По дороге вокруг Аннапурны. Взгляд на жизнь и на себя с изнанки. Один глоток свободы.

[pilotage]

Давно не заходила на форум: что душу бередить, если невозможно махнуть в Непал в ближайшее время, а дальнее будущее... А тут поняла, что невмоготу. Открыла первый попавшийся отчет - и... Повторяя b-olegh, если следовать преподобному Тенгбоче Ринпоче, знак о том, что человеку необходимо в Гималаи, дают боги. Не иначе, как они же сподвигли зайти на форум и открыть этот отчет. Очень легкий и жизнеутверждающий. И как-то сразу стало ясно: в Непале я еще буду! Спасибо! Я читаю и прямо чувствую вкус Непала! Господи, как же вкусно-то! Жду продолжения десерта: не наелась!

[SvetaSingh]

pilotage,
желаю скорейшего посещения Непала! Добрые мечты сбываются!

[SvetaSingh]

День девятый. Братство кольца. Мертвые земли.

«Один-два-трии! Смааайл!» - я послушно и старательно тяну пересохшие губы в жалкую улыбку под укоризненным взглядом индийского дядюшки. В чем-то мне нравится путешествовать по-индийски. Шум, смех, фотографирование на фоне каждой скалы на маленькую мыльницу, постоянное поедание бесчисленных угощений, извлекаемых из индийских газет. Только вот перченые ништяки я есть сегодня не могу – вспоминая вчерашние жирные мо-мо и увлекательный вечер, сегодня было принято благоразумное решение питаться несоленым рисом и чаем. Порция риса на завтрак была съедена час назад, а обедом пока не пахло. Да и шуметь и смеяться как-то с трудом получается сегодня. Я бреду потихоньку, маленькими шагами. Трек не похож на увеселительную прогулку, скорее, это испытание, преодолев каждые 200 метров которого, чуть больше приближаешься к цели и чуть больше гордишься собой.














Сегодня кое-что изменилось. Но не сильно. Я ожидала большего. Сегодня мой груз состоит всего лишь из фото-камеры и своего бренного тела, но идти, почему-то, не легче. А я-то думала, запрыгаю по тропам как серна горная. Спасибо что вообще идется. Высота дает себя знать. Или интоксикация. Или просто грустный рисовый завтрак не дал сил. Не знаю.

Фродо бодро прыгает далеко впереди, его практически не видно за нашим большим рюкзаком, Сэм на легке – у него маленькая котомка, в которую мама заботливо сложила поздний завтрак, и бутылка воды. «Не было бы у нас Фродо, я бы под своим рюкзаком легла прямо на этом камне, и дальше бы не пошла, только до вертолета, или хотя бы до лошади» - делюсь я с мужем, набираясь сил на следующие 100 метров.

*******
2 дня назад. Мананг. Я стою в центре поселка, пытаясь просушить мокрые волосы под пронизывающим гималайским ветром. «9000 непальских рупий! За 2 полудня до перевала и один тяжелый через перевал к Муктинату – да они с ума посходили!» - возмущается муж – «У всех портеры за 1000-1500 в день!». «Ну, они же все-таки брали в начале трека, а здесь портеры – дефицит, да и смотри, как мы хорошо сдвинулись по цене – в нашем гесте предлагали за 12000!» - робко пытаюсь поспорить я, представляя, как через несколько дней мы будем плестись с ощущениями, аналогичными сегодняшнему Айс-лэйку, но еще и с рюкзаками, безуспешно пытаясь покорить Торонг-Ла. Продавщица из магазина, озвучившая 9000, равнодушно уходит, взглянув в суровое лицо мужа и поняв, что здесь ей не заработать.

«Ищете портера?» - как бы в сторону роняет непальский малыш, рассматривающий рядом с нами выстроившиеся в ряд на витрине магазина зубные пасты– «Считайте, что Вы его нашли!» «У тебя есть знакомый портер?» - радостно подскакиваю к нему я – неужели нам улыбнулась удача! «Да, есть портер. Я – портер». Муж молчит. Молчу и я. Повисшую паузу заполняю разглядыванием маленького человечка, доходящего мне до плеча, в шапке в виде огромного петушиного гребня. Если нижняя часть рюкзака уместится выше колен, в принципе, он сможет идти – пытаюсь я ухватиться за малейшую возможность выжить в этих горах. «Мы не эксплуатируем детский труд, малыш» - отрезает муж, разрушив все мои надежды, и отворачивается. Малыш жалобно смотрит в мои глаза. Стоящий рядом с ним друг, не говорящий по-английски, активно нашептывает что-то в его ухо. «Мне 19 лет, и я – профессиональный портер. Здесь вы не найдете ни одного портера, дешевле 3000 в день, а я пойду за 2000!» «Да уж, профессиональный портер… Придется потом еще его волочить помимо рюкзаков. Да и разве можно такой грех на душу брать? Загнется еще на перевале. Хотя…ссли только за 1500 в день» - рассуждает муж. «Ну возьмите меня, 5000 за 3 дня!» «4500, и мы подумаем». Хоббит прикидывает, как совершит легкую прогулку по знакомым местам – сколько раз уже мама не с такими грузами отправляла его к дяде Тинку за соседний перевал, будет есть и спать в лоджах бесплатно, а потом целый месяц покупать все, что душе угодно, из богатого выбора Мананга – кола, чипсы, шоколадки, пирожные, а может, даже купит новую шапку вместо своей, петушиной. Ну на что еще можно потратить 4500 в Мананге? Я просто ума не приложу. Малыш соглашается на 4500 так быстро, что мы даже теряемся. Как-то все неожиданно…не очень-то убедительный у нас портер образуется. «Хорошо, мы подумаем. Завтра в 12 встретимся здесь же, и мы дадим тебе ответ»

«Что же делать» - думаю я следующим утром часов примерно так в 6, расхаживая по комнате. Мне не спится. Вчерашние поиски портера завершились ничем. Дешевле 9000 за бросок до Муктината не согласился никто. Я однозначно понимаю, что высота дается нам непросто, и идти с рюкзаками последний, самый сложный кусок, будет, мягко говоря, не фаном. Обдумывая план подъема к предпоследнему перед перевалом лагерю – Торунг Педи и остановки там на несколько дней с целью акклиматизации, подхожу к окну. Белые вершины гор мягко подсвечены розово-фиолетовым светом восходящего солнца. Первые лошади проходят по улице, весело цокая копытами. Напротив нашего окна переминаются с ноги на ногу 2 наших хоббита, периодически пуская изо рта пар. Не поверили, что мы стоим еще день в Мананге и встретимся с ними в 12. Выследили. Боятся, что убежим. Ждут. «Валите нафиг отсюда домой! Вы что тут, всю ночь дежурили??? Муж спит. Поговорите в 9, после завтрака» - ору я в возмущении в окно.

8 утра. Столовая лоджа. Я попиваю мятный чай, муж размешивает в мюслях гималайский мед. Неожиданно замечаю в углу остававшиеся неприметными до сих пор две пары глаз. Все четыре глаза тут же виновато опускаются, наш хоббит подходит и начинает топтаться возле стола. И поесть не дадут, с досадой думаю я. «Спроси у него подробнее про опыт, обмундирование и запрет спиртного» – устало напоминаю я мужу, понимая, что при любом раскладе варианта не взять настырного хоббита у нас нет. Выясняем, что наш новый друг никогда не был на Торонг Ла, но носил тюки с едой для экспедиции для 5+тысяч метров. У него есть крупные, новые кроссовки, шапка и кофта. 4500 обещанные за работу+500 бонусом за проявленную ориентацию на успех. По рукам! «Анджул» - представляется муж. «Фродо Бэггинс» - представляется хоббит. Дальше идем втроем.
******

Мгновения счастья можно найти в каждом гималайском дне. Пусть ты устал, и высота дается тяжело, но мощь и красота природы, легкий весенний ветер, улыбающийся крестьянин – что-то да заставляет периодически сказать себе спасибо, что смог и добрался сюда.













