
Еще одна красивая барочная церковь Сан-Карло-Борромео. Откровенно говоря, к этому времени глаз просил уже прямой линии, лаконичных форм или даже чего-нибудь кубического. Но нет, это барокко, детка, оно боится пустоты.
Мы вышли из церкви, до крайности утомленные тромпейлями и сдвоенными колоннами.
В отличие от нас, разумные жители Ното проводили время приятно и с пользой.
Поначалу казалось, что дедки сейчас подерутся. Но нет, они так разговаривают.
Опять лестница
Орландо Фуриозо сидел на привязи в какой-то сувенирной лавке.
Зима на Сицилии, кто не забыл.
Цыцер » 10 апр 2015, 00:36 
