— Если ты не выйдешь, — сказал волк, — жрец тебя схватит и зарежет в жертву.
— Мне всё равно, — сказала овца, — жрец ли меня зарежет или ты меня съешь.
— Друг мой, — отвечал волк, — мне горько слышать, как ты рассматриваешь такой важный вопрос с такой узко-личной точки зрения. Мне это не всё равно!"
...Путники медлено брели, вспоминая тяготы долгого пути. Цель становилась всё ближе, а с приближением цели близился и конец этого непростого путешествия. Но неожиданно для себя, чем ближе становилась цель, тем явственнее путники осознавали что её контуры начинают расплываться, превращаясь в какое-то зыбкое марево, теряя яркость красок и чёткость линий. Как будто предрассветный туман медленно поднимался из травы, образуя всё уплотняющуюся с приближением цели завесу, медленно и незаметно для глаза проходя путь от тонкого тюля до тяжёлого театрального занавеса. Путники шли вперёд уже практически по инерции, сил и воли прекратить путешествие уже не было, идти к цели было страшно, свернуть - некуда, повернуть назад - невозможно. И потому они продолжали свой путь, шагая всё осторожнее и осторожнее, словно боясь потревожить густеющую пелену, словно опасаясь, что от резкого движения завеса упадёт и цель мгновенно станет видна. Страх, что в конце пути окажется совсем не то, к чему они стремились всё это время, сковывал сердца холодом, но не смотря на страх они продолжали идти... …В последнее утро, открыв глаза после недолгого сна путники не обнаружили завесы. Перед ними стоял камень, а, ставшая за долгие дни пути уже привычной, дорога ветвилась тропинками, уходящими в разные стороны... |