Муж развлекает меня философской беседой о вечном, и мы не сразу замечаем, как из кустов медленно выбирается большое мохнатое животное и начинает с интересом изучать нас. За ним в кустах и дальше, ниже и ниже, располагается целое стадо. Мудрые красивые яки! Они знают, в какой момент появиться, чтобы поддержать усталых путников и зарядить их позитивом на следующий километр. К нашим радостным оханьям и аханьям присоединяется еще один треккер. Оказывается, он русский, они с отставшим другом живут недалеко от Уфы, идут трек до Джомсома. Очень приятные мужчины. Мужчины, если вы есть на этом форуме – физкульт-привет! Новый коллега-треккер достает специальную мохнатую шапку, видимо, из яка, и я фотографирую его на фоне животных. Яки нервничают от нашего присутствия и постепенно отодвигаются все дальше и дальше. Остаются только любопытные. Одна мама кормит ягненка. Он похож на собаку-овчарку. Такой огромный и смешной! В глазах мамы страх и паника, она напряжена, но не двигается, кормит. Мы поспешно ретируемся, пока наблюдающий из кустов папа не наподдал.















«Як Кхарка» - как красиво звучит! Этакая зеленая райская долина, залитая солнечным светом, а вокруг пасутся стада яков. На деле все оказалось не совсем так. При виде прямых старых и не очень атмосферных лоджей Як Кхарки, висящих клочьев проводов и куцых клочков травы на пустыре за поселением, возникла стойкая мысль двинуться-таки сегодня к Летдару. Индийские дядюшки стянули с голов шарфы и капоры и расположились недалеко от нас наблюдать, чтобы потом последовать нашему решению. Голодный треккер – плохой треккер, быстро перекусим, а там решим, что делать дальше. «Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается» - невозмутимо приговаривает официант, расставляя на столе чай и скромный дал бат через 1ч.15м. после получения заказа.





«Почему твой друг все время идет за нами?» - спрашиваю я Фродо. «О, у Сэма просто дела в Як Кхарке, было по пути» «По пути так по пути. Прощайся, мы чувствуем себя отлично, поэтому идем в Летдар, вдруг там более позитивно будет» Хоббиты уходят шептаться.

Сегодня мне положен только пустой рис, но так хочется кусочек капусты в соусе из тарелки мужа. Осторожно вытягиваю 2 кусочка под его недовольное ворчание – совсем нет силы воли, видимо, хочешь снова валяться весь день в постели и жаловаться и т.д. Повар и официант из кафе наблюдают за нами, совещаются, через минуту официант приходит с кастрюльками – с рисом, чечевицей и капустной бурдой. Все это щедро наливается в обе тарелки вместе с разъяснениями – если нет денег на 2 дал бата, ничего страшного, пусть мэдэм ест, что ты ругаешься на нее, не жадничай. Так мы стали свидетелями непальской заботы и щедрости в маленькой затерявшейся в глубинах гималайских гор Як Кхарке.

«Видимо, дела Сэма переместились в Летдар» - вопрошающе-утверждающе произносит Анджул, когда через полчаса пути второй хоббит, отложив свои «дела» в Як Кхарке, продолжает скромно следовать за нами. А я и практически не сомневалась, что так и будет, и в нашем братстве теперь не 3, а целых 4 товарища (не считая индийской семьи, шагающей в 100 метрах впереди нас и неутомимо восхищающейся каждым камнем и тучей, хмуро наползающей на вершины гор).

Местами дорога не очень хочет радовать пейзажами. Прямо говоря, они довольно унылы. Все интересное, что попадается, мы уже видели: сотая ступа, очередная лошадь, не менее красивая, но былой восторг уже не вызывающая, старушки с корзинами на головах кажутся не более необычными, чем российский пенсионер с газетой в московском метро. В цветах преобладают желто-коричневые оттенки.

Горы сегодня даются тяжело. Они огромны. Мы столько шли вверх и и все продолжаем идти. Все ближе к их сердцу, все теснее становится. У меня появляется чувство, похожее на клаустрофобию. Станет плохо – а деться некуда. Кажется, что я захочу побежать и не смогу, так как они повсюду, видят меня каждую секунду. Наблюдают сурово, но пока терпимо, с легким любопытством. Я пытаюсь стать легкой и незаметной, как порхающая птичка, мыслить позитивно и не притягивать их внимание, а тем более, гнев.





Дальше тропинка вьется вдоль скалы, вниз, к подвесному мосту, и снова вверх. Нет, в Гималаях, конечно, много где красивые места, но вот здесь я бы жить точно не смогла. Какая-то прямо граница с потусторонним миром. Мертвая земля. Как ни странно, даже в самых печальных местах есть жизнь - целое стадо каких-то диких косуль пасется на камнях, ворона сидит на вершине скалы, зеленое растение пробивается среди колючек.





Пока мы с трудом ползем на подъеме, потихоньку прибиваются новые путники – несколько французских и немецких высоких спортивных пар в модных одеждах и наша знакомая еще с первых дней мощная американка. Ее лицо обгорело по малинового цвета. Я в ужасе достаю крем и наношу на лицо очередной слой.






Летдар оказывается на первый взгляд не лучше Як Кхарки, но мне он нравится. Это нельзя объяснить словами, но я понимаю, что это оно, вот здесь мы остановимся, вот здесь будет хорошо. И пусть в Летдаре лишь 2 геста – совсем облезлый в начале – его мы отметаем сразу, и под расстроенное бормотание индийских дядюшек, успевших прийти первыми и уже заселившихся, упрямо отправляемся ко второму, находящемуся в 5-7 минутах ходьбы от первого. Нам сразу приходится по вкусу старое двухэтажное здание с уютной стеклянной верандой, на которой американка читает книгу, а какой-то поляк играет в карты с портерами. Уличный туалет с рогатыми черепами. Залитая пробивающимся сквозь волокно туч солнцем крыша, на которую выходит наша дверь. Ну и, конечно же, маленькая, хоть и привычно ледяная как склеп, но уютная, комната с двуспальной кроватью, застеленной симпатичным постельным бельем. А в столовой подают такой вкусный горячий суп-пюре из картофеля! На запах супа подтягиваются англичане с датчанами. Выглядят они плохо. Хотя, наверное, не хуже, чем я. В очередной раз наблюдаю, как лорды в течение 10 минут перекидываются многосодержательными, но не понятными мне фразами «Really» «Ya» «You have a point» «Ya, ya, life» «I got, man» «Yes, man» «Sure»

Самое время любоваться окрестностями, но у меня своя программа. Вода, шерстяные носки, 2 одеяла, и я отправляюсь спать и акклиматизироваться на 4 часа. По другому снова не получается. Когда голова и тело приходят в жизнеспособное состояние, сумрак уже полностью укутывает окружающий мир. Хватаю фотоаппарат, но понимаю, что идти куда-то уже нельзя. Только если до соседнего геста, перекинуться парой слов со скучающими индийцами. Пока я спала, народ разобрал все столики у печки в столовой, а на стеклянной веранде уже очень холодно. Остаюсь на крыше, смотреть на бредущее домой стадо яков. Веселые поляки не боятся холода, они прямо на крыше употребляют огненную воду. Молодому сербу в смешном желтом костюме грустно и страшно. Он путешествует на велосипеде и думает о том, как он потащит велосипед на перевал. Ехать этот трек на велосипеде оказалось не так весело, так как большую часть велосипед все-таки едет на тебе. Завершающий штрих этого дня – горячая вареная картошка. Почему-то я думала, что она будет с маслом, ну или луком, а еще лучше, с селедкой, как дома. Но того, что ее даже не почистят, предположить не могла. Ну и ладно, зато корыто килограмма на полтора, можно объесться и еще с собой завернуть.







На холодной веранде долго не просидишь, даже с горячей картошкой в животе, остается только пойти в маленький склеп, обложиться втроем одеялами – я, муж и бутылка с водой - чтобы не пришлось утром лед топить, и спать под вой ветра в щелях.

Бесполезное полезное.

Траты девятого дня.

