Но чтобы было теплое море и интересно.
Из недалеких теплых морей нам больше всего нравится Тирренское.
Оно удивительно прозрачное, разноцветное, глубокое и его окружают фантастически красивые острова. Огромные, почти континенты: Сардиния, Корсика, Сицилия. И острова поменьше, но такие сладкие: Эоловые, Ла-Маддалена, Лавецци.
Мы это точно знаем, бывали.
Хотелось чего-нибудь подобного, с изюминкой, каким-нибудь глубинным интересом.
А что, если это будет Тосканский архипелаг?
Тоскана…
Бархатные нежно-зеленые, как бы изнутри светящиеся плавные изгибы холмов с восклицательными знаками остролистных кипарисов и регулярными линиями виноградников санджовезе на пологих склонах, куда с моря дует влажный теплый ветер «сирокко».
Да, Бахус любит холмы.
Мы любим тосканские вина.
Брунелло ди Монтельчино, Карминьяно, Нобиле ди Монтепульчано…
А в наших планах - не просто Тоскана, но острова: Эльба и еще шесть, ожерельем по краю того самого Тирренского моря.
В общем, вино, острова и море – это интерес безусловный.
Но маловато будет.
В качестве дополнительного, исторического познавательного интереса явно вытанцовывался Наполеон, тот, который Бонапарт и император.
Он здесь сидел.
Двести лет назад. Точнее, был в изгнании, после отречения. На Эльбе, главном острове архипелага.
Личность Наполеона Бонапарта внимание всегда привлекала пристальное, а сейчас, в вертикальное наше время, «бонапартизм», или даже «русский бонапартизм», - тема популярная, почти модная.
В общем, с интересами определились.
Будем отдыхать на острове Эльба.
А добираться через Пизу.
Почему именно так?
Во-первых, Пиза – единственный из крупных исторических центров Тосканы, где мы еще не были, а во-вторых, сразу же родилось название для рассказика, который, я был уверен, будет потом:
«На Эльбу через Пизу» - как то так.
Мне оно казалось сочным.
Я и не думал тогда, насколько справедливы мудрые слова песенки из мультика про капитана Врунгеля: «…как вы яхту назовете, так она и поплывет!».
Оказалось – чистая правда.
Но мы полетели. Как и было мной задумано - через Пизу. В конце августа.
И началось.
Нет, началось даже раньше.
Рубль опять заколбасило до уровня ниже полутора евро-копеек. Правда, несколько успокаивало то, что пару тысяч наличных евриков, которые я прикупил еще под общую панику в самом конце декабря четырнадцатого (где-то по восемьдесят с хвостом), было уже совсем не жалко тратить при августовском то курсе.
Да еще перед самым вылетом я простудился. Если бы на тот момент в итальянских аэропортах отлавливали бы подозрительных с симптоматикой Эболы или какого еще птичьего гриппа, то я бы и до Рима не долетел, не то, что до Пизы.
Но я до Пизы долетел. И жена. И ее чемодан.
А мой чемодан нет.
Хорошо, что не наоборот. В смысле, вдруг бы не долетел багаж жены, с ее шелковыми платьями, новыми купальниками, босоножками и прочим всяким-женским, так тут всем бы был карачун. Компаниям «Алиталия» и «Дарвин Эйрлайнз», турбовинтовому аэроплану ATR-72, перевозившему нас на плече Рим-Пиза, пизанскому аэропорту «Галилео Галилей», но в первую очередь – мне, организатору проекта.
А так, считай, пронесло: заполнил я бумажки-формальности с барышнями из службы розыска багажа, всего то полтора часа времени, включая очередь (из семидесяти пассажиров нашего рейса багаж потерялся у четверых).
Барышни спросили:
- Улетаете домой когда? Через две недели? Ну, найдем…
Успокоили.
Вежливые.
Пиза – город культурных образованных людей. На меньше чем двести тысяч населения – почти шестьдесят тысяч студентов. Прогуливаешься по городу ближе к вечеру, когда экскурсионные автобусы уже уехали, – видишь: вот они, повсюду. Те, что помладше – студенты со студентками, постарше – преподаватели.
Самое сердце студенческой Пизы - Пьяцца деи Кавальери («Площади Рыцарей»), где здание Высшей Нормальной Школы. Это считается самое престижное учебное заведение Италии. Ее учредил, между прочим, сам Наполеон Бонапарт, как филиал знаменитой Высшей Нормальной Школы в Париже. Школа входит в состав Пизанского университета, который сам по себе - один из старейших в Европе.