Отель в Мананге 2 ночи+еда -2500 рупий
Обед в Як Кхарке – 750 рупий

[V-Tashtaiskiy]

Продолжаю читать ваши путевые заметки и заодно размышляю вместе с вами. Если без пафоса, то этот путь (трек) не был для вас "паломническим", Гималаи не воплощались в мечту всей жизни, а случилось что-то вроде непальского приключения "вокруг Аннапурны за ... дней". Но в горах всегда происходят метаморфозы. Порой совершенно неожиданные. Быть может,именно об этом говорил Рерих :"..путь духа человеческого должен быть пройден ногами...".
Мне кажется,что вы наделены самоиронией и прекрасным чувством юмора, и эти качества не позволят вам поддаться головокружению от "личных заслуг". Человек не покоряет горы, это они (горы т.е.) позволяют ему приблизиться и стать мудрее.
Жду продолжения

[SvetaSingh]

В.Таштайский,
Вы правы, трек не был паломническим, но и не увеселительной спонтанной прогулкой тоже) Мир просто необъятен, в нем столько природных, культурных и человеческих особенностей и явлений, что список моих желаний увидеть, попробовать, понять, не умещается в пределах скромной человеческой жизни) Поход в горы - лишь одно из. И конкретно трек вокруг Аннапурны - лишь частица того, что можно получить от Гималайев, но мерками простого человека она уже огромна. Не могу сказать, что этот треккинг перевернул мою жизнь, но он оставил огромный след в душе, дал очень много новых мыслей и новый взгляд на человека и конкретно на себя.

[Дай]

На фото есть вот этот оползень на противоположной от Кангсара стороне ущелья:



Кто-нибудь знает, можно ли его пройти траверсом, или придется лезть ве́рхом??

[SvetaSingh]

На фото есть вот этот оползень на противоположной от Кангсара стороне ущелья:

А мы такие невнимательные, даже не заметили. Так интересно, горы живут своей жизнью, что-то происходит, меняется. Даже не верится, что кто-то пойдет там, по настоящему...не как мы, по натоптанной тропе)

Кто-нибудь знает, можно ли его пройти траверсом, или придется лезть ве́рхом??

прямо даже любопытно тоже. Надеюсь, кто-нибудь ответит.

[SvetaSingh]

День Десятый. Накануне.

«Видимо, что-то я должна буду оставить горам в этой поездке как некий дар. И обстоятельства складываются так, что этим чем-то станут мои зубы!» - жалуюсь я мужу, интенсивно растирая щеки после чистки зубов водой, которая грелась всю ночь в нашей постели. Нет, конечно, хорошо, что она грелась в постели, иначе пришлось бы размазывать пасту кубиками льда.
В леденящем холоде есть один плюс – сборы становятся необычайно эффективными и короткими. За 2 минуты вещи занимают свои места согласно купленным билетам: вареная картошка, печенье и крем – в маленький рюкзак - Анджулу. Косметичка, полотенце и шлепки – в большой – хоббитам. Фотоаппарат – мне на шею. Одеваться не нужно – уже третий день почти вся имеющаяся одежда с нами не расстается ни на минуту. На 4000+ моется тот, кому лень чесаться. «И почему мы таскаем с собой в рюкзаке спальники с куртками и при этом мерзнем? У меня есть даже зимнее пальто, которое бережется на день перевала, как свадебное платье на день Х. Как к месту было бы оно сегодня, пока я тряслась с 4 до 6 утра, пытаясь заснуть, а ума встать и достать не хватило!» - продолжаю я монологи, пытаясь натянуть на ноги два дурацких мешка, презентованные в переулках Тамеля как ветро-водо защитные штаны.

«Шарк-шарк-шарк» - сопровождают штаны каждый мой шаг шуршанием и скрипами, пока я, переваливаясь как пингвин, спускаюсь к завтраку. Сегодня я выгляжу как годовалый ребенок, экипированный родителями для игр в московском снегу.
Кусок не лезет в горло. Страх перед перевалом жил в моей душе всегда. Еще до того, как я поняла, как на мне сказывается высота, и даже до того, как моя нога сделала первый шаг на треке, и раньше, чем я рассматривала вершины из самолета Дели-Катманду. Только начав читать отчеты о Непале, я уже жутко боялась этого дня. Два страха – страх смерти и страх неудачи боролись между собой. Завтра некогда будет думать, нужно будет просто идти (если я переживу ночь на высоте перед перевалом). Поэтому сегодня сомнения и метания достигли эпогея. Ну хоть бы непальская печка, так поднимающая боевой настрой по вечерам, дала мне глоток тепла. Но печка по утрам спит в мертвой заледенелости. У треккеров, медленно выползающих в столовую, такие же лица, как у меня. Поляки, видимо, вчера слегка перепили. Спортивная американка угрюмо мажет в углу кремом свой сгоревший нос. Ситуацию спасают индийские дядюшки, с весельем и шумом пронесшиеся мимо наших окон из своего, далее стоящего, лоджа. Вот кому все нипочем. Заряжаемся их хорошим настроением – и в путь.

Солнце красит любые виды. Цветов в сегодняшней палитре не много. Но от близости с голубым-голубым небом, и под мягкими потоками теплого света, все вокруг преображается. Горы изгибаются, складываются в бесчисленное множество форм и фигур. Лишайники, кусты и вкрапления контрастных камней рисуют на них свои узоры.









Иногда горы покрыты темными точками. Никак не можем решить – это яки или норы – остатки поселения внеземной цивилизации?


Идти не сложно. Хоббиты резво скачут где-то впереди. Сегодня рюкзак несет Сэм. Мы, конечно, ползем черепашьим шагом, но зато на легке. Быстро догнавшая нас американка решает завязать смол-ток про сложности перевала. «Каждую ночь несколько человек с риском для жизни спускаются из Хай Кэмпа в Торунг Педи, так как им становится плохо ночью. И каждый день кого-то спускают на вертолете с перевала вниз с отеком легких!» - завершает она свою бодрую речь, перекидывает 20-ти килограммовый рюкзак поудобнее и решительно устремляется вперед. Ну спасибо, подруга, подбодрила! Я тоже вскидываю поудобнее камеру, поправляю ботинки и упрямо плетусь по тропе дальше.







Путь немного разнообразит чайный домик. Чаю не хочется, но хочется купить страшненьких прошлогодних гнилых яблок. Муж подозрительно обнюхивает их, осматривает, и покупает 2. Но я настойчиво заставляю выбрать еще 6. Прямо знамение какое нашло. И, как окажется, не зря.




Хоббиты от чая отказываются, сидят на корточках на камне как воробьи на ветке. Грустят что-то. Может, горная болезнь подступает? Отдаем им последний блок печенья. Помогает.

Советуемся с русскими из Уфы. Торунг Педи будет уже скоро, примерно через час. Сейчас 9 утра. Большинство треккеров планирует не задерживаться там, а идти сразу в Хай Кэмп. Плюсы и минусы есть у обоих вариантов.
Торунг Педи лучше подходит для акклиматизации. Он ниже, делает коротким и комфортным сегодняшний переход. Говорят, что там лучше условия – комнаты, столовая, еда, свежая выпечка. Лучше спится. И, самое главное, меньший риск того, что ночью тебя будут снимать вниз.

Хай Кэмп – последняя точка перед перевалом. Находится лагерь на высоте +500 метров от Торунг Педи. Чтобы попасть туда, нужно преодолеть очень крутой, отвесный километровый подъем с этим резком набором высоты на полкилометра. Это проще сделать сегодня, при свете дня, чтобы стартовать на перевал сразу из Хай Кэмпа, а не выползать в темноте из Торунг Педи с фонариком и карабкаться вверх этот километр, пока счастливцы из Хай Кэмпа досматривают утренние сны. Говорят, условия сна и общепита в Хай Кэмпе хуже. И выпечки нет. А самое страшное – многие там не спят, так как спать на этой высоте сложно. Страдают головными болями, тошнотой, в том числе, вплоть до необходимости идти среди ночи ниже, в Торунг Педи.

Дядечки из Уфы собираются остановиться в Торунге. Один, более бывалый, говорит, что не стоит рисковать. Утром, на свежую голову, пройти дополнительный кусочек, даже такой крутой, не будет сложным. Я - за. Но Анджул рвется вверх. Решаем дойти, осмотреться, поесть, отдохнуть пару часов и принять решение на месте.
Тем временем местность становится все более каменистой, тропа – узкой и сыпучей. Иногда негде отдохнуть, приходится делать это, прижавшись к стене.





Ощущение, что мы уже выше гор, становится все более явным. Смотрим, а снега как бы ниже нашей тропы. Любуемся замерзшими водопадами и пасущимися оленями. Что они здесь едят? Вопрос…






Переждав за камнем, пока утихнет поток камней, пересекающих местность, ступаем на самый опасный кусок сегодняшнего дня – отвесную узкую тропу по сыпухе. Без палок и с рюкзаком я бы точно оказалась внизу, в русле реки, а так – немножко побоялся, потряслись коленки, пропустил запоздавший камень, раз, раз – и ты вступаешь в ворота Торунг Педи.







Окончание треккингового дня в 10 утра не может не радовать. В горах после обеда вечные тучи и ветер, поэтому каждая новая стоянка на первый взгляд выглядит унылой и неприветливой, а горы вокруг – мрачными и сердитыми. Сегодня все по-другому. Мы входим на территорию Торунг Педи и располагаемся на отдых на каменных лавках. Горы вокруг снисходительно спокойны, они переливаются на солнце аппетитными кофейно-шоколадными оттенками. Чистое голубое небо кое-где пересекают маленькие барашки облаков. Воздух холоден, чист и вкусен как в ноябрьском лесу под Волоколамском. В лагере практически пусто. Хозяин в богатой меховой шапке чинно встречает гостей. Изредка непалец проводит под уздцы лошадь. Треккеры не проходят мимо нашей лавки. Каждый останавливается, скидывает рюкзак, греется на солнце. Мы смотрим. Ждем. Пока никто не изъявляет желания остаться. 10 минут отдыха – и путешественники вскидывают на плечи рюкзаки и начинают крутой подъем к Хай Кэмпу, начинающийся сразу за Торунгом. Русские из Уфы более решительны. Они выбирают комнату и заселяются. Я представляю, как ночью бреду из Хай Кэмпа вниз, мучаясь отеком легких, и все планы попасть завтра в священный город Муктинат рушатся. Нет, тише едешь дальше будешь. Разочарованный муж тащит рюкзаки в лучшую комнату. Пока еще есть из чего выбирать. В комнате туалет, 2 большие кровати и мусорка.

На солнце лучше, чем в каменной каморке, и мы снова выбираемся на нашу лавку. Пробегают мимо без остановки французские и немецкие спортивные пары. Большая компания чехов во главе с мамой-чешкой набирает в фильтры воды и также начинает сборы. Приходят раскрасневшиеся английские лорды и датская пара. 2 супа, булки, 30 минут отдыха – и ребята устремляются наверх. У них легкие рюкзаки, поэтому они решаются подняться и, если будет плохо, сразу сбежать вниз, таким образом, дополнительно акклиматизировавшись. Хороший план.

«Ахой!» - раздается со стороны ворот веселое чешское приветствие. Наши друзья-чехи пожаловали в лагерь! Вот так, одна пара неспешно брела и акклиматизировалась, вторая пара совершила бросок в сторону Тиличо, и в один день мы оказываемся перед перевалом. За чаем с мягкими, горячими булочками ребята рассказывают о том, как тяжело дается им трек. Мы не видели их с Чаме. С тех пор Тереза и Дени столкнулись с чередой неприятностей: неудачные отели, мелкие болячки, сердцебиение и плохой сон по ночам. И, как завершение, непроходимый путь к Тиличо, с середины которого пришлось повернуть назад. Но дух молодых треккеров не сломлен. В глазах по-прежнему горит огонь. Они счастливы, что пошли в сторону Тиличо – виды по дороге были просто волшебными, они наслаждались природой и общением с людьми, и не жалеют ни об одном дне, проведенном в горах. Ребята, как и большинство, идут в Хай Кэмп, отговорить их не удается. Тереза боится очередного ночного сердцебиения, но в Хай Кэмпе будет чешская группа, один из участников которой - доктор.

Я пытаюсь, щура глаза, писать что-то в дневник под палящим гимайским солнцем. В соседний от нашего номер заселяются неразговорчивые русские из Браги. Муж ведет с хозяином Торунг Педи неспешную беседу о сложностях и радостях бизнеса на высоте. Хозяин с удовольствием хвастается своим богатством. Недостатка в клиентах нет. Комнаты почти всегда заполнены, на кухне без остановки кипит работа, ну а самая прибыльная часть – это лошади. Не у всех хватает сил идти вверх пешком, и трансфер до перевала Торонг Ла, а иногда и до Муктината, стоит совсем не дешево. Из дверей столовой выходит европейская девушка в черной шапке и солнечных очках. Бредет с растерянным лицом, взгляд вниз, не похожа на обычную треккершу. Ведет за ошейник собаку. На секунду я принимаю ее за странную испанку, встреченную в Верхнем Писанге. Та испанка путешествовала одна, проходила по чуть-чуть в день, останавливалась в не особо людных места. Вполне могла и одичать, пока до Торунга дошла.

«Моя невестка» - делится хозяин. Сын хозяина – настоящий модник. Он носит камуфляжные штаны, длиннющие дреды, солнечные очки и ковбойскую шляпу. Следит за всем, знакомится с туристами, предлагает лошадей. Девушка выгуливает собаку, мечтательно смотрит на горы, а в свободное время стоит на кассе в столовой и отпускает выпечку. Смогла бы я так жить? Не знаю. Неделю, наверное, да. А может быть, месяц. Для меня это было бы целым испытанием. Можно было бы передумать все думы, найти у себя в голове ответы на какие-нибудь вопросы. Просто лежать, сидеть, стоять, никуда не торопясь. Понимая, что ничего, абсолютно ничего не нужно делать ни сегодня, ни завтра, ни через неделю. Мне кажется, я даже не совсем понимаю, каково это, чувствовать, что ты абсолютно стопроцентно свободен. Все-таки, такой уход от мирской суеты хорош, когда у тебя реальные проблемы в голове, жизнь зашла в тупик, надоела и т.д. А так, мне было бы скучно. Все-таки совсем некуда пойти. Вот сегодня, например. Сижу я, сижу, а выйти за территорию Торунга не решаюсь. Такое ощущение, что не положено туда. Когда идешь по тропе – это одно, она, как бы, легализованная. А взять и полезть вверх на соседний холм – кажется непомерно опасным.








Чтобы и прогуляться и не залезть, куда не положено, решаем пройтись немного по тропе к Хай Кэмпу. Дорожка идет резкими зигзагами круто вверх. Не очень весело, но и не смертельно. Как бы предостерегая, как только мы отдаляемся от лагеря, вокруг гор начинают быстро собираться серые тучи. Ветер медленно затягивает свою унылую песни. Краски дня меняются на глазах. Становятся невеселыми, мрачными и предостерегающими. Правильно мы сделали, что не полезли на прогулки в необжитые места. Могу только поклониться тем путешественникам, у которых хватает силы и смелости отправиться в горы в одиночку или маленькой компанией и встретиться с природой лицом к лицу, не зная, пощадит ли она сегодня, или уничтожить, как бешеные волны холодного океана уничтожают щепку, попавшую в его воды. И ты ничего, абсолютно ничего не сможешь сделать в глуши на этих высотах, как бы опытен и спортивен ты не был, если придешься не по душе стихии, или просто попадешь под плохое настроение.

Мы доходим до какого-то друидского стола для жертвоприношений и решаем, что он и станет нашим финишем на сегодня. Погуляли, акклиматизировались, и хватит. Тем более, руки и носы заледенели от кусающегося ветра. Мужу явно не нравится эта поляна и стол, и он быстро скачет вниз. Я иду медленно. Без палок тяжело и страшно спускаться, тем более, тропа крутая, каменистая и сыпучая. Спустившись вниз, отправляюсь в номер дуться на мужа за то, что ускакал вперед и даже не подумал, что мне может быть тяжело. «Мы же столько таких спусков прошли! Да и дорога 10 минут занимает! У меня нос замерз» - не понимает муж моих претензий. Мне жалко себя и грустно, параллельно тяжелеет голова и заканчивается энергия в ногах. Первые признаки приближающейся горняшки. Вместо того, чтобы радоваться жизни, придется отлеживаться.