Перед фасадом - строгая статуя великого герцога Тосканского – Козимо Медичи в доспехах, с широко открытыми глазами, но без лошади. Почему он топчет ногой дельфина, я не понял.
Поблизости, сразу за зданием церкви Сан-Стефано деи Кавальери – памятник бывшему ректору Пизанского университета математику Улиссу Дини. Внешне добрый такой дядька, в поднятой руке, так и кажется, - не хватает стаканчика. С годами его зачем-то в политику развернуло, он даже в сенаторы итальянские угодил.
За памятником профессору начинается узенькая одноименная улочка, по которой легко выплеснуться в самый центр, на главную улицу города, Borgo Stretto, где полно кабачков, в том числе и недорогих. В них то и зависают студенты со студентками вечерами, а потом растворяются невидимками в нетрезвой атмосфере опускающихся пизанских сумерек.
Мы там тоже посидели.
Конечно, настоящие туристы едут в Пизу не затем, чтобы местных студенток в кабачках разглядывать.
Все знают: главное здесь – «Пьяцца деи Мираколи», Поле Чудес по-нашему, точнее, конечно, - «площадь». Но русскому уху привычнее – «поле», и дураки здесь не причем. Мы так слышим.
Выходишь на это самое «Поле Чудес», уже изфотографированое насквозь, и убеждаешься – да, главная фишка города Пизы, башня, - действительно не вертикальная. Угол наклона не меньше 4 градусов.
Впрочем, уж если на то пошло, что для нас 4 градуса? Это даже не пиво «лагер», не говоря о главных символах.
И, вообще, падает ли Пизанская Башня?
Вот давайте походим вокруг, поприсматриваемся.
Внимательно.
Ну, например: кто эти барокко-мальчики на фоне Башни, средневековой святыни?
Что делают?
А что у них на щите написано?
Мальчики - ангелочки, купидоны, амурчики, – скульптурные формы фонтана, по-итальянски он называется «Fontana dei Putti». Путти – это однозначно для нашего уха не просто композиция звуков, а символ, высокий смысл.
Тем более, что над башней гордо флаг красный реет, а тот из ангелочков, который повыше и к нам лицом, на переднем плане, так маленького Вову Ульянова-Ленина напоминает, прямо как на октябрятской звездочке…
Ау, октябрята бывшие, помнит ли еще кто наш значок нагрудный?
Отвлекся…
В общем, символы, коды, скрепы, ангелочки.
Putti.
С двумя, которые стоят, все понятно: они башню удерживают. В данном контексте она не просто средневековый покосившийся монумент, а символ. Ну, я так вижу…
Вот с тем, который лежит, - непонятно что за символ.
А что там, кстати, у мальчиков на щите написано?
О.Р.А. Латинскими буквами.
По-нашему будет «ОПА». ОПА – это красиво.
Я нашел единственное объяснение этой замысловатой аббревиатуре: «Opera Pontifico Apostolico». Типа, некая католическая организация. Перевод невнятный. «Пантифик» – это, как бы, высший духовный авторитет, возможно даже Папа, апостол – ученик, последователь…
И че? Нет, не понятно.
Переводим сами.
«О» - Opera.
Тут без вопросов. Опера - это не только где поют. Опера – это организация, система, много еще что с итальянского.
А вдруг если «комитет»? Пусть будет комитет: «К»
«Р» - Potenza. Мощь. Держава. Государство? Да. То есть, «Г»
«А» - Antinfortunistica.
Безопасность. Или как то так, близко. Точно, «Б».
Складываем русские буковки. Что получилось?
Правильно...
После таких открытий на Поле Чудес искать уже нечего, надо тихо уходить, уносить секретные знания.
И последнее, завершая Пизу.
Про воду.
Вода в городе, река, – очень важный символ. Нам, людям с берегов Невы, такая истина очевидна.
В Пизе река тоже есть.
Если честно - так себе речка. Если днем на нее смотреть – видишь: заиленная насквозь, с мутной тяжелой водой. Вот прямо сейчас бегемот вынырнет.
Но вечером река произвела волшебное впечатление.
Таинственное.
Магическое.
Может быть, даже чуть эротическое.
А как иначе?
На Пизу и на реку ночь опускается.
Свет вечерний тает, небо в реке отражается, они живые. Ты вина выпил волшебного тосканского.
Сказка.
Река, кстати, называется Арно.
У меня сразу ассоциация всплыла.
Была такая ведущая на «Дожде», вроде бы Татьяна.
Красавица.
Нет, конечно, блондинку я там не видел. Вообще с женой был.
Она тоже красавица, хотя и брюнетка.
Не прощаюсь.