Проспав 4 часа, выбираюсь на свет божий.Чувствую себя, как огурчик. Только вот, в 4 часа дня на улице – как в морозильнике. У меня нет такой меховой шапки, как у хозяина лоджа. Зато из рюкзака торжественно достается хранимое до сего дня зимнее дутое пальто. Даже в нем сидеть на улице не хочется, и мы отправляемся в столовую.
По сравнению с утром тут довольно живо. Подсаживаемся за стол к канадцам, встреченным нами еще по дороге к Чаме. За соседним столом расположилась пожилая французская пара с красавцем-гидом. Поляки с похмелья тоже не дошли до Хай Кэмпа. Русские из Браги склонившись над столом с серьезным видом - обсуждают план захвата перевала. Большая француженка с молодой черненькой девушкой выглядят усталыми и больными. Сын хозяина настойчиво предлагает лошадь, но они отказываются. В столовой уютно и необычно. В постерах, надписях и гитарах чувствуется рука молодежи. Играет музыка. Только один минус у этого места – печка здесь не дровяная, а электрическая. С дровяной было бы еще атмосфернее. Спокойная, не улыбающаяся европейка продает булочки с корицей, вежливо, но отстраненно здоровается, прощается, благодарит каждого гостя. Мне, почему-то, жаль ее. Хотя, быть может, ей тоже жаль меня.







Атмосфера вечера спокойная, но не легкая-веселая, как это бывает обычно. Все слегка напряжены в ожидании завтрашнего дня. У француженки не складывается пасьянс, у меня не пишется дневник, у канадца не читается книга, он злится, что все мешают ему болтовней и уходит в дальний угол. Пожилой француз пытается напевать песни и шутковать шутки в зал, но не находит поддержки и склоняется над картой.

Аппетиту нашему не может повредить ничто, тем более, паста пахнет просто изумительно. Закупаемся в дорогу булками и водой, и в 7 часов отправляемся спать. Будильник – на 4:30. Хоббиты настаивали, что нужно выходить в 3, иначе нас смете ураганный ветер на перевале, и до Муктината мы не доберемся. Но мы поспрашивали народ – никто в не шел. Было принято решение не выделяться и слиться с толпой. Тем более, наши хоббиты здесь даже не были ни разу. Еще заведут нас туда, откуда и не выберемся, в ночной темноте. В первый и в последний раз раскладываем спальники. Рюкзаки – в состоянии полуготовности. На завтрак для накопления сил заказаны вареные яйца и чай с молоком. Мне кажется, мы сделали правильно, что не пошли в Хай Кэмп. Мне тепло, сыто и уютно. Мы хорошо акклиматизировались и полны сил. Проворочавшись час, я медленно погружаюсь в сон.

Бесполезное полезное.
Траты десятого дня.

Отель в Летдаре+обед, ужин, завтрак и 3 литра воды – 1860 рупий
Яблоки – 35 рупий за одно
Больше тратить было не на что.

[b-olegh]

«Видимо, что-то я должна буду оставить горам в этой поездке как некий дар. И обстоятельства складываются так, что этим чем-то станут мои зубы!» - жалуюсь я мужу, интенсивно растирая щеки после чистки зубов водой, которая грелась всю ночь в нашей постели.

Напомнило:

Гадалка вчера нагадала,
что выпадет счастье.
Выпали зубы...

[SvetaSingh]

День одиннадцатый. Молодильные яблоки. Снег и русская кровь. Достучаться до небес. Муктинат - Долина Освобождения.

Часть 1.

Мы правильно сделали, что не стали слушать хоббитов-самоубийц, уговаривавших нас вступить на самую значительную тропу данного трека в 3 утра. Весь лодж шел в 5. Вместе веселее. Хотя, наверное, не веселее. Ну, как минимум, не так страшно.

Волнуюсь не только я. Француз продолжает жалкие попытки пошутить и побахвалиться. Канадка судорожно решает – брать ли лошадь. 2 счастливицы уже гордо расхаживают на своих конях по двору. Сын хозяина с видом заправского ковбоя красуется перед ними, показывая, как настоящий джигит одним движением руки усмиряет непокорного скакуна. Эх, мне бы коняшку. А возьму, буду потом всю жизнь жалеть. Ладно бы просто покататься по округе – мечта! Но провалить переход перевала... Ну уж нет!

Не булка ни яйцо не лезут в рот. И отправляются в рюкзак к двухдневной картошке. Все, пора в дорогу. Ничего тут не высидеть уже. Русские из Уфы и из Браги уже давно ушли. Остается и нам крепче натянуть шапки на уши, шарфы вокруг шеи, перчатки, на лоб - фонари –и на улицу, на мертвенный, пронизывающий до костей холод. Горы тонут в сумраке. Солнца нет и в помине, но и чернильной темноты уже нет. Постепенно привыкающие глаза выхватывают из черно-серой массы границу каменных гигантов и неба. Ощущение нереальности, возникшее у меня с самого утра, усиливается. «С богом» - вздыхают Фродо с Сэмом и первыми начинают брести вверх по склону.





Мы чувствуем себя настоящими путешественниками. Этакими первопроходцами-искателями. Штаны-мешки шуршат при каждом шаге. В руках по треккинговой палке. Фонарики – 2 маленьких налобных друга – салатовый и оранжевый – были куплены специально для этого поъема. Я никогда раньше не ходила с фонариком на голове. Но радость была не долгой. Через 10 минут стало понятно, что фонарики абсолютно не нужны в приближающемся рассвете. А еще через 5 – что с мужем что-то не так.








Последняя треккинговая куртка мелькнула вдали, и мы остались одни. «Тебе плохо?» Молчит. «Кружится голова?» «Нет.» Муж рассеянно смотрит под ноги минуты 2, стоя на месте, делает 3 шага и снова останавливается. Он ничего не объясняет и выглядит отрешенным. Я вижу, что ему тяжело, но непонятно даже – физически или апатия дикая какая. Перед новым шагом он медленно поднимает ногу, долго примеряет, куда ее поставить, покачиваясь. Я с ужасом топчусь сзади, пытаясь держать его с одной сторононы и страховать палкой с другой. На предложения взять лошадь или вообще пойти назад, воплощение индийского упрямства медленно качает головой и продолжает восхождение. Возвращается Фродо. Спасибо малышу, сообразил, что не стоит бросать бестолковых на склоне. Фродо забирает у Анджула мой маленький рюкзак с картошкой, яйцами, водой и мелочевкой, и вместе мы уговариваем мужа присесть для отдыха. Начинаем реанимационные меры. Аскорбинка – 4 штуки. Вода – 2 глотка, так как это не вода, это лед. Надо что-то съесть, чтобы набраться сил. Картошка, яйцо и булка вызывают лишь грустные вздохи и равнодушный взгляд. Осталось последнее средство. И сморщенные подгнившие яблоки, затерявшиеся где-то между картой, солнечными очками и носовыми платками на дне рюкзака, извлекаются на суд страдальца. Их легкий натуральный запах, проникший в чистый гималайский воздух где-то на 4000+ в 5 30 утра, оказывает просто волшебное действие. 4 яблока, 5 минут отдыха, еще воды, а также первый розовый отсвет от солнышка на снегу – и Анджул поднимается и продолжает медленно двигаться на встречу Торонг Ла. А через полчаса на глаза показываются длинные строения последнего приюта усталого путника.







Обитатели Хай Кэмпа спали чуть дольше. К 6 часам мы покорили сложнейший участок от Торунг Педи до них, а они только шнуруют ботинки. Все здесь. Оба лагеря готовятся продолжить путь вместе. Чехи жалуются на ночную головную боль, но радуются вкуснейшему ужину, который они получили вчера вопреки нашим уверениям, что есть нужно только в Торунг Педи. Видимо, все поменялось, и сервис улучшается с каждым днем. Английские лорды сегодня совсем зелены, но лошадей пока не взяли. Велосипедист в ярчайшем желтом костюме грустно сидит на земле. Он не знает, как ему нести себя, а еще есть велик. Но есть и положительные примеры. Французско-немецкие пары одеты как обычно стильно-модно-молодежно, излучают здоровье и оптимизм. Они отжимаются, подтягиваются, приседают и не забывают при этом регулярно фотографировать друг-друга в разных активно-спортивных позициях. Чехи во главе с доктором выглядят уверенно и несокрушимо. Даже поляки сегодня спрятали бутылки с горячительным подальше в рюкзаки и настроены серьезно. Солнце все вернее освящает площадку, на которой находятся постройки Хай Кэмпа. Муж успевает переговорить со всеми, болтает то тут, то там – ни следа от недавней болезни, общение всегда идет ему на пользу. «Мне просто было очень холодно» - поясняет он. Может быть, и правда. В России во время холодов он спит как медведь. Видимо, и сегодня организм подал сигнал бедствия и экстренного отключения всех систем.




Сразу за Хай Кэмпом начинается зона снегов, чередующаяся с голыми каменными плато. Настроение резко улучшается. Во-первых, стало теплее. Во-вторых, по-компанейски веселее, так как вокруг – знакомые лица. В-третьих, солнце окрашивает в розовые тона вершины гор, и я кручу головой, открыв рот от восхищения. Хочется прыгать, кричать, смеяться от радости. Никогда я такого не видела с близи! Вспоминается давний полет из Ашхабада в Бангкок. Когда я прижимала нос к стеклу и не могла поверить, что я вижу это своими глазами: огромное поле снежных пиков гималайских гор. Вот они какие! Огромные, белоснежные, безжизненные! «Интересно, хоть кто-то иногда бывает там? Хоть один зверь живет?» - думала студентка SvetaSingh, во все глаза глядя на открывавшуюся внизу удивительную картину. И вот я здесь, на своих ногах! Смотрю на право – снег и горы, на лево – горы и снег! И все мерцает, сверкает, переливается!








Ногам легко, приятно и привычно идти по снегу. Ну и пусть он у меня забрался между штанами-мешками и ботинками, немного намочив носки. Все-таки среди камней я чувствую себя чужаком-гостем и немного волнуюсь, соответствует ли мое поведение месту. А снег – это мое, родное. Сколько веселых часов провела я в нем в детские годы! По каким сугробам только не лазила! Многое зависит от настроя. Несмотря на высоту, и дышится легко, и энергии много. Гордо вскидывая ноги, я быстро обгоняю европейских туристов, периодически запуская в мужа снежки из мокрого снега. Все-таки ничто не исправит хвастуна-любителя порисоваться! Ни физические нагрузки, ни лишения, ни неописуемые красоты. Russian girl – с восхищением комментирует мой самодовольный марш аккуратно переставляющий по снегу, трясущийся от холода серб. А я слышу – и нос еще выше. Эх, жаль, что не скатилась я в сугроб этим носом, может быть, удалось бы поменяться и стать более глубокой и осмысленной. Но судьба и горы пощадили меня и разрешили благополучно добраться до чайного домика.





У чайного домика полуживую черненькую девушку из Франции сажают на лошадь. Одна девушка из команды спортсменов отстала и понуро плетется далеко позади. Фродо побледнел и молчит. Отказывается от еды, что само по себе дурной знак Ему тоже не так легко дается эта высота. Только Сэм скачет как снежный барс. Сегодня он несет рюкзак весь путь от Торунг Педи наверх, не меняясь с хилым Фродо. И более того, на рюкзак он взгромоздил, угадайте, что? Велосипед!!!обессилевшего серба. Вот это житель гор! Ему надо экспедиции сопровождать! Я посмотрела на помрачневшую картину, пристыдилась, решила вести себя более скромно и не дразнить судьбу. До Торонг Ла оставался час.

[Julia69]

SvetaSingh, полное впечатление, что иду вместе с вами! Скорей бы уж перевал, а то уже все поджилки трясутся!

До Торонг Ла оставался час

[SvetaSingh]

Самой уже не терпится дойти) руки никак не доходят писать. Сейчас, провожу мужа в Индию и засяду дописывать!

[Peter Number One]

Самой уже не терпится дойти) руки никак не доходят писать. Сейчас, провожу мужа в Индию и засяду дописывать!

Cвета, исходим слюньками, пожалуйста
Также благодарен за интересные ракурсы на фотках

[ElAv]

Самой уже не терпится дойти) руки никак не доходят писать. Сейчас, провожу мужа в Индию и засяду дописывать!

Света, очень ждем продолжение!

[G-Man]

Интересно, Света, а кому это Анджул пожелал счастливого пути?

1111.jpg

[SvetaSingh]

G-man, не первый раз Вы находите интересные детали на моих фото:)))
Это не то, что кажется, а просто перст индийский указующий) Меня тоже иногда шокирует в неожиданных моментах, и других людей)
Спасибо всем за интерес к отчету и ожидание! Торжественно клянусь - на выходных выложу новый кусок. Может быть, даже 2.

[G-Man]

G-man, не первый раз Вы находите интересные детали на моих фото:)))

Света, я внимательно читаю ваш отчет.

[SvetaSingh]

День одиннадцатый. Молодильные яблоки. Снег и русская кровь. Достучаться до небес. Муктинат - Долина Освобождения.
Часть 2.

Тропы вдоль откоса горы и глыбы камней медленно переходят в широкую волнистую равнину, плавно забирающую вверх и искрящуюся на солнце тысячами маленьких снежных кристаллов. Я бреду по ней с не сходящей с лица улыбкой. Даже сейчас, вспоминая трек и, в том числе, этот день, в голове возникают подозрения с недоумениями – было ли это, и в этой ли жизни…Периодически рядом выплывают знакомые, чуть знакомые и незнакомые фигуры. Они мешают мне. Хочется отмахнуться от них, как от назойливых мух, хорошенько размазать по лицу солнцезащитный крем, поднять лицо к этому близкому небу, на встречу солнышку, и улыбаться, улыбаться, улыбаться! Широко-широко, на сколько хватает мышц, а потом еще шире, самым сердцем.









«Как дела?» - достает меня муж. Шикаю-цикаю, мол, не мешай наслаждаться просторами, и убегаю вперед. Мне хочется быть с природой один на один. Только я и это поле. Русская кровь чует снег. Его не променяешь ни на какие банановые кусты и рододендроны. Но людей так много… «А вы едите в России снег?» - робко подкрадывается сзади Фродо. «Конечно, друг. Мясоеды в России едят медведей, а вегетарианцы снег и солнечный свет. Но, имей в виду, на маленьких гитарках (а кто на раз-два –три скажет, как по-английски будет балалайка?) играют все!». «Ну ее, к дикому яку, эту приветнутую» - многозначительно сигнализирует мне взгляд хоббита. На небольшом привале Тереза в подробностях рассказывает об их походе на Тиличо. Снега насыпало – по края! Дороги нет, не пройти. Пришлось им возвращаться обратно с середины дороги, озера так и не увидели. Чехи устали, но довольны. Эх, где же я была! У них хоть какой-то экстрим случился!







Из-за оглушившего визга промчавшейся мимо меня группки японо-китайских треккеров в лосинах не сразу соображаю, что колышущиеся впереди и наверху разноцветные буддийские флажки – это и есть он. Солнечный, открытый, теплый и приветливый Торонг Ла. Именно таким он и предстал перед полубезумными глазами усталых путников, портеров, хоббитов и лошадей в это утро, 9 часов по местному времени.

Я долго мечтала об этой минуте, а теперь не знаю, как правильно себя повести. Как до дна испить чашу триумфа, продлить мгновения, впитать и запомнить надолго эти эмоции. Пока я мучаюсь этими дурацкими размышлениями, мимо меня практически пролетает муж и устремляется на вершину. Вот это предательство! А я тут мечтаю, как мы за руку, степенно, гордо и одухотворенно, вместе поднимаемся к флажкам. Наши волосы развеваются гималайским ветром. Мы щурим глаза и смотрим вдаль. Туда, где славный город Муктинат гостеприимно распахивает для нас свои двери. Вот где любовь кончается! Муж уже довольно обсуждает первые эмоции с англичано-датской компанией, пока я медленно добредаю на последнюю горку. Путь дальнейшего поведения выбран. Буду дуться.







Настроение падает к нулю. Тому виной предательство мужа или приближение Г.(болезни горной обыкновенной), я сказать не могу. Однако, Г. Стремительно накатывала, будто бы специально ждала, когда я поднимусь на самую верхнюю точку сегодняшнего дня и остановлюсь для созерцания и восхищения. Не успела я забраться, а хочется уже бежать вниз. С восхищением смотрю на индийца в белом, медитирующего на горы. Ему не мешает ни Г., ни шум, ни гвалт восторженных треккеров. Народу много. Кто кучкуется, кто пьет в чайном домике чай, кто снимает видео. Достаются плакаты, постеры, шарфы, футболки для фотосессий у таблички. Мы прорываемся вперед и делаем 3 снимка. Я. Анджул. Анджул+я. Больше шансов нет, так как серб уже на низком старт, готов сменить нас у флажков. Он отнесся к задаче не по-детски. Принарядился, почистил велосипед, снял шапку, и приготовился к долгой и качественной фотосессии вместе со своим железным конем. Я не согласна, но молчу. Считаю, что с велосипедом сегодня должен фоткаться наш хоббит Сэм, который затащил его на этот перевал. Ну или на крайний случай я, как член команды Сэма. Весь мир против меня. Я грустно обвожу последним взглядом эту бестолковую сутолоку и начинаю одинокий спуск. Через 5 минут под крики и взгляды толпы возвращаюсь обратно. Спуск в Мухтинат справа. Интересно, куда ведет левая тропа, на которую я заперлась?





В ожидание этого дня я очень боялась подъема, который оказался легче. Возможно, благодаря акклиматизации. Правильно предполагала про верхнюю точку перевала– будет толпа, суета и не будет атмосферы. И абсолютно недооценила спуск. Он издевательски длиннющь, ну просто бесконечен. Мы доели всю оставшуюся еду, даже картошку из Летдара. Я выпила 2 таблетки от головы, которая раскалывалась от бесконечных прыжков вниз, недосыпа и Г. В недрах рюкзака постепенно исчезли верхние вещи, шапки, перчатки, кофты, мои штаны-мешки. Мокрый талый снег обратился в камень. Над нависающей позади снежной страной начали собираться и метаться облака. А мы все шли, шли и шли. Вернее прыгали, прыгали, прыгали вниз, тормозя палками.












«Поехали со мной, будешь работать в ресторане. Мы очень любим в Индии непальских поваров – они вкусно и качественно готовят, и вообще с ними приятно иметь дело» - предлагает муж Фродо. Фродо надувает щеки, задирает нос и уточняет свою заработную плату. «6000 индийских рупий? Ну нет! Я работал в ресторане в Покхре и умею готовить все! И пиццу тоже!» «Готовь» - соглашается муж – «в Покхре». Трудоустройство не состоялось, но, думаю, оно и к лучшему. Если малыш подкачается и поднатареет в переноске грузов, портером он может заработать куда больше. Хотя, вопрос образа жизни. Считают ли деревенские напальцы более пристижной и желанной работу поваром в ресторане с меньшим доходом или перенос грузов по горам за большие? Не знаю.

А пока Фродо остается только организовать нам фотосессию на камне, на фоне гор, на фоне виднеющейся глубоко внизу долины. Хоббит потихоньку вздыхает и надеется, что эти дохляки оттохнут, начнут более энергично переставлять свои длинные, но бестолковые оглобли, и к обеду он сам будет туристом-путешественником, покоряющим окрестности Муктината.

Под завистливые и восхищенные взгляды пешеходов, мимо со свистом проносится серб в своем желтом костюме. На спуске у нас подобралась сильная команда: та самая мощная американка, французские и немецкие высокие модные спортивные пары, англичане и датчане. Но за велосипедом никому не угнаться. «Нифига» - подумал Перевал – «Всем сестрам по серьгам» - и подсунул сербу камень, а потом сыпучий кусок дороги. Прыжок, полет, мгновенный страх, облегчение от понимания, что с ним все в порядке, и кроме сербской гордости ничто не пострадало. Дальше понурый серб не выделялся и шел вместе со всеми пешком, волоча велосипед. Не знаю, может кто и получает удовольствие от вело-гонок на таких местах, но точно не наш серб.

Последние симптомы Г. прошли в ресторанчике, встреченном на 2/3 пути до Муктината. Давненько мне не попадались такие отвратные мо-мо, вкус которых сразу взбодрил. Получасовой отдых на солнышке, чай и заоблачные цены на непальские шапки окончательно привели меня в чувство. Тем более, что внизу уже достаточно явно виднелись контуры деревушек и зеленые оазисы. Впереди светило только солнце, и мы иногда оглядывались назад, на клубящуюся серую массу над заснеженным горным королевством. Было немного грустно, что эта часть путешествия осталась позади. В воздухе витало ощущение нереальности и сна. Уже не верилось, что неделю назад мы были в хвойных лесах, полных какой-то особой атмосферы и жизни, любовались непальскими лошадками, рассматривали наряды непальских крестьянок. Вчера шли по безжизненным горам, все дальше и дальше, к снегам. Сегодня утром я лепила снежки и была выше гор, которые расстилались ковром где-то под ногами. И в некоторых местах, подняв голову чуть вверх и покружившись, можно было получить ощущение, что ты летишь над этой горной страной. Все хорошее когда-нибудь кончается, но только для того, чтобы на смену пришло что-то новое, такое же хорошее. Хотелось плакать и грустить от того, что мы оставили позади и прыгать от радости и нетерпения встретиться с тем, что ждет впереди: храмы и монастыри священного Муктината, Кали-Гандаки, яблочные сады Марфы, благоухающие тропики Татопани.










Повстречавшись с первыми послеперевальными лошадками, перейдя мост и повстречав пару местных путников, идущих во встречном направлении (как так, это же далеко, сложно и страшно – тучи уже какие??), через час после мерзких мо-мо, мы были на высоте 3700, примерно на 1700 метров ниже ТоронгЛа. Моя рука бежала по ограде вокруг территории Муктината. Часы показывали час дня. К Муктинату медленно подбирались тучи.

[SvetaSingh]

День одиннадцатый. Молодильные яблоки. Снег и русская кровь. Достучаться до небес. Муктинат - Долина Освобождения.
Часть 3.

Муктинат – священная долина на территории Нижнего Мустанга. Она уютно расположилась с западной стороны от перевала Торонг Ла, укрывая природное чудо – единение пяти стихий в одном месте: горящий камень, горящая земля и подземные источники предстают перед глазами буддийских и вишнаитских паломников, а также треккеров, спускающихся с перевала или приходящих с другой стороны, от Джомсома. Люди тянулись сюда издавна. Великий Гуру Падмасамбхава медитировал здесь по дороге в Тибет, глядя на вырывающиеся из-под земли языки пламени и слушая журчание подземных источников. Позже буддисты назвали Муктинат местом ста вод, и считают, что здесь обитают богини Дакини, приносящие исцеление и благополучие. Когда умерла жена Шивы – Сати, богу Вишну пришлось разбить ее тело на 51 частицу, которые разлетелись по свету. Места, куда упали эти кусочки, называются Шакти Питхами. Муктинат – одно из таких мест. А еще в русле реки Кали Гаднаки находят камни-шалиграмы, считающиеся воплощением самого Вишну. Далее. Существует 108 главных храмов Вишну, 106 из них – в царстве людей. Паломники-вишнуиты стараются посетить все 106 мест, в том числе, добраться до Муктината, и получить освобождение. Среди них очень много паломников с юга Индии, для которых посещение Гималаев и нахождение в холоде на высоте по 4000 метров – серьезное испытание. Но они приходят, приезжают и прилетают, так как, плюс ко всему прочему, главный храм Муктината – Дхола Мебар Гомпа - является одним из 8 главнейших мест индуизма. Помимо основного храма в Муктинате имеется довольно большое количество дополнительных храмов и буддийских монастырей. Информации и легенд очень много. Они путаны и сложны для непривыкшего западного восприятия. Сюда и привели нас наши стопы. Предстояло проверить – что же это за место такое святое.



В воздухе витала святость и перспектива очищения, но на земле клубилась пыль, по дорогам гоняло непривычно и неприлично большое количество байков, вокруг шла стройка, торговки шир-потребными платками по-актерски демонстративно ткали что-то на станках возле своих магазинов, впариватели бус не давали сконцентрироваться на выборе отеля, несколько ребят одарили меня томными взглядами. Мы поняли, что впереди будет еще много чего интересного, но настоящий, свободный треккинг позади. Цивилизация возвращается. Но в том, что эта долина - место особое и очень сильное, у меня сомнений не возникало. Мы стояли на центральной улице Ранипаувы – столицы долины Муктинат.










Все это были, в принципе, не важны. Мы заселились в первый отель, на который упал взгляд, приняли душ и через 15 минут уже спешили к сердцу Муктината – храмовой территории. Природа выглядела по-мартовски, но было очень тепло. Мы с удовольствием одели легкую одежду и оставили в номере надоевшие ботинки. Манящие мужские взгляды натолкнули на мысль, что пора обозначить статус индийской жены красной краской на проборе и бинди между бровей. Вот такие легкие, чистые и нарядные, мы вступили на храмовую территорию. Первыми эмоциями были восторг и восхищение окружающей красотой. Весенняя просыпающая природа сочеталась с летним теплом. Коричневые голые ветки деревьев ничуть не портили картины. Из-за них было даже удобнее рассматривать окружающие горы, проглядывающиеся храмики, флажки и другую атрибутику. По ступеням спешили индуистские паломники. Буддисты крутили барабаны. Весело журчали ручейки. Мы не стали сходить с основной дороги и устремились прямо к Дхола Мебар Гомпе.







Главный храм небольшой и красивый. На стене вокруг него расположены 108 каменных источников, из которых льется вода. Мы не решились последовать примеру очищающихся паломников и пройтись под этими струями, довольствовались тем, что намочили руки и лицо. Для тех, кто предпочитает душу ванную, рядом с храмом созданы 2 каменных бассейна. Самые верующие и закаленные плавают там. Зайдя в темную сутолоку храма, поболтавшись там с несущей толпой, ничего толком не увидев и не запомнив, я выбралась на улицу на лавку. Нет, все-таки для духовных целей нужны полупустые места. Оттоптанные ноги, суета, толкание животов индийских матрон в сари и просыпанный на мою одежду вареный рис не страшны. Но вот постоянные шум, гомон, движение в разные стороны отвлекают и не дают проникнуться атмосферой места.













На лавочке возле храма гораздо спокойнее и приятнее. Сидящий рядом старик из Тамилнаду очень интересуется мной и после нескольких поглядываний и суеты решается завязать беседу. Узнав, что я из России и замужем за индийцем, он очень радуется. Начинает рассказывать про Сталина, Ленина, Брежнева, Путина. Про дружбу Индии и России. И бесконечно повторяет, что это просто замечательно, что мы приехали в это место, это очень правильно, здорово и хорошо. Для меня, для него, для дружбы Индии и России и вообще для всех!

К храму приходят Фродо и Сэм. Мы уже расплатились и поблагодарили ребят, как только наши вещи оказались в номере. Была мысль продолжить путь с ними, но они обещали мамам вернуться завтра, да и мы понимали, что теперь идти будет легко, холод и высота кончились, и вполне можно обойтись без портера. У бассейна состоялосьфинальное прощание, и наше братство навсегда распалось. Я пожелала Сэму стать хорошим гидом, а Фродо – знаменитым пицц-мейстером.
Вот они, наши красавцы. Сэм, тащивший наш рюкзак и велосипед серба на перевал - тот, что поменьше.



На выходе с храмовой территории в очередной раз удивляюсь наглости бездельников, называющих себя садху. Настоящие садху просты и скромны. А эти разрисованные и разряженные жулики, обитающие у каждого значимого индуистского места, не только живут паразитирующей жизнью, вытягивая деньги из доверчивых туристов и наивных деревенских паломников, но и бывают откровенно опасны. Нередки случаи, когда садху накуривают или опаивают ищущих просветления туристов и обворовывают их. Муж запрещает мне разговаривать с ними и даже подходить. Он верит, что они все-таки обладают супер-силой и способны навести порчу. Не знаю насчет порчи, но увидев, как садху, не получив ни рупий ни долларов, вырвал у бестолкового туриста дорогущую камеру из рук и стал орать, что если он найдет там хоть одно свое фото, он разобьет ее о камни. Вот так довели святого человека. Сидел себе, медитировал в отказе от мирского, готовясь к переходу на следующую ступень, параллельно травя шутки с сидящими рядом «садху», поправляя макияж и подвигая трезубцем к проходящим мимо поближе тарелку для небольших пожертвований во имя бога, а тут такой наглец! Сфоткал его зуммом издалека, не заплатив ни Вишну ни Будде!



Я уже давно мечтала посмотреть на настоящий буддийски монастырь. Но все, встречаемое раннее, не соответствовало картинам в мозгу, созданным на основе увиденного в кино. Хотелось гор, каменных стен и внутреннего двора, стройных рядов монахов, неспешно идущих на церемонию, ударов гонга и маленьких шустрых мальчишек-учеников. Я была уверена, что в Муктинате найду то, что ищу. Но, видимо, тот день еще не настал. Монастырь в Ранипауве оказался закрытым зданием, окруженным совсем небольшой пустой территорией. На двери висел замок. Мы прошлись по пустому двору, прокрутили вокруг здания барабаны, поглядели на одинокое деревце и отправились искать монашескую жизнь в других местах. Обнаружили монастырь, предполагаю, что женский. Выглядит уютно, как православный монастырь. Огородики какие-то, одежда сушится, много дверей в комнатки. Народу – никого. Не знаю, почему, но зайти туда мы не решились. Было не до конца понятно, можно ли, удобно ли. Посмотрели на освещенную солнцем уютную территорию издалека и удалились. Еще один монастырь располагался довольно далеко. Блуждали мы вокруг Ранипаувы долго. Дух все еще рвался к высокому, но бренное тело устало и хотело есть.







Еще прочитав первый отзыв о ресторане Боб Марли, я решила – мне туда. Однако менеджер нашего гестхауса думал иначе. Этот юркий, маленький обладатель бегающих глазок не понравился мне сразу. Если бы гест ходила выбирать я, а не муж, я бы не остановилась у этого проныры. Но муж почему-то не чувствует таких скользких типов, всегда удивляется и говорит, что я надумываю, поэтому я промолчала, и мы заселились в этот отель. Менеджер 5 раз повторил, что нигде ни в коем случае есть нельзя, только у него! В принципе, везде действовали примерно такие правила, но мне даже не приходило в голову, что если я что-то где-то вдруг съем, будет скандал. Люди всегда были позитивны и неконфликтны. Никто не повторял второй раз. А этот не только сказал несколько раз, но и показал нам большое объявление в коридоре, говорящее о том, что если постояльцы осмелятся съесть что-нибудь не в его прекраснейшем ресторане, то будут платить 1000 рупий. Менеджер так следил за нами своими звериными глазками, когда мы вышли на улицу, что я не решилась не только поесть в Бобе Марли, но даже попытаться его найти!

Уже давно мы прошли путь от Торонг Ла, осмотрели Муктинат, Ранипауву и окрестности, а усталые треккеры медленно продолжали брести со стороны перевала. Вот наконец и наши чехи, вместе со взрослыми чехами и их доктором. У них забронирован номер в Бобе Марли. В наш отель заруливают развеселые поляки и большая француженка с черненькой девушкой, еле перенесшей этот перевал. Девушка по прежнему выглядит плохо, женщина договаривается о джипе, чтобы завтра двигать в Джомсом. Для многих путешественников трек здесь уже заканчивается. Продолжаем пеший путь мы, американка, чехи, канадцы, английские лорды и датчане.

Проторчав 10 минут на дороге, съежившись под острым взглядом Менеджера, мы со вздохом возвращаемся в свой гест. Гест нравится мне все меньше. В первую очередь, людьми. Какие-то они наглые и неприятные, хотя ни в чем сильно конкретном это не выражается. Но говорят как-то не так, смотрят неприятно. Может быть, на фоне горных жителей так кажется? В полупустой грязноватой столовой пахнет газом. Поляки затарились пивом, и им все нипочем. Незнакомая русская пара опасливо листает меню. Быстро заглатываем ужин, кстати, вполне вкусный, и отправляемся в комнату. Сегодня у нас тепло, чистая постель, горячая вода в своем душе и 2 окна. И это не может не нравиться!



Бесполезное полезное.
Цены 11-го дня:

Лодж в Торунг Педи + еда - 2840
Выпечка в дорогу (2 булочки) - 300
2 чая по дороге - 260
Вода (2 литра в Торунге) - 240
Обед в кафе между перевалом и Муктинатом - 700
Литр воды в Муктинате - 80
Донейшен в храме

[IMDM]

http://img-fotki.yandex.ru/get/4809/244675082.1b/0_ed4a8_174ad15_XL.jpg

большая бабушка заботливо носит маленькую, то ли подружку, то ли сестренку